— В случае отказа от штатной стыковки и от обоих предложенных мной вариантов судно «Молотов» будет атаковано с применением противотуннелизаторных ракет и произведён абордаж в целях изъятия физического лица через тридцать минут.
Тридцать минут. У меня есть тридцать минут, понял я, закончив надевать скафандр. Захватил два страховочных ремня. Подключил браслет к переговорному устройству, нажал рычаг, открывающий дверь в шлюз, закрылся. Коленки продолжали трястись.
— Говорит капитан корабля «Молотов» Шон Куцевич. Ни о какой гражданке ничего не знаю. Я думал, вы пираты, поэтому… и валил от вас. А вы, получается, грязные охотники за головами! Идите к чёрту!
Небольшая пауза, и имперец снова забубнил.
— Уважаемый, вы понимаете, что рискуете жизнями и целостностью корабля. Рекомендую подготовить шлюз к стыковке.
Я распахнул дверь в космос, машинально отшатнувшись назад. Затем выглянул, прикинул план перемещения. «Садовод Якимлюк» был в этом плане удобнее нашего Молотова — вдоль бортов шли достаточно широкие, в тридцать сантиметров рёбра-площадки, огороженные тросами. Вылез, перевалился через борт, шагнул. Дверь шлюза закрылась, пути обратно не было.
Батя тем временем не унимался.
— Повторяю, у нас никого нет, только я, сын, мой старпом и холодильники! И вы угробили моего робота! Я не могу подготовить шлюз к стыковке! Вы его сломали! Он у меня один был, который может стыковаться с имперскими судами! И вы его продырявили!
Зашагал вдоль стенки — пройти следовало всю длину корабля, шестьдесят с лишним метров, перелезая через некоторые препятствия и коммуникации. Но это было ещё не так страшно, главная проблема была дальше — «Молотов» всё ещё был пришвартован коротким гибким коридором, уже изрядно перебитым. Как пересекать его — я пока не знал.
Шаг за шагом, метр за метром. К середине осмелел настолько, что перестал перецеплять страховки и просто шагал вперед, не глядя по сторонам. Но в конце, все же, оглянулся — в сторону тусклого серого шарика, которые почему-то издревле зовут коричневыми.
Прямо под ним виднелся сверкающий треугольник с отсветом гравитационного волчка и маневровых движков. Сначала мне показалось, что катер коллекторов далеко, но потом я прикинул размеры корабля и по спине пробежали мурашки. Нас разделяло меньше километра. С такого расстояния можно попасть даже шарпометом средней мощности, не говоря уже об огнестреле.
Я начал спускаться вниз по лестнице. Наш корабль стыковался под небольшим углом, и отсюда уже можно было увидеть стыковочный коридор. Ракета — или ее отделяемая боеголовка — рванула в десятке метров от коридора. Там, где смыкаются границы поля нашего и варвариного волчков. Заботливые космические зверюги уберегли корабль, удержали полем, и большинство обломков кружились теперь под килем и в десятке метров от корпуса. Коридор выглядел почти что целым, но рваные пробоины все же виднелись.
Где то там лежал наш «Завет Ильича», или то, что от него осталось. Может, мозговой массив еще удастся спасти? Я наконец-то спустился вниз и подошел к механизму, раскрывающему коридор. Никаких подножек на наружной стороне коридора не было, только раздвижная штанга, к которой кое-как получилось прикрепить карабин.
— Рафаэлла Бриллиант, не подведи, — пробормотал я и оттолкнулся.
Сначала всё шло гладко — я плавно заскользил по штанге на карабине, но вскоре я застрял. Карабин уткнулся в сочленение между нашим и соседским коридором, меня бросило сначала в сторону «Молотова», потом потянуло вниз, в сторону востроскруч. Я повис, забарахтался ногами, потом ухватился за верёвку и дотянулся до штанги. Сила здесь была повыше — всё же, поля накладывались. Но, всё равно, я смог уцепиться удержаться одной рукой. Нащупал на поясе второй карабин, вытянул, перецепился.
Через пару секунд, после того как я перешёл на сторону «Молотова» и пополз дальше по штанге, произошло несколько вещей. Во-первых, механизм, соединяющий коридоры, щелкнул. Корабль Варвары отстыковался и медленно поплыл от нас, меня потянуло вслед за ним.
Я матюгнулся — ГОСТ позволял это сделать — удержался, но начал медленно скатываться к концу штанги.
Во-вторых, проснулись браслет и переговорное устройство.
— Гарь, ты где⁈ Ты дошёл⁈ Ты живой⁈ Я не успеваю подготовить шлюз в грузовом! Цсофика! Она снова сбежала!
— Ребята, без паники, я лечу вместе с товарищем Горфинкль, — послышался голос отца. — Встретимся в Давлетово-восемь!
Давлетово — это следующая звезда, уже наша, соседняя с Магнитогорском. Похоже, опытная Железная Тётка ждала, пока моя рука отпустит штангу, и её минимальные обязательства по спасению наших тушек будут выполнены. Формально — я на корабле, и с двумя членами экипажа есть шанс спасти корабль. С другой стороны, этим самым она спасала и батю от расправы в случае абордажа. Цсофика не глупая, наверняка могла бы найти укромное место и спрятаться, переждать, пока придёт подмога… Которая должна, обязательно должна прийти.
Пока я всё это думал, карабин соскользнул со штанги, и я отправился с свободное плавание по открытому космосу вслед за отчалившим «Садоводом Якимлюком». Вернее, по касательной вниз, куда тянул их волчок.
Проплыл ровно пять метров, медленно вращаясь, пока не увидел, как серая тень с синими точками огней вылезла из разорванного стыковочного коридора. «Завет Ильича» потерял правую руку и половину облицовки туловища, но его маневровые ионники на ногах всё ещё работали. Он молча догнал меня, сграбастал целой конечностью и потащил обратно, внутрь половинки коридора. Как только мы оказались внутри, его маневровые погасли, и он свалился грудой металла на пол. Я пригляделся — подсветка глазных камер и черепушка внутри светились тусклым светом — значит, мозг жив, просто ушёл в спячку. Я прицепился одним карабином к тросу, проходившему внутри коридора, второй отцепил и точно также привязал робота. Протащил его поближе в шлюзу и вышел на связь.
— Ильич жив! Я чуть не улетел! Он меня поймал! Я в стыковочном! Арсен, ты где?
Мне никто не ответил. Я выглянул наружу, посмотрел на корабль, возвышавшийся над нами. С грустью посмотрел назад, на закрывшиеся створки шлюза. По сути. его и шлюзом назвать было нельзя. Раздвижной коридор цеплялся к выдвижному трапу, и для того, чтобы тот можно было использовать как полноценный шлюз, необходимо было передвинуть панели внутри грузового отсека — или вручную, или с пульта. Арсен, видимо, был занят чем-то другим.
Тридцать минут на исходе, вспомнил я. Скоро они пойдут на абордаж.
— Арсен, я сейчас пойду. К шлюзу с другой стороны. Мне пройтись осталось метров сорок… по нижней кромке.
Игнорируя дрожь в коленках, я перелез через край. Бортик у нас был всего в две ступни шириной, под ним виднелось тихое сияние нашего волчка. Только я вступил на него, как вдруг почувствовал, что корпус корабля медленно трясётся. Из брюха выдвинулись и начали медленно начали раздвигаться решётчатые фермы — огромные, в тридцать метров длиной, словно гигантские жалюзи.
— Вот про какие крылья говорил батя…
Шагал дальше, перецепляясь единственным карабином за скобы, и уже у самого конца своего пути я оглянулся. Фермы раздвинулись почти полностью на добрые пару сотен метров, по тонким трубкам потекла вода. Медленно с краёв, то там, то здесь начали загораться яркие огоньки. Дефлюцинат, космический планктон медленно лез из подпространства на воду в капиллярах, его становилось всё больше и больше, пока, наконец, он не заполнил почти всё пространство огромным светящимся облаком.
Слева хлопнул пузырь погружения — волчки Варвары утянули корабль в глубины подпространства. Молодые, здоровые, накормленные. Наши так не смогут, да и вообще, мало какие коньки из челябинских пород выдержат пару нырков с интервалом в несколько часов.
Товарищам коллекторам всё происходящее явно не нравилось. Они поняли, что мы что-то затеваем, и чёрный треугольник направился к нам. Я заторопился, дошёл до аварийного шлюза, встал на крохотную площадку перед люком и… обнаружил, что он не подготовлен. Горела красная лампа, а не зелёная. Забил, застучал кулаками, заорал в переговорное Арсену:
