— А может, я его выкурю? — тут же предложил Циклоп. — Подпалю домишко!
Это был вариант, но мне не хотелось нечаянно сжечь все село. Всё-таки, имперская собственность.
— Не надо, — отказался я. — Умник справится.
Арест прошел, как по маслу. Черная кошка, в которую я вселил Умника, пробралась в дом через форточку.
И через пять минут Мишка вышел на крыльцо с поднятыми руками. Кошка, успокаивающе мурлыкая, терлась о его штанину.
— Ваше высочество! — благодарно ахнул пристав.
Его усы победно вздыбились к небу.
— Магия! — восхищенно зашептались в толпе. — Магия!
Придерживая саблю, пристав подбежал к Мишке и защелкнул на запястьях плотника наручники.
— Зачем ты убил кузнеца? — из любопытства спросил я
— Я не убивал, — равнодушно ответил Мишка.
Живой и дерзкий взгляд плотника стал сонным — это работал гипноз Умника.
— Поговори мне ещё! — прикрикнул пристав. — Не убивал он! А кто тогда?
Мишка замолчал.
— Караулов! Сажай его в машину!
— Подбросишь меня до Курова, пристав? — спросил я.
— Конечно, ваше преподобие! Я и сам хотел вас просить с нами проехать. Вдруг без магии Мишка бузить начнет!
— Умник, прокатишься с арестованным?
— Конечно, — промурлыкал Умник.
В голосе демона явно слышались кошачьи интонации.
— Как думаешь, Умник, — может плотник врать?
— Только не сейчас, — уверенно ответил демон-менталист.
— Уверен?
— Конечно. Я чувствую его страх и злость. Но вины в нем нет.
Ничего себе! Раньше я не знал, что мой менталист ощущает эмоции.
— Погоди! А меня ты тоже так чувствуешь?
— Тебе это неприятно? — вопросом на вопрос ответил Умник.
В его голосе мне послышалась еле уловимая насмешка.
Неприятно?
Да не то слово!
Я повернулся к приставу.
— Пристав, тело кузнеца ты тоже в Куров повезешь?
— А для чего? — удивился пристав. — Дело ясное. Здесь и похороним. Дома-то ему, всяко, лучше будет.
— Ясное, но не совсем. Покажи мне, где произошло убийство.
— Зачем, ваша милость?
Затем, что о своих демонах и их способностях я должен знать все.
Если один из моих демонов говорит, что может читать мысли — я обязан это проверить.
Это даже важнее пропавшей жемчужины.
Магического жемчуга в аномалиях много, а жизнь одна.
Но приставу эти подробности знать незачем.
Поэтому я не стал ничего объяснять. Грозно выкатил глаза и гаркнул:
— Пристав! На место убийства — шагом марш!
Пристав щелкнул каблуками и заорал в ответ:
— Слушаюсь, ваше сиятельство!
Глава 11
Кузнец лежал на животе посреди разгромленной кузницы. Лужица крови под ним почти засохла — тело явно пролежало на полу несколько часов.
В кузнечном горне маленькими тусклыми вихрями кружились огненные элементали. Они двигались лениво, как будто засыпали.
Интересно!
Кузнец не был магом. Значит, кто-то другой заботился об элементалях, и о том, чтобы они подчинялись кузнецу.
— Пристав! Кто в селе занимается всякими магическими штуковинами?
— Так господин градоначальник и занимается, ваше благородие! А иногда из Курова механик приезжает, от господина барона.
Понятно. Магия давно и прочно встроена в быт в этом мире.
Рядом с вытянутой правой рукой кузнеца валялся увесистый молоток. Судя по неровностям на металле — самодельный.
Рядом блестели мелкие осколки стекла. Я наклонился и поднял один — похоже на остатки разбитого стакана.
Умник сказал, что Мишка не убивал кузнеца.
Вот сейчас я это и проверю.
— Пристав, как его убили?
— Мишка его ножом пырнул, ваше благородие, — ответил пристав.
Он стоял рядом, шумно дыша, и внимательно следил за тем, что я делаю.
Я ухватил труп за рукав грязной клетчатой рубахи и с трудом перевернул. Голова кузнеца запрокинулась. На небритом подбородке я увидел синяк — след моего вчерашнего удара.
Рубаха на груди пропиталась кровью. Я расстегнул пуговицы и обнажил рану — узкую и глубокую. Точно под нижним ребром.
Интересная форма раны — треугольная. На след от ножа не похоже.
— Ножом, говоришь, ударили?
— А может, и не ножом.
Пристав наклонился и машинально подкрутил правый ус.
Конечно, не ножом, это я понял сразу. Значит, оружие может быть где-то здесь.
Я поднялся и оглядел кузницу.
Ага!
Рядом с наковальней на полу валялся напильник — треугольного сечения, длиной с мой локоть. На деревянной ручке и шершавых гранях я увидел следы крови.
— Убили его вот этим. Удар сильный и точный.
По глазам пристава я увидел, что он не понимает. И объяснил:
— Кузнеца убили в драке, а не исподтишка. Видишь молоток? Кузнец бросился с ним на убийцу. А тот схватил напильник, ударил всего один раз и попал точно в сердце. Не в ребро, не в грудную кость, понимаешь?
Пристав кивнул, его седые усы смешно дернулись.
— Конец напильника тупой. Нужен сильный удар, чтобы убить наверняка. Мишка уже убивал кого-то?
— Нет, — хрипло ответил пристав.
— А этот человек убивал.
— Может, повезло? — предположил пристав.
— Везет дуракам, — отрезал я. — Вот что. Собери-ка все осколки. Каких демонов они тут валяются?
— Так кузница же. Жарко. Наверное, кузнец воду пил и выронил стакан.
Пристав кивком указал в угол, где стояло ведро с водой.
На краю ведра висел маленький медный ковшик.
Пристав увидел ковшик и замолчал.
— Соображаешь? — спросил я. — Для воды тут есть ковшик. Из стакана пили что-то другое.
И закончил:
— Собери осколки.
— Караулов, давай! — приказал пристав.
Топтавшийся в дверях Караулов опустился на корточки и принялся собирать осколки. При этом он пыхтел, как паровой двигатель.
Несмотря на неуклюжесть, Караулов оказался старательным жандармом. Ну, или везло в этом мире не только дуракам.
Он нашел два донышка от стаканов. Одно, целое, валялось за верстаком, на котором кузнец обрабатывал заготовки.
А второе закатилось под ящик с углем, и доставая его, Караулов порезал палец.
— Как бы заражение не подхватить, — причитал он, засовывая пострадавший палец в рот.
Я понюхал уцелевшее донышко стакана.
Брр, ну и сивуха!
— Видишь, что получается, пристав? Два стакана, и оба пахнут самогоном. Сначала они пили, потом подрались. И собутыльник ткнул кузнеца напильником. Стал бы Родион с Мишкой выпивать?
— Да ни в жизнь! — вместо пристава ответил Караулов. И, причмокнув, вытащил палец изо рта.
Пристав бросил сердитый взгляд на Караулова.
— Как хотите, ваше благородие, а Мишку я не отпущу. Отвезу его в Куров, в жандармское управление. Пусть там разбираются.
Мне, в общем, было все равно. Я копался в этом деле только, чтобы проверить Умника.
Но, если уж взялся за расследование, надо довести его до конца.
— Живчик! — позвал я.
— Что?
Живчик причмокивал точь-в-точь, как Караулов. Может, они родственники?
Я не выдержал и рассмеялся. Пристав с Карауловым озадаченно переглянулись.
— Живчик, проверь рану кузнеца! И узнай, когда он умер. Сможешь?
— Конечно! Положи руку на рану, и я сделаю все незаметно.
Я положил ладонь на грудь кузнеца.
Кожу мгновенно обожгло, затем я почувствовал тянущую боль. Чуть приподнял руку и увидел, что из ладони в рану тянется тонкий живой отросток.
Шею кузнеца охватывал прочный шнурок. На шнурке болталась жестяная трубочка с тремя отверстиями.
Похоже на детскую свистульку или маленькую свирель.
Интересно! Кузнец в свободное время баловался музыкой?
Неожиданно для такого бугая.
— Сердце пробито, — подтвердил мою догадку Живчик. — Кузнец погиб ночью.
— Ночью? — удивился я.
Да уж, насыщенная ночка выдалась в селе Котомкино.
