"Фантастика 2025-179". Компиляция. Книги 1-26 (СИ) - Крам Дмитрий

— Только на очень ограниченную серию. Для тех, кому не хватит «русланов». Подольск и так нагружен, а ЗМЗ подобный мотор освоит… не раньше следующего столетия. Тысяча или две в год — предел мечтаний.

Катька выбросила бычок за окно.

— Эксклюзив — значит эксклюзив. Проще всего выделить особой раскраской. Выпускать эти «волги» какого-то очень особенного цвета.

— Металлик?

— Скажут — дорого. Нет, Сергей Борисович. Верх, например, золотистый или кофейный, ниже ручек дверей — тёмно-бежевый. Или мокко.

— Технологи взвоют. Кузов в сборе входит в покрасочную камеру, там его обливают на горячую.

— Тысяча в год — это три кузова в день. Или несколько дней, отведённых им, как пришла партия моторов и трансмиссий, ГАЗ штампует только «люксы». Значит, как только краска высохнет…

— Кузов сразу идёт в сушку.

— Значит, лишь краска перестанет липнуть, поступаете как на любом малосерийном производстве или автосервисе: заклеиваете малярной лентой место стыка и вручную компрессором наносите второй цвет. Заставь посчитать заводских экономистов: удорожание будет лишь незначительное. Единицы рублей. Не сравнить с изменением других частей кузова.

— Других? Я думал ограничиться решёткой радиатора.

— Само собой. Для «люкса» оставим хромированную, чуть изменив форму. На средний уровень и дизеля пусть будет чёрная пластиковая.

— Бамперы?

— Люкс и серединка пусть остаются в хроме. Дизельные оденем в пластик. Клыки долой. Ручки дверей?

— Сменим на утопленные как в 3102. Причём на все серии, делать разные двери — дороже.

Катерина фотографировалась у машины с ручками старого образца — торчащими, чтоб, задев пешехода боком, «волга» произвела у него травматическую ампутацию почки. Спасибо, что с капота убрали оленя, украшавшего ранние М-21 и специально рассчитанного, чтоб рогами поддевать пешехода за пузо, затем кидать на лобовое стекло.

До ночи успели обсудить с ней варианты отделки салона и многие десятки других деталей, обыкновение красить «обкомовские» ГАЗ-24 исключительно в чёрный цвет, и тут я не мог не согласиться: внедрение особой цветовой гаммы люксового варианта сыграет роль… Каков же был шок, когда, явившись утром в КБ завода, мы с Катериной обнаружили, что за более чем две недели с моего отъезда в Горьком почти ничего не сдвинулось с места! Чуть-чуть шевелился Данька Зимин, сделал список номенклатуры изменяемых деталей кузова, подвески, рулевого, в остальном парни ограничились лишь более чем предварительными эскизами и перепиской со мной. Всё это можно было выполнить буквально на следующий день после осмотра переднеприводной «волги», на которой я приехал в Горький прошлый раз!

И ведь отправил им почтой чертежи деталей рулевого и подвески от «руслана», задней балки от «березины»… Хорошо, что не выслал образцы.

Пугин, единственный, кому я высказал фэ-э по поводу крайне медленного развёртывания работ, ударился в историю. Однажды под руководством легендарного Андрея Липгарта они поставили рекорд. С получения задания и выпуска первой пробной партии легковых автомашин, речь идёт о ЗИМах, прошло всего порядка двух лет. Но Липгарт умер, новое поколение не в состоянии работать быстро.

Быстро⁈ По современным меркам капиталистического мира, два года — совсем немало. Тем более речь идёт всего лишь о рестайлинге с использованием готовых узлов от других машин! Для модернизации основного двигателя КБ завода пальцем о палец не ударит, всё сделано без них.

Я остерёгся высказывать мнение вслух, хватит одного мордобоя, но с каждым днём зрело решение забрать у КБ завода задание на переработку ГАЗ-24 и поручить дело своим москвичам. Здесь пользу принесла только экскурсия с Катериной по сборочным цехам, где она изучала местные технологические особенности сборки салона, в том числе салона 3102, прикидывая, что и куда приспособить с минимальными изменениями процесса.

Исчерпав программу, отправил её в Москву, сам решил зависнуть на выходные и следующую неделю, пытаясь выжать из местных максимум, всё же обмозговать какие-то изменения в конструкцию, имея возможность обсудить проблему с технологами и примерить к имеющемуся оборудованию, это — дорогого стоит. Узнав, что не прикачу домой хотя бы в воскресенье, Валя объявила, что приедет сама, попросив Машку нянчиться с детьми, и выполнила угрозу.

На завтрак в субботу, скорее ранний обед, повёл её в очень недорогой ресторан поблизости от заводской гостиницы, где обычно перекусывал с Катькой, пообещав супруге что-то приличное с видом на Волгу на потом — ближе к вечеру. Официант, круглолицее хамло, ни разу не получивший от меня чаевых, потому что не за что, опустился до мелкой мести.

— У вас новая дама, товарищ? Ещё краше прежней!

Поскольку у нас с Валей блестели на пальцах золотые обручальные кольца, да и вообще супругов несложно отличить от случайных любовников, подтекст был очевиден: та была подружкой на одну ночь, а сейчас он сдал меня жене как стеклотару.

Валентина не растерялась.

— Племянница повзрослеет окончательно и тоже будет ничего. Можете унести меню, — когда спина кёльнера исчезла в подсобке, добавила мне: — Не люблю, когда командировочные мужики изменяют жёнам. Но этот скунс ещё противнее.

— Могла разыграть сцену ревности, я написал бы жалобу, что официант гнусной клеветой пытается разрушить ячейку советского общества… Ты права. И у меня есть сюрприз. Давно не водила грузовик?

— В Москве ни разу. А здесь… ГАЗон?

— Именно. Кстати, в том мире, что мы не хотим вспоминать, кросс-ралли на грузовиках запретили то ли в 1979, то ли в 1980 году, не помню точно. Мол, не стоит ради баловства калечить полезные народнохозяйственные машины. Тем более, у ГАЗонов и ЗИЛов экспортный потенциал был близок к нулю, рекламировать их через спорт бесполезно.

— Можно подумать, на ГАЗ-53 стоит очередь желающих из США, — хихикнула Валя.

— Нет, конечно. Они остаются таким же продуктом для узкой ниши — для эксплуатации в стране с отвратительными дорогами и почти полным отсутствием сервиса, водитель — он же и автослесарь. То есть, кроме СССР, это недоразвитые государства Африки, Азии, Латинской Америки с крайне низкой платёжеспособностью. Они получают машины в качестве «братской помощи», куда более скромной по объёму, чем в моём прошлом мире, а критиковать подарки неловко. Зато ралли-кросс тут никем не запрещён. Поедем?

— Когда?

— Сегодня и завтра тренировки. Потом заводская команда уезжает на ралли «Селигер».

Без нас. После происшествия в Румынии не имею морального права к кому-нибудь присоединяться. Неизвестно, остаюсь под прицелом или нет. Меня выпихнут с трассы в обрыв — минус одна машина. Хватит ли оставшихся для зачёта заводской команде? Да и умирать не особо хочется.

Более того, наезд на легковушников в Горьком с увольнениями почти двух десятков человек, от Генерального директора и главного конструктора до изгнаний за хулиганку рядовых инженеров, мне не забыт, воспоминания свежи и местным неприятны.

Мы с Валей достаточно быстро проглотили обед, официант обслуживал с такой миной, будто плевал нам в суп, пока выносил из кухни. Рассчитавшись, естественно — без чаевых, попросил директора.

— Она — выходная. Есть начальница смены.

— Её и зовите. Скажите, приглашает ответственный чиновник из союзного министерства. Есть мнение обсудить один вопрос.

Явилась тётка с широкими золотыми кольцами на широких пальцах, выслушала претензию относительно «новой дамы», что «ещё краше». Пообещала сделать замечание. Валя, увидев, что распаляюсь, пробовала унять, но я был непреклонен.

— Ситуация не настолько проста, товарищ начальница смены. Этой хулиганской выходкой ваш сотрудник пытался разрушить семью. А семья — базовая ячейка социалистического общества.

Ресторанная дама, служащая довольно разгульного места, хоть и дешёвого, моего возмущения не разделяла.

— Давайте по-хорошему…

— Давайте. В понедельник зайду и хочу видеть копию приказа об увольнении этого недоноска по статье за неэтичное обращение с клиентами. После обеда у меня встреча в обкоме. Быть может, не стоит напрягать товарища Христораднова столь мелким вопросом, но случай уж больно удобный. Только тогда неприятности будут не у официанта, а у дирекции ресторана.