Контур забвения (СИ) - Уленгов Юрий

— Сверни! — выплюнул я, в очередной раз опережая смерть на считанные сантиметры. — Голосом!

— При наличествующем арсенале единственный способ остановить «Бастион» — перерубить основной силовой кабель. Доступ возможен через люк для технического обслуживания в передней части робота.

— Отлично, — буркнул я, вскочил на ноги и рванул вперед. Куда там тому нейрогену!

Пули прошивали бетон, высекая искры и выбивая пыль. Я нырнул в сторону, перекатился, поджал ноги, что было сил оттолкнулся и прыгнул. Еще один рывок, еще один скачок — и вот я уже в двух метрах от монструозной лапы Бастиона.

Железо. Холодное, серое, исполосованное вмятинами и трещинами, будто эта тварь прошла через сотни боев и вышла победителем. Я вцепился в выемку между бронепластинами, подтянулся, затем ногой оттолкнулся от торчащего ребра и полез выше. Пулеметы умолкли. Я попал в мертвую зону.

Подтянувшись, я втащил себя на спину роботу и тяжело распластался на металле.

— Ну и где твоя крутизна, зверюга? — выдохнул я. — Робот прорыва хренов. Да любой нормальный диверсант тебя уделает… Если по пути ноги не переломает…

— Уточнение: в штатной конфигурации Бастион работает при поддержке юнитов сопровождения — рапторов, и роя летающих дронов. Тактическое взаимодействие компенсирует уязвимость ближнего сектора.

— Ну, остается только радоваться, что у нас — не штатная конфигурация и этих тварей нет, — выдохнул я. — Ведь их нет, да? Нет? Симба!

Ассистент молчал.

Твою мать.

Что-то у меня хреновое предчувствие…

Щелк.

Я замер.

Щелк-щелк-щелк. Три коротких щелчка. За ними — низкий гудящий звук, будто кто-то тихонько нажал на басовые клавиши рояля. Блин. Ну нет! Ну вы издеваетесь, что ли?

Я обернулся.

На спине Бастиона, один за другим, открылись три люка. А из них, медленно, как в земедленной съъемке, поднимались дроны. Узкие, черные, чем-то похожие на гигантских металлизированных ос. С расправляющимися крыльями и светящимися линзами.

— Вот же дерьмо, — выдохнул я.

Первый дрон взмыл в воздух. Второй за ним. Медленно, будто пробуждаясь ото сна. А вот третий оказался каким-то слишком резким. Резко взлетев на несколько метров, он сорвался в пике и пошел прямо на меня.

Твою мать!

Я рванулся в сторону, перекатился по спинному бронелисту, уходя с линии удара. Раздалось резкое шипение — лазер прошил воздух рядом с ухом и пропахал борозду в спине Бастиона. Визг. Запах паленого металла и озона…

Я радвернулся, поднырнул под атакующий дрон и ударил топором сбоку, со всего размаха. Лезвие врезалось в корпус, с треском сминая его. Искры. Машина дернулась, зажужжала и рухнула на броню, скользя. Я коротко разогнался и резким, футбольным ударом отправил его в последний полет.

Минус один.

Второй уже был рядом. Разряд резанул по броне слева. Я неуклюже отпрыгнул, поскользнулся, чудом зацепился за антенну, и, качнувшись на ней, бросил тело вперед. Покатился по металлу, почувствовал, как смерть, прядя крыльями, прошла прямо над головой, вскочил, и, резко развернувшись, ударил обухом топора.

Дзанг!

Дрон щмякнулся о броню, я подскочил и мощным ударом разрубил его практически надвое. Глухой удар, металлический скрежет — и корпус вспух от короткого замыкания. Разряд чуть не выжег мне сетчатку. Я отшатнулся, закрыл лицо рукой. Дрон задымился и замер.

— Симба, где третий⁈

Впрочем, ответ мне не понадобился.

Целая очередь лазерных разрядов обрушилась на меня. Я успел кувыркнуться в сторону, чудом уйдя от удара. Один из разрядов прожег здоровенную дыру в пыльнике, завоняло горелой тканью…

А могло бы мясом.

— Визуальный контакт: один активный дрон. Остальные — нейтрализованы, — послышался голос Симбы.

— Да что ты говоришь? — не сдержался я.

Острелявшись, дрон заложил вираж и пошел в лобовую атаку. Я развернулся, отскочил от торчащего силового модуля и прыгнул на ближайшую техпанель, пытаясь запутать алгоритмы наведения. Помогло ненадолго. Дрон скорректировался, взмыл выше и обрушился на меня в крутом пике.

В последний момент я рухнул на спину и лежа наотмашь рубанул топором. Попал. Лезвие врезалось в сенсорную маску, и дрон, с визгом заваливаясь набок, ушел в сторону, прокувыркавшись по броне.

Я вскочил, бросился следом, настиг и добил — коротким ударом по корпусу.

Третий — готов.

Все. Тишина. Только гудение Бастиона под ногами и звенящая пустота в ушах.

— Ну че, мать вашу, съели? — выкрикнул я, потрясая топором. Меня трясло от адреналина, колени подрагивали, но сознание заполнял триумф. Я победил! Один, полуживой — против гребаных механизмов. На мне — почти ни царапины, а они все так тут ржаветь и останутся! Вот так-то! Будете знать, как восставать против создателей!

— Вывожу расположение технического отсека «Бастиона», — вернул меня в суровую действительность Симба. Я огляделся. Одна из плиток практически у скоса основной башни подсвечивалась красным квадратом.

— Спасибо, Симба!

Я бросился вперед. Упав на колени перед плиткой, выпустил клинок-имплант, вбил его в щель, приналег и с мясом выдрал технический люк.

Внутри — кабели. Один из них — главный. Толстый, обмотанный изоляцией, чуть дрожащий от напряжения.

Я не думал. Просто занес топор — и рубанул.

Вспышка. Грохнуло так, что я, выпустив топор, кубарем покатился по спине робота. Послышался чудовищный, утробный вой, а потом все стихло.

Робот замер.

Я распластался на холодном металле, глядя в ночное небо. Охренеть. Я справился!

Я не знаю, сколько пролежал на спине. Может, минуту. Может, вечность. Мир дрожал, как пламя над горелкой. Руки подрагивали, легкие посвистывали на вдохе. Но Бастион был мертв, и это уже даже не казалось чудом.

Вцепившись в обшивку, я поднялся и сделал шаг. Так. Теперь ретранслятор. Я задрал голову, глядя на тонкую иглу антенны…

И тут меня снова накрыло.

Вскрикнув, я повалился на колени, обхватывая руками голову. Чудовищная боль раскаленной спицей пронзила мозг, с каждой секундой становясь все острее. Мир осыпался в пиксели. Помехи, как в старых телевизорах — серый шум, искажения, миграции цвета. Симба что-то говорил, но голос рвался и шипел.

А потом — провал.

Я больше не был на спине Бастиона.

Узкий металлический коридор с белыми глянцевыми стенами. На них пляшет мое отражение. По левой стене — эмблема. Синие буквы, как насечка на коже. Электронные цепи, переплетённые с двойной спиралью ДНК.

Крики. Выстрелы.

Грудь горит, я едва ковыляю, прижимая руки к чудовищной ране. Успеть. Уйти. Выбраться за периметр. А там…

Сердце сбивается с ритма. Быстрее! Наружу!

Окно. Витраж. Лопнувшее стекло. Я лечу вниз. Удар. Боль.Темнота.

Я пришел в себя на животе. Лицо в пыли, губы в крови. Бастион мертв. А я пока нет. Но, кажется, кое-что во мне снова сгорело.

— Симба… — хрипло выдохнул я. — Что это было?

— Углубление сбоя. Распад нейросвязей усиливается. Предыдущий прогноз недействителен. Время до функционального коллапса: менее десяти часов.

— Отлично… — прохрипел я. — Просто шикарно…

Я отдышался. Прислонился лбом к холодной броне Бастиона, потом встал. Ноги дрожали, но держали.

Нужно заканчивать.

Я отыскал топор, пристроил его за вещмешком и начал спуск.

Хвала богам, пульт управления ретранслятором оказался не на самой верхотуре. Всего-то метров на двадцать подняться пришлось. Ступени лестницы, в отличие от уже виденных мною, были почти новыми, едва ли не блестящими. Ну, хоть что-то в этом мире содержится в порядке…

Отдышавшись, я осмотрелся.

Пульт представлял собой серый ящик с несколькими гнездами, закрытыми резиновыми заглушками. Так. а дальше-то что? За все это время я как-то даже не подумал, что не имею понятия, как перенастраивать ретранслятор. Как к нему подключиться вообще? Чем? И что делать потом?