* * *
До места долетел чуть загодя, однако вместо дружелюбного чаепития застал страшную разруху.
Дверь дома сорвали с петель, всю мебель разломали и перевернули, а земля у крыльца была сплошь истоптана неподкованными лошадиными копытами.
Оценив обстановку, взял в правую руку револьвер, в левой зажег огонь и осторожно вошел.
Старик сидел на опрокинутом диване и утирал слезы, Марка нигде не заметил.
— Что случилось? — спросил, внимательно наблюдая за углами. — Где мой брат?
— Арран забрал, — вождь шмыгнул покрасневшим носом.
— Зачем? И кто устроил этот бедлам? Они дрались?
— Нет. Это все сделал мой родной сын. За то, что я сговорился с бледнолицым. И так довел народ до пьяного рабства, а теперь еще и пытаюсь сдружить Аррана с захватчиком без его ведома и согласия.
Он не поверил ни мне, ни тебе. И взял Марка в заложники. Сказал, что ты должен пройти три испытания, если хочешь найти его и спасти брата. Иначе мальчика ждет незавидная участь. И наговорил еще немало горьких слов.
— Не обессудь, Эйра, но твой шкет совсем берега попутал, — прорычал, совсем забыв, что по сути являюсь ровесником «шкета». — Где он прячется? Я его так отмудохаю, что вмиг забудет, как оскорблять старших. Да еще отца.
— Этого никто не знает, даже я, — вождь вздохнул и унял дрожь в голосе. — Его ильвас приходят, забирают припасы и растворяются в ночи. Тысячи ваших всадников искали. Десятки летающих кораблей пытались найти следы — и ничего.
— А испытания помогут? Но как?
— Арран до безумия предан традициям. Его любимая сказка — о драконе, что однажды похитил Луну. Он вырос на ней, старался во всем подражать герою и даже своих воинов испытывал на верность в духе этой легенды.
— Интересно, — сел рядом. — О чем она?
— Давайте выйдем. Арран… поклялся сжечь это проклятое жилище. Так он кричал, когда ломал тут все. Мол, мы должны жить в шатрах и кочевать по равнинам, а истинному ильвас не нужны столы и мягкие диваны…
— Не волнуйтесь, — взял прихрамывающего старика под локоть. — Я с ним поговорю. Обещаю.
Мы вышли наружу и опустились на опрокинутый пень — плечом к плечу. Полная луна висела прямо над нами, и ее серебристом свете даже окрестные трущобы не выглядели столь ужасно.
— Мой народ привык охотиться по ночам. В темноте мы видим, как кошки, но только если есть хотя бы тонкий месяц. А в стародавние времена без Луны племенам грозил голод, но даже храбрые воины боялись бросить вызов дракону.
И тогда самый слабый юнец решился отправиться за Луной, ведь без нее он все равно бы скоро умер. Знаешь, как звали этого храбреца?
— Арран? — с ходу догадался я.
— Верно, — Эйра тепло улыбнулся. — Достойное имя для охотника и защитника.
— Только он его опозорил.
— Не будь так строг. Все мы делаем глупости. Горячая кровь пьянит и дурманит…
— Глупость глупости рознь, — процедил в ответ. — Напиться и заснуть в канаве — не то же самое, что устроить такое…
— Давай лучше о сказке, — вождь печально вздохнул, и я не стал возражать. — Арран отправился в далекие горы, где нашел пещеру, что сияла в ночи, как сотня костров. Внутри спал дракон, а подле него лежала Луна.
Смельчак потребовал вернуть украденное, но дракон ответил, что ничего не крал — Луна висела в небе, а он просто ее забрал.
Воин сказал, что Луна нужна ильвас, чтобы охотиться. И бросил дракону вызов, потому что пообещал любой ценой вернуть пропажу.
Но древний змей посчитал такой бой нечестным, ведь человек мал, а дракон огромен и невообразимо силен. Чтобы уравнять силы, змей предложил пройти три испытания. И доказать, что Арран действительно хочет вернуть Луну всем, а не забрать себе.
— И что это были за испытания?
— Для плоти, воли и духа. Дракон захотел убедиться, что смельчак сумеет донести луну до вершины самой высокой горы и повесить на небо.
Для этого он дохнул пламенем на крохотный камешек, и тот раскалился докрасна. И Арран сжимал его в ладонях, пока камешек не остыл, несмотря на невыносимые страдания. И тем самым доказал, что достаточно вынослив и силен.
— Суровый обряд, — присвистнул, бодрясь перед тем, как все это повторить.
— Но следующий — еще суровее, — Эйра погрозил пальцем и подмигнул, с азартом вживаясь в роль рассказчика. — Дракон сказал, что раз не крал Луну, то и отдавать задаром не обязан.
И поведал, что у него есть мечта — отведать мяса ильвас. Никогда прежде он не ел разумных существ, но раз уж гостю так нужна Луна, то почему бы не попробовать.
И в качестве платы попросил кусочек плоти, что уместился бы в наперсток. Арран собрался с духом, закусил тетиву верного лука и каменным ножом вырезал плоть с правого бедра.
— Ого, — я, конечно, слыхал о крайне жестоких обрядах инициации вроде обрезания или шрамирования, но это прям на грани. — Надеюсь, в последнем не придется вырывать себе глаз ржавой ложкой.
Эйра хохотнул.
— Нет. Третье как раз наименее кровавое. Нужно оказаться на грани смерти и показать, что не боишься ее.
— Оказаться на грани смерти? — воображение разыгралось не на шутку. — И что сделал Арран?
— Дракон попросил его пройти по тонкому бревнышку, перекинутому через глубокую расселину. Как ты мог догадаться, — вождь указал на Луну, — мальчик справился.
— Мы в прерии. Тут нет расселин.
— Ну, не знаю. Что-нибудь придумай.
Да уж, одна загадка удивительнее другой.
И как это провернуть? Выпить яду, а потом выблевать? А если не успею? Пустить кровь и в последний миг остановить? А если столбняк? Побегать наперегонки с волками? А если догонят?
Вдруг из памяти всплыли недавние события в околотке. И я предложил старику вариант русской рулетки. Он внимательно выслушал правила, пошамкал губами и произнес:
— Так а где тут грань? Пять раз живой — один раз мертвый. Таким и младенца не испугаешь. Не пойдет. Надо, чтобы один к одному.
— Могу оставить три патрона. Получится как надо.
— Нет, — Эйра протянул ладонь. — Есть идея получше. Идите вон туда, — указал стволом на главную улочку, зажатую меж хибар и шатров. — На десять шагов. И повернитесь спиной.
— Что вы задумали? — спросил с опаской, но все же отсчитал нужное количество.
— Сейчас я закрою глаза, а вы покричите цаплей. Я выстрелю на звук, не глядя. Это и будет ваша грань смерти.
— Вы уверены? — заозирался по сторонам, ловя на себе удивленные взгляды пьяниц и полуночников.
— А вы уверены, что хотите спасти сестру и брата?
Я глубоко вдохнул и сложил ладони рупором.
— Курлык.
— Громче! — Эйра закрыл глаза предплечьем, точно собирался сыграть в прятки. С какой-то стороны это и были прятки — прятки со смертью. — Я же не в вас хочу попасть. Так что надо понять, где ваша голова.
— Курлык!
Щелкнул взведенный курок.
— Да уж, годы дают о себе знать. Четыреста лет — не шестнадцать. Кажется, левое ухо слышит чуть хуже. Не передумали еще, ваше сиятельство?
— Не передумал, — сестра и брат пусть и ненастоящие (хотя Афину чисто по-человечески жалко), то Россия из любого мира навеки в моем сердце.
— Хо-хо. Ну, тогда последний раз — и стреляю.
— Курлык!!
Грянул грохот.
Я на всякий пожарный ощупал голову — все цело.
Обернулся — старик стоял с направленным в небо револьвером и ехидно ухмылялся.
— Что ж, — сказал он, — этого хватит. Твои намерения ясны.
Из-за домов и сараев точно призраки бесшумно выступили всадники на вороных жеребцах.
Пятеро мужчин в традиционных нарядах — кожаных брюках с бахромой и расшитых замысловатыми геометрическими узорами пончо.
С вплетенными в волосы птичьими костями и наконечниками стрел, с разукрашенными под черепа лицами. При коротких луках и копьях, с туго набитыми колчанами.
Воины ильвас обступили меня кольцом, и самый старший, с нарисованным белой глиной скелетом на голом торсе, хрипло шепнул:
— Испытание ты прошел, но веры тебе мало. Поедешь как пленник, не как равный.
