Барон из МЧС 4 (СИ) - Лахов Игорь

— Хотела, — понуро призналась Вера. — Но такой подлянки не ожидала.

— Это потому, что не привыкла на кухне работать, — за родителей сказала Анастасия. — У многих хозяек всё разложено не как написано на банках, а интуитивно. И повариха из тебя, как из дерьма пуля. Не отличить муку от основы для создания вакуумной бомбы — это высший пилотаж. У них же только цвет общий! А сода? Где ты видела прозрачную соду?

— Я вообще никакой не видела, — призналась незадачливая невеста. — Ещё удивилась, что напоминает внешне порох для антимагических зарядов. Ну да… Готовить не умею. Для меня из кулинарных подвигов доступны лишь две вещи: вскрыть саморазогревающийся армейский паёк или в столовой первой усесться рядом с общим котлом.

— Да, — согласилась с ней Варвара Дмитриевна, — Теперь и я убедилась, что рядом с тобой моему сыну лучше консервами питаться. Но хоть ты, Верочка, и отвратительная повариха, зато снайпер хороший. Три пули в блин положила ещё до того, как он к стенке пришпилен был. Даже завидно стало! Кучно так в полёте получилось! Поверь, в нашей семье это тоже важное умение.

А готовка… Я тоже не умела, пока свекровь не научила. Кто мотается по фронтам, тому не до изысков кулинарных: либо походной кухней, либо подножным кормом желудок набивается. Короче, не обижайся и добро пожаловать в семью.

— Так просто возьмёте и примите? — не поверила Вера.

— А чего тут думать? Психанула знатно — значит, не оборотень или иная тварь. Да и Данила чуйку имеет на хороших девушек. Это у нас семейное, по мужской линии. Правда, дорогой?

— И по женской тоже! — довольно крутанув кончик уса, со смешком сказал отец. — Вот какого красавца ты, Варвара, охомутала!

— Кого это? Покажешь? — удивлённо поинтересовалась мать.

— Меня, дурында! Или у тебя ещё в шкафу кто-то прячется?

Всё семейство рассмеялось шутке явно не первой свежести, но ставшей уже частью жизни Горюновых.

— А они у тебя ничё так, — тихо шепнула мне на ухо Вера. — Ненормальные, как и мы с тобой.

— Ага, — также тихо ответил я, незаметно поцеловав девушку в ушко. — Все в меня.

Но смех закончился быстро, когда Анастасия с матерью узнали последние политические новости. Обе были в шоке от информации, что где-то неподалёку может томиться в плену сам Александр Пятый.

— Пойдёмте-ка в подвальчик, — предложила Варвара Дмитриевна. — Чую, дельце жаркое намечается. Необходима подготовка.

Оказавшись в семейной оружейной, Вера аж присвистнула от удивления.

— Вы собственный государственный переворот устраивать собрались?

— Нет, — пояснила сестра. — Это на случай непредвиденных обстоятельств. Покуда папа состоял начальником при гарнизоне, потихонечку пополнял наши кладовые.

— «Потихонечку»⁈

— Ага, — вздохнула мама. — Говорила я ему, что всего побольше надо, но он опять только списанное приволок. И танка так и не дождалась. А ведь обещал!

— Есть танк, — пробурчал отец. — Тут неподалёку, в овраге стоит, замаскированный. Хотел тебе на день рождения подарить. Сюрприз, так сказать…

— Ты ж мой романтик! — расцвела покруче майской розы мать и чмокнула Юрия Михайловича в щёку.

— Они точно не маньяки? — снова прошептала мне Вера.

— Только пока не стреляют, дорогая. Не разочаровалась в нашей семейке?

— Охреневаю потихонечку. Но у тебя дома весело. Во дворце намного скучнее… Было…

Глава 16

Переход всей нашей группы в дом прошёл в плановом порядке. Чах на время задурил мозги камерам, а бойцы совершили молниеносный проход по заранее указанному коридору в минном поле. Увидев столько гостей, Варвара Дмитриевна тут же засуетилась, чтобы накормить всю нашу ораву. На удивление, прихватила с собой на кухню не только Анастасию, но и Веру, взяв с последней обещание, что та ничего не будет трогать без разрешения.

— А я тоже люблю кашеварить, — гордо выпятив грудь, неожиданно признался Морячок, пристально глядя в глаза Анастасии. — Если прекрасные дамы не возражают, то с удовольствием составлю им компанию.

— Думаю, что немного мужской силы нам не помешает, — кокетливо ответила та. — Правда, мамочка?

Вообще-то, наблюдать за встречей этой парочки очень интересно было не только мне. И смех и грех! Для начала оба чересчур вежливо поздоровались, а потом сделали вид, что потеряли друг к другу всякий интерес. Только почему-то неизменно оказывались рядом, устраивая незаметные, как им мерещилось, переглядки.

— Пропал боец. Потеряли мужика в расцвете сил. А мог бы жить и жить, — тихо сказал Астроном, после того как кулинары вышли из подвала, ставшего нашей казармой.

Больше он ничего не успел произнести, так как Ведьма незаметно локотком двинула ему под дых со словами:

— Уймись, придурок. И только попробуй застонать: не так уж и больно я тебя припечатала.

— Понял… — восстановив нормальное дыхание, прошептал наш пострадавший товарищ. — Завидно просто, вот и не сдержался. У меня-то любовь безответная, да и страшная жутко.

— Не поняла, боец? Это сейчас комплимент был или оскорбление?

— Так точно. Никак нет. Разрешите приступать, госпожа лейтенант?

— К чему приступать? — удивилась Ведьма.

— К чему угодно, но лишь бы не отвечать на ваши вопросы. А то могу запутаться в них, и тогда лёгким физическим внушением уже не отделаюсь. Простите, очень рёбра жалко. У меня их всего двенадцать пар, и каждая дорога по-своему.

— Жмот ты, Астроном! — рассмеялся Жир. — Другие руку и сердце предлагают, а ты для любимой женщины такую малость пожалел!

— Мне не жалко, только моя, как ты говоришь, любимая женщина воспринимает всё буквально. Оно мне надо: быть одноруким и бессердечным в прямом, а не переносном смысле?

Шуточки про эту парочку стали привычными среди моих ромал. Так случилось, что Астроном пару раз признавался, что Галина ему нравится. Временное душевное помешательство у нашего романтика уже прошло, но приколы остались. И Ведьма, и Астроном сами с удовольствием участвовали в них, иногда первыми начиная шуточную перебранку.

— Нормальный хоть парень этот ваш Морячок? — поинтересовался отец, один оставшийся с серьёзной мордой лица. — Учтите, если он мою Настю обидит, то я ему ноги с корнем вырву.

— Нормальный, — кивнул я. — Правда, не очень знатен. Бастард не помню уже, какого рода.

— Плевать, что там у него за родословная. Сами в графьях без году неделя. Главное, чтобы дочка счастлива была. Ты мне потом про этого ухаря всё подробно расскажи. Настя рядом с Морячком улыбаться стала… Как бы снова плакать ей не пришлось.

— Мы за командира ручаемся, — с вызовом произнёс Жир. — Барон не даст соврать: мужик стоящий. И если хотите о нём больше узнать, то лучше сами поговорите, а не по углам сплетни собирайте.

— Совет принимается, — сбавил обороты отец, внимательно всматриваясь в лица моих ромал. — И не надо на меня так зыркать. Когда свои дети появятся, тогда и поймёте беспокойство родительское. И раз уж про детишек разговор завели, то хотелось бы узнать и про мальчонку своего. Понимаю, что Данила у вас не на последних ролях, но вот его девочка странноватой мне кажется. Заметь, сын! Я прямо при тебе это говорю. Зная твои закидоны, уверен, что без сюрпризов не обошлось. В чём с Верой подвох?

— А мы все с подвохом, господин подполковник, — криво усмехнулась Света Радостина. — Грязное бельишко каждого собираетесь перетряхивать?

— Во-первых, сержант, достаточно звать меня Юрием Михайловичем или просто дядей Юрой. Друзья моего сына — мои друзья. Во-вторых, ваше бельё мне не сдалось. При других обстоятельствах я бы сам тихонечко присмотрелся и к Морячку, и к Вере. Но сейчас времена сложные…

— Слышь, «дядя», — ехидно произнёс Чёрт. — Это мы ещё подумаем, достоин ли ты сам таких приобретений в свою семью. Искренне советую тебе, танкист, залезть в танк и не задавать идиотских вопросов. Не в ту степь тебя понесло.

— Может, и не в ту… — вздохнул отец. — Только что-то в последнее время перестал доверять людям. Если даже самый близкий соратник императора предателем оказался вместе с императорским братом, то что говорить о нас? Я ведь даже в себе сомневаться начал. А вдруг, когда ещё при тюменском гарнизоне состоял, мне в голову вложили какую-нибудь поганую установку? Она есть, а я о ней не помню.