— Ладно, Живчик, заканчивай!
Пристав и так смотрел на меня, как на сумасшедшего. Ну да! С его точки зрения, я молча сидел над холодным трупом и о чем-то думал.
— Погоди еще немного. Тут кое-что интересное. Ты знаешь, что этого человека отравили?
— Хочешь сказать, напильник был смазан ядом?
Все интереснее и интереснее! Надо же — какой замысловатый план. Смазать ядом ни в чем не повинный слесарный инструмент, а потом в суматохе драки воткнуть его прямо в сердце хозяину.
Основательный убийца, ничего не скажешь!
— Нет, — возразил Живчик. — Яд ему дали с питьем. Кстати, отвратительный напиток!
— Местный самогон, что ж ты хочешь! А какой именно яд, можешь определить?
Хорошо носить внутри себя настоящую лабораторию! Демоны Природы отлично разбираются во всем живом. Но если яд не растительный и не животный — тут Живчик не поможет.
Получается, это не внезапная ссора. Кузнеца заранее собирались убить. Для этого убийца и принес с собой выпивку.
Но кузнец почувствовал действие яда и набросился на убийцу. А тот схватился за напильник.
— Я взял образец, — сообщил Живчик. — Дай мне пару минут.
— Образец? Ты нас всех отравить собрался?
— Я взял совсем чуть-чуть. Не мешай мне.
Я почувствовал, как отросток втянулся в ладонь. Оперся рукой на кузнечный горн и поднялся на ноги.
Кирпичи горна были теплыми. Приятное ощущение.
— Пристав, а элементали в горне все время работают?
— Да что вы, ваше благородие! Так никакой магии не напасешься. Элементалей менять — это червонец, не меньше. И работа встанет, пока механик не приедет. Господин градоначальник научил Родиона, как их будить и усыплять.
Ну-ка, ну-ка! Интересно!
Чтобы человек без магических способностей мог управлять элементалями — о таком я еще не слышал!
— И как именно кузнец их усыплял?
— Так у него свисток специальный есть. Вот он!
И пристав показал на свистульку, которая висела на могучей шее кузнеца.
Так вот для чего она!
Я снял свистульку с шеи кузнеца. Протер рукавом рубахи и осторожно дунул. Раздался мягкий приятный звук.
Элементали в горне встрепенулись и задвигались чуть быстрее.
Гляди-ка, работает!
Не так хорошо, как гипноз Умника. Но тоже неплохо.
Допустим.
Кузнец мертв уже несколько часов, а элементали все еще работают.
Выходит, кузнец ночью не просто выпивал с убийцей, а что-то для него делал? Что же такое он изготовил, что его и-за этого убили?
— Готово, — причмокнул Живчик. — Это яд зеленой жабы.
* * *
— Кузнеца убили не случайно, — сообщил я приставу. — Он что-то изготовил по заказу убийцы. Чтобы скрыть это, убийца решил отравить его ядом зеленой жабы, который подмешал в самогон. Но кузнец почувствовал действие яда и бросился на убийцу. Тот схватил напильник и добил кузнеца.
— Откуда вы знаете, ваше сиятельство? — ошарашенно спросил пристав.
Один его ус торчал вверх, другой обвис.
Я пожал плечами.
— Магия.
Караулов завистливо вздохнул.
— Зеленая жаба? Это лягушка, получается?
Надо же! Оказывается, не все жандармы в Котомкино безнадежны.
Но и пристав решил не отставать от своего подчиненного.
— Так это француз его отравил? Жак? Он же постоянно лягушек ловит!
— И в Великий пост ловил, — наябедничал Караулов. — И ведь вода холодная! А он стоит, как цапля! Я ему говорю — грех это! А он буркнул что-то по-своему, и в камыши!
— Надо господину градоначальнику доложить, — решил пристав. — Школа в его распоряжении.
— Градоначальник уехал в Куров, — огорчил я пристава. — Кстати, француз-учитель тоже сегодня не был в школе.
— Сбежал? — нахмурился пристав.
Его усы свирепо ощетинились.
— Караулов! Бегом в школу! Проверь квартиру учителя. Если он там — задержи его! Правильно, ваше высочество?
Это пристав спросил уже у меня. Он не привык действовать без одобрения начальства, вот и назначил меня на эту роль.
Я кивнул.
— Правильно, пристав! И поторопитесь — мне срочно нужно в Куров.
— А может, все вместе в школу пойдем? — с надеждой предложил Караулов. — Что ж я один? А если он и меня отравит?
— А ты не пей с преступником, — зарычал пристав.
Но снова взглянул на меня.
— Поехали! — согласился я. — Заводите фургон, я сейчас.
Огненные элементали в горне, по-прежнему вели свой бесконечный хоровод. Оставлять их не было смысла — еще несколько часов, и они окончательно угаснут.
Когда пристав с Карауловым вышли, я позвал:
— Циклоп! Проныра! Завтракать!
Элементали — это чистая воплощенная энергия. Даже нематериальный демон легко может ее впитать. И испытывает при этом немалое наслаждение.
А мне жалко, что ли?
Циклоп откликнулся первым. Демон радостно взревел, и я почувствовал его голод.
Элементали в горне взвились огненным вихрем, ослепительно сгорая и исчезая.
— Оставь Проныре! —предупредил я Циклопа.
— Умм!
А, вот и мой маленький друг!
Проныра словно выглянул из-за угла — как будто снова опасался подвоха. Помедлил секунду и не выдержал — присоединился к Циклопу.
Я ухмыльнулся.
Работает!
Элементали вспыхнули последний раз и погасли. На горячих кирпичах горна тонким слоем лежал сизый пепел.
— Спасибо! — рыкнул Циклоп.
— Всегда пожалуйста!
Проныра исчез молча.
Вот же обидчивый демон!
Ну, ничего!
Я бросил последний взгляд на тело Родиона и вышел из полумрака кузницы на яркое летнее солнце.
Фургон нетерпеливо фыркал двигателем. Караулов сидел за рулем, и пристав — рядом с ним.
Они меня собираются в кузов усадить?
Я остановился возле дверцы и терпеливо улыбнулся приставу. Тот завозился, нехотя освобождая место.
— Мишка-то не взбрыкнет, ваше преподобие? Может, вы с ним?
— Не взбрыкнет, — успокоил я. — Полезай в кузов, пристав! Теряем время!
* * *
Школа оказалась закрыта. Караулов подергал толстыми пальцами висячий замок на двери.
— Никого нет, — сообщил он очевидное.
— Вижу, — огрызнулся пристав и покосился на меня.
Полицейскому начальнику было не по себе. Он впервые столкнулся с преступлением, и теперь боялся опозориться. Да еще и на глазах заезжего аристократа — то есть, на моих глазах!
А вдруг по округе пойдет слух, что пристав села Котомкино не справляется со своими обязанностями? Выгонят со службы — и пиши пропало!
Все эти опасения ясно читались во взгляде пристава.
— Может, он у Маруськи? — предположил Караулов.
И пояснил для меня.
— Маруська — дочка банщика Тимофея. Прислуживает господину градоначальнику. Да вы, наверное, видели ее.
Конечно, видел. Во всей Маруськиной красоте, так сказать.
— У нее с учителем любовь, — неприязненно добавил Караулов. — Польстилась на лягушатника, дура!
Вот оно что!
Какая-то мысль крутилась у меня в голове, а я никак не мог ее поймать.
Теперь я уже не был уверен, что жемчужину украл Иван. Скорее всего, его ночной отъезд — просто совпадение.
Или нет?
Пока неизвестно, что именно француз убил кузнеца. А даже если и он — то при чем тут жемчужина?
— Маруся тоже пропала, — сообщил я приставу. — утром не пришла на службу.
— Вместе они сбежали, — уверенно заявил Караулов. — Убили кузнеца, ограбили, и дали деру!
— А у кузнеца было, что брать? — поинтересовался я.
— А кто его знает? Может, и было!
Усы пристава снова беспомощно обвисли. Он умоляюще уставился на меня:
— Давайте, заедем в усадьбу, ваше благородие! Видите, какая каша заварилась? Я без приказа не могу действовать. Вдруг господин градоначальник вернулся?
Приставу очень хотелось переложить ответственность со своих плеч на чьи-нибудь другие.
* * *
В усадьбе нас встретил расстроенный Карл Иванович.
