На прорыв! - Мазур Степан Александрович

Седых почесал голову, мало что разобрав из отчёта физика.

«С этим должна молодёжь разбираться». – Прикинул он.

– Завтрак, обед и ужин – лучшее время твоих лекций, пока люди будут отдыхать от основной работы. Отдельного времени выделить тебе пока не могу. Больше сотни культистов поднять на поверхность не получается из-за ваших проблем с глазами. И пока не разработаете очки, свободных рук и ушей у анклава нет.

– Мы уже работаем над этим, – ответила Вики, через обзорное стекло шлема без боязни глядя на солнце, которое медленно ползло по безоблачному небу к полудню.

С сытным обедом близилось время первой лекции.

Глава 5. Рывок

Клавдия Васильевна Моргунова стояла на крыше мэрии, перебирая губами передние наращённые зубы. Новая Поверенная наблюдала, как слаженно работают на площади Карлова культисты. Чёрные мешки свозились со всех концов города. Город неспешно зачищался, выметая улицы от разлагающихся тел. Ликвидаторы работали в 3 смены. Маски химзащиты не покидали лиц. Они были так похожи на балаклавы.

Новые чёрные мешки уносились в недра мэрии, выстраиваясь рядами у лифтовой шахты. Огромные ящики с продуктами и всем необходимым для поверхности соседствовали рядом с ними. Примерно с той же скоростью, которой город избавлялся от угрозы эпидемий, он опустошал и свои запасы провианта. В консервированном и вакуумном виде его скопилось на семь лет вперёд. И это при условиях прошлого темпа потребления. Теперь же передача провианта на поверхность была даже благом для подземного города. Так как даже консервированные овощи имели срок годности.

Новая глава города, однако, не собиралась пересматривать нормы потребления пищи для подземников. Двадцать тысяч порций три раза в день теперь уходили на поверхность. Этого хватало не только на то, чтобы накормить анклав с его полутора тысячами населения, но обезопасить от продуктового голода весь «живой Дальний восток» и ещё создавать запасы для прорыва в Сибирь, на Урал и, конечно же, на земли запада.

«Свободная еда без сомнения привлечет в точку выдачи всех сталкеров и торговцев, недобитые семьи охотников и поредевшие ряды выживальщиков из уцелевших анклавов. В дальнейшем проблема стоит лишь в транспортировке провианта на длительные расстояния. Малый Совет логично постановил создавать гидропоники со всеми автономными пунктами жизнеобеспечения на местах и поддерживать между ними постоянную связь. Так удалённые регионы могли сотрудничать и взаимодействовать между собой, коллективно решая возникающие проблемы». – Раздумывала Поверенная.

Но вот тема чистильщиков и свободных стояла весьма остро. Седых и Морг прекрасно знали, что люди, которые попробовали мясо других людей, вряд ли смогут вернуться к прежней системе существования чисто психологически. Остро стояла проблема и с психикой «фанатиков веры» в Хозяйку. Даже после смерти «тёмной богини» многие из них не были готовы стать прежними свободно мыслящими существами. Как освобождённые рабы, «свободные» слишком долго были в заключении и уже не могли мыслить самостоятельно.

«Те, кто готовил себя к жизни контейнеров для личинок мутантов, вряд ли смогут вновь очистить разум от внешнего влияния и начать, наконец, думать своей головой». – Бежали вдогонку мысли.

Выделять психологов для таких людей и время для их адаптации Морг явно не собиралась. Она прекрасно понимала, что проще подобный контингент зачистить вместе с мутантами, чтобы у следующего поколения нормальных людей не было с ними проблем.

«Детям и внукам и так забот хватит. В этом мире нет психологов. Нет подходящих лекарств для лечения сломанных психик, да и сил на гуманизм не осталось». – Ухмыльнулась Поверенная: «Молодой адмирал словно предвидел этот шаг меня, как «главной по безопасности» и заточил в подземный город, обрезав все нити влияния на дела на поверхности. Мелкий сукин сын дал мне должность мечты сейчас, чтобы не претендовала на глобальные вопросы в дальнейшем. Хорош, Зиновий, нечего сказать».

После смены руководства Клавдия получила гораздо большую власть мгновенно, взяв в свои руки контроль над основными системами жизни всего потенциально мыслящего человечества от провианта до передачи технологий. Но она отныне была привязана к месту, чтобы контролировать эти процессы. Тем самым ей приходилось отдавать власть на местах в дальнейшем в руки тех, кто будет прорываться вперёд, присоединяя к грядущему Содружеству новые земли.

«А там каждый генерал просто обязан совершить кучу ошибок, которые меня уже не будут касаться». – Раздумывала глава подземного города. И всё же у Клавдии было ощущение, что её переиграли. Только пока не могла понять где.

– А что ты делаешь? – Вопрос в спину застал Поверенную врасплох. Клавдия едва не спрыгнула с крыши. Статная лысая женщина в чёрной саламандре повернулась и обнаружила вихрастого мальчика лет семи-восьми. Загоревшее лицо явно говорило, что он не с подземного города. Правда и в анклаве Морг таких не встречала. Это был тот самый загадочный юный паранорм, который по слухам и справился с Хозяйкой.

«Вот они, дети будущего, в котором ей уже не руководить». – Промелькнуло в мыслях.

– Андрейка?

– Да, тётя Клава.

– А где наши учёные? Почему ты не с ними?

– Они отпустили меня погулять. – Беззаботно ответил мальчик и улыбнулся. – Красивый у вас город. Столько всего интересного. Прогуляемся вместе?

– Конечно, пойдём. – Клавдия попыталась моментально взять себя в руки, но голос подрагивал. «Отпустили погулять» означало, что как минимум весь штат научного корпуса из 20 человек не нашёл дел, которые бы могли занять парня. И это было весьма странно, так как единственной их задачей, порученной ещё Карловым, было изучение возможностей паранорма.

– Где батя? – Спросил кудрявый малец.

– Батя? – переспросила Клавдия, припоминая по докладу, что так парень называл в последнее время Зиновия. – А, ну так с волками сошёлся в рукопашную, отдыхает.

– Волки его покусали?

– Немного. Правда, один выжил. Хочешь посмотреть на волка?

– Ага. – Глаза пацанёнка загорелись любопытными огоньками.

Вдвоем спустились с крыши, миновали здание мэрии, площадь и пришли к восстановительному центру. Клавдия вдруг поняла, что никто из встречающихся по пути культистов словно вообще не обращает внимания на Андрейку. Отводят встречные люди взгляд и от неё. Они прошли, словно сквозь сотни людей, но не зацепили внимания ни одного из них.

– Андрей… они же нас видят?

– Конечно, видят. – Удивился глупому вопросу мальчик. – Просто заняты все. Не замечают. Некогда им, как всем взрослым. Зяки тоже ничего не видели в схроне.

– Зяки?

– Да, белые и чёрные зяки. Ходили вокруг меня, но не видели. Занятые. – Повторил парень, уже войдя в здание и бродя вдоль ожившего приёмного отделения.

Клавдия невольно передёрнула плечами, представляя как маленький мальчик некоторое время жил среди мутантов с генеральском схроне в полной или частичной тьме, порой разглядывая вмороженные в лёд тела близких людей в холодильных комнатах. Донесения от Варяга по походу от Евгении были обстоятельными, полными безжалостных подробностей.

Вотчина Ольхи кипела работой: на первом этаже патологоанатомы опустошали холодильники, буквально разбирая присланные тела на органы. Хирургические установки работали без отдыха. Холодильники подземного мира отличались функцией мгновенной заморозки, и жизнеспособные органы можно было извлечь из тела даже несколько месяцев спустя после смерти физического носителя. Трансплантология в Москва-Сити стояла на высоте. Реанимировать жизнеспособные органы можно было при условии их надлежащего хранения в морозильных камерах в любой момент.

Особняком стоял процесс реанимации подобных тел из крио-заморозки. Наноботы на молекулярном уровне боролись с кристаллической структурой льда замерзших органов, не позволяя им ломать целостность оболочек клеток при разморозке. Процесс этот был сложным, потому нанониты лучше справлялись с данной работой в определённых областях: реанимировали сердца, почки, печень, легкие и другие внутренние органы. Чем больше их высыпало на указанную область, чем целее размораживался орган. Но Клавдия читала отчеты, что над полной крио-разморозкой тела учёные подземного мира поработать не успели. Мозг упорно отказывался размораживаться без дефектов, как самый сложный орган человеческого тела.