— Вот именно, дойдя до моря, обновим запасы еды и воды, чтобы обогнуть дельту по морю без остановок. Но плыть по морю те то же самое, что спуск по реке — там возможны волны, плот должен быть максимально прочным. Хватит отлынивать, зови Андрия, пусть Данила занимается копчением, нам рук не хватает.
Еще два дня ушло, прежде чем плот был окончательно готов. Мы-то закончили раньше, но Данила, вошедший во вкус копчения рыбы, не успевал закончить процедуру. Огонь горел все время — у нас были две зажигалки, но тратить их ресурс на розжиг было неразумно. Пока стоим на месте, надо было только периодически подкидывать хворост, чтобы угли не потухли окончательно.
Плот получился массивным — его длина ограничивалась стволами деревьев и в среднем равнялась восьми метрам. В ширину он доходил до шести, большая ширина ставила надежность под угрозу. На связывание бревен ушел весь моток веревки Саленко и бечевка из Хамви. Я планировал сплавляться при помощи шеста, но археолог огорчил сведениями, что Дунай — весьма глубокая река. Пошли на компромисс — подобрали два сука, выполнявшие роль весел, и я все-таки нашел шест длиной около шести метров.
За прошедшие дни конфликтов между мной и спутниками не возникало. Пару раз Даниле пришлось повторить указания, но Андрий, к чести парня, слушался беспрекословно. За это время Саленко и я сдружились окончательно — археолог оказался словоохотливым и весьма начитанным. Ада сторонилась всех, освобожденная от тяжелой работы, она готовила однообразную еду и просто сидела на берегу реки. Могла немного прогуляться в степь, но далеко не отходила. Девушка знала, как обращаться с оружием, и третий автомат, почти единогласно был передан ей, к большому неудовольствию Данилы.
— Ничего не забыли? Проверьте еще раз.
Плот одним концом покачивался в воде. Выполняя мои указания, Саленко и Андрий еще раз прошлись по месту нашей пятидневной стоянки. Солидная куча хвороста занимала центр плота, пришлось доказывать необходимость взятия на борт дополнительного груза.
— Мы не знаем, как далеко от нас море, насколько изменилось русло. Может, придется плыть не одни сутки, прежде чем достигнем побережья. И нет никакой гарантии, что впереди по пути будет встречаться топливо для костра.
— Я согласен со словами Арта, — Андрий первым тогда поддержал мое решение. С легкой руки Саленко меня уже называли именно так, хотя и не все. Данила и Ада обращались более официально — называя полное имя.
— Ну, с Богом!
Вчетвером мы оттолкнули плот от берега, Ада заранее пристроилась на куче травы рядом с хворостом, а мы вскочили на свое плавсредство. Медленно, словно раздумывая, плыть или не плыть, плот начал выходить на середину реки. Скорость передвижения была ужасно медленной, любой пешеход по берегу дал бы фору нашему плоту.
— Мы так и будем плыть по километру в час? — первой не выдержала Ада.
— Река здесь сильно петляет, это говорит об отсутствии перепадов, надеюсь, дальше поплывем быстрее.
Грести смысла не было, полноценные весла могли бы немного ускорить нас, но таковых не имелось. Пристроившись сзади, я смог пару раз оттолкнуться от дна, прежде чем дно стало недосягаемым. Выходя ближе к середине реки, плот пошел чуть быстрее. На какое-то время воцарилось молчание — все глазели на берега, мимо которых проплывали. Потом образовались две пары — Андрий и Данила, смеясь, вспоминали случаи с работы, переходя на украинский язык. А Саленко подсел к Аде — его негромкий говор доносил до меня лишь обрывки фраз. Радовало одно — девушка не проявляла к нему интереса от слова совсем. В какой-то момент Ада даже раздраженно ответила на очередные слова археолога, поспешившего оставить девушку в покое.
— Арт, отдохни, я порулю, — Саленко, немного обескураженный реакцией девушки, пробрался ко мне.
— Не устал, пока река петляет, лучше сам буду править, — плот относило к берегу при очередном повороте реки. Здесь тоже была отмель, мы прошли совсем рядом с ней, и я впервые увидел разрытый копытами животных берег.
— Место водопоя, — отреагировал Саленко на множественные следы. Странно, едва ли это место находилось далее, чем в паре километров от нашей стоянки, но мы не слышали мычанья, блеянья или иных звуков. С плота трудно было разобрать, свежие или старые следы на берегу, но весь пологий спуск к воде был изрыт копытами.
— Буйволы или быки могли так сильно перепахать землю, — археолог бросил взгляд в сторону Ады и продолжил, повышая голос:
— Вероятно, на этом берегу самцы сражались за самку, гон у многих животных затягивается до самого лета.
Не получив ответа на свои слова, Саленко не успокоился, продолжая тему сексуальных игр животных. К чести для него, познания были обширные — даже Данила и Андрий прекратили разговор, внимательно слушая оратора на плоту. А вот Ада, наоборот, взяв хворостинку, переместилась ближе к краю плота, периодически шлепая ею по воде.
Атаку чудовищного по размерам сома мы проморгали все: усатая пасть шириной в полметра высунулась из воды, хватая хворостинку в руках девушки. От неожиданности Ада вскрикнула и попыталась вскочить на ноги: уходя в воду, сом ударился о край плота. Удар был несильный, но этого хватило, чтобы девушка, поднимавшаяся на ноги, полетела в воду.
— Держи, — сунув шест-руль в руки опешившего археолога, нырнул рыбкой. За секунду, что прошла между падением Ады и моим нырком, течение отнесло плот чуть ниже. Во время нырка я наткнулся на тело девушки, отчаянно барахтавшейся в воде. Видимость в воде была отличная — ухватив ее за руку, потянул наверх.
Когда, вынырнув, осмотрелись, плот был в паре метров ниже по течению.
— Плавать умеешь?
— Умею, — пролепетала Ада, еще не до конца придя в себя. На плоту взад-вперед метался Саленко, оба других украинца абсолютно спокойно взирали на нас. Плот я догнал за несколько гребков, обернувшись, протянул руку Аде и подтянул ее к себе.
— Я сама, — сделала слабую попытку отказаться от моей помощи девушка, пока подсаживал ее наверх. Проигнорировав руку археолога, Ада вцепилась в настил плота и после моей помощи, взобралась наверх. Сделав силовой, я подтянулся на руках и тоже взобрался на плавсредство.
— Зачем нырнул? — в глазах Андрия было недоумение, — Здесь течения почти нет, сама спокойно выбралась бы. Командир поручает работу подчиненным, а не делает ее сам, — высказав свое мнение, Андрий потерял интерес к нашим персонам.
— Вы видели пасть сома, он мог бы человека проглотить. Какие еще здесь могут быть хищники? — археолог выглядел озадаченным. — А если здесь водятся доисторические рыбы и хищники? И почему сом атаковал ветку в руках Ады?
— Она приманила его, — увидев вопрос в глазах девушки, пояснил, — Это как ловля сома на квок. Ты когда била по воде, ко дну уходил звук, похожий на тот, что издают рыбы, выпрыгивающие из воды. Или лягушки и жабы, так, по крайней мере, объясняется то, что сомы всплывают на звуки квока.
Мне это рассказывал наш завхоз Михайлыч, заядлый рыбак. Пару раз он брал нас на рыбалку, чтобы было кого гонять за дровами и потрошить рыбу.
— Это было так неожиданно, я реально перепугалась, — Ада повеселела: происшествие явно добавило ей хорошего настроения. Отмахнувшись от назойливого Саленко, предлагавшего ей сухую куртку, Ада приблизилась:
— Спасибо, Арт, ты прыгнул за мной, даже не раздумывая. Поступки, а не слова характеризуют настоящее отношение человека, — девушка подарила мне улыбку, бросив недовольный взгляд в сторону археолога, застывшего с курткой в руках. В промокшей форме, плотно облегавшей фигуру, Ада была чертовски хороша. Пробормотав, что прыгнул бы за любым, я перебрался на свое место, поднимая брошенный Саленко шест. К счастью, в этом месте река текла относительно прямо, и нас не вынесло на отмель.
Течение немного ускорилось — берега проплывали мимо нас чуть живее, чем раньше.
Когда, разложив зажаренные ночью куски рыбы, Ада позвала на обед, мы плыли уже со скоростью больше четырех километров, на мой субъективный взгляд. Ландшафт не сильно изменился, правда, все чаще встречались одинокие деревья и кусты по берегам реки.
