Йель язвительно усмехнулся, в упор разглядывая агента.
– Честных граждан, Слоун? – ирландец кивнул в нашу сторону. – Ты про этих ублюдков? Развозчиков шняги от Салли Рыбы? Ты мне мозги не пудри. И какое, к черту, Бюро расследований? Каким ветром тебя сюда занесло? Это ж городские копы должны заниматься такими мелкими сошками, как мы.
– Не скромничай, Фрэнки. Ты – вполне достойный объект для нашей организации. А они... – Агент Слоун махнул рукой в нашу сторону, – просто приятный бонус. И да, имей в виду, Фрэнки, на этот раз тебе не отвертеться. Улики, свидетели... Думаю, еще парочку стволов мы к тебе в телегу подбросим, для убедительности. Скажем, тех, из которых твои ребята пару дней назад устроили стрельбу в Брайтоне, где пятеро убитых. Помнишь Брайтон?
– Какая, к дьяволу, телега! – Моментально напрягся Йоль. – Это вообще не мое.
– Ага. Не твоё. Тебе подкинули. – Усмехнулся Слоун. – Но с другой стороны... Варианта два, Фрэнки. Либо ты и твои парни занимаетесь разбоем, а потому напали на бедных ребятишек. Оружием тут размахиваете. И это – одна статья. Либо, ты являешься владельцем того, что лежит в телеге. Тогда, конечно, о разбое речи идти не может. Да и парни твои тогда, вроде как, ни при чем.
– Ах, ты, сукин сын... – Йоль громко рассмеялся и покачал головой. – Красиво разыграно. Красиво...
Мы с Патриком наблюдали за тем, что происходит и молчали. В первую очередь, потому что пока не понимали, как нам себя вести. Мы вообще ни хрена не понимали. Пожалуй, кроме одного факта, который был уже вполне очевиден.
При любом раскладе, товар уплывёт в руки "федералам". Значит, за эти семь ящиков расплачиваться придется мне и Патрику. Уверен, Салли даже слушать не станет никаких оправданий. Хочу ли я этого? Ясное дело, нет! А значит, чего бы это не стоило, я должен вытащить долбанную телегу вместе с долбанной лошадью из долбанной ирдандско-полицейской засады.
А еще, я наблюдал за Слоуном и понимал – этот человек является продуктом того же самого мира, с которым борется. С одной стороны он – закон и порядок, но с другой – знает правила игры и не гнушается их нарушать, подтасовывая карты. Его принципы и порядочность – гибкие, как стальная пружина. Агент Слоун без малейших сомнений преступит закон, чтобы его защитить. В собственном извращенном кодексе чести агента Слоуна это, видимо, имеет смысл. Он опасен своей непредсказуемостью и тем, что играет без правил, прикрываясь значком.
Судя по реакции Йоля, он тоже это знал и никаких иллюзий насчёт Слоуна не питал. Его взгляд метнулся к Вилли «Призраку» Ашеру. Тот стоял неподвижно, но его глаза, холодные и пустые, как у акулы, уже сканировали периметр, выискивая слабину в кольце окружения.
– Ладно, Слоун, – сдался вдруг Фрэнки, поднимая руки. – Ты меня достал. Забирай. Но только меня. Ребят отпусти. Они ни при чем.
– О, великодушие гангстера, – саркастично ухмыльнулся Слоун. – Тронул до слез. Но нет. Все поедут греться. Всем найдется местечко.
В этот самый момент Ашер, не меняясь в лице, резко свистнул. Это был сигнал. В ту же секунду словно все черти ада вырвались на свободу разом.
Один из ирландцев, стоявший с краю, с диким воплем выхватил откуда-то «томми-ган» и дал длинную очередь в сторону крыш, где сидели копы, контролирующие периметр. Стекло посыпалось дождем. Другой, присев, всадил обойму из люгера в радиатор ближайшего «Форда». Пар ошпарил двух агентов, которые отскочили с криками.
– Не убивать фараонов! Только ранить! Не убивать! – орал Йель, отстреливаясь из кольта, который возник у него в руке буквально по волшебству. Этот парень, похоже, серьезно подготовился к засаде. – Сука, Слоун, я тебя запомнил!
Воздух наполнился оглушительным грохотом выстрелов, свистом пуль, звоном разбитого стекла и металла, криками боли и ярости. Пули рикошетили от кирпичных стен, высекая снопы искр. Дым от пороха и горящей резины застилал глаза едкой пеленой. Я понятия не имею, кто и когда успел поджечь куски резины, валяющейся рядом со складами. Думаю, это тоже была часть плана ирландцев. Похоже, они не знали наверняка, сколько людей повезут товар и кто именно это будет, а потому подошли к вопросу серьёзно.
– Джонни, давай валить! – закричал Патрик, хватая вожжи.
– Куда? Дерево впереди! – крикнул я в ответ, но сам подумал то же самое. Реально пора валить.
Идея пришла мгновенно, отчаянная и безумная. Пригинаясь, прячась за бочки и деревья, я подбежал к огромному стволу, перегораживающему улицу. Оглядел его. В принципе, если взять разгон... Мои мысли о волшебстве и лошади, парящей в воздухе, казалось уже не столь фантастичными.
– Патрик, гони сюда кобылу! Разгони ее! Прямо на дерево! – Заорал я другу, который распластался на телеге, таким образом стараясь не словить шальную пулю.
К счастью, перестрелка больше напоминала суматошную стрельбу на богатой кавказской свадьбе. Ирландцы, судя по всему, следовали распоряжению своего главаря и палили в сторону копов больше для того, чтоб не дать им возможности приблизиться. При этом парни Йоля медленно, но верно сдавали назад, в сторону складов, намереваясь уйти через них. Полицейские, в свою очередь, не особо метко стреляли в бандитов. Похоже, им тоже был дан приказ банду Йоля брать живыми.
– Ты спятил! Она же сломает ноги! – Крикнул Патрик, высунув голову из своего "укрытия".
– Если мы ничего не сделаем, то ноги сломают нам! Давай!
Я рванул в сторону телеги, собираясь запрыгнуть на ходу.
Патрик, не раздумывая, щелкнул вожжами и крикнул громкое:"Но-о-о!". Нора, испуганная стрельбой, рванула с места. Сдается мне, даже лошади не терпелось убраться отсюда подальше и она готова была поверить в свое кровное родство с пегасами.
Когда между мной и несущейся телегой оставалось буквально микроскопическое расстояние, я ухватился за борт повозки и, не иначе, как на адреналине, совершил неимоверный кульбит, запрыгивая к Патрику.
В этот момент Йель, укрывавшийся за одной из бочек, заметил наш маневр. Его взгляд стал абсолютно бешеным.
– Это Салли! Это он всех подставил! – завопил ирдандец. – Его люди заплатят за подставу первыми!
Фрэнки вынырнул из укрытия, вскинул руку и прицелился прямо в меня. И это, скажу я вам, совсем не было похоже на сцену из фильма, когда злодей собирается убить героя. В фильме в этот момент все замирает, съёмка идет замедленными кадрами. В жизни – все очень даже наоборот. Я только глазом усел моргнуть, как грянул оглушительный выстрел. К счастью, Фрэнки промахнулся. Но я понял, сейчас последует еще один.
В тот же миг Патрик, с ревом ярости, выхватил из-за пояса украденный у Томми пистолет и, оттолкнув меня плечом, нажал на спуск.
Выстрел прозвучал почти одновременно со вторым выстрелом Йоля. Пуля, выпущенная мои другом, прошла метрах в двух от Фрэнки и угодила точно в плечо молодому полицейскому, который как раз подкрадывался к главарю банды, пользуясь тем, что Йоль был увлечён вопросом мести.
Коп ахнул, его оружие полетело на землю, а сам он, схватившись за рану, рухнул на колени.
И вот тогда уже все стало точь-в-точь как в кино. Мне показалось, что мир вокруг нас замер. Даже звуки стрельбы звучали тише. Я только видел перед собой молодого парня в форме, падающего на колени. И все.
А потом... Лицо Йоля, который оглянулся и естественно увидел раненого полицейского, находящегося в двух шагах от него, озарила дикая, торжествующая ухмылка. Прежде чем я успел понять, что он задумал, Йоль всадил две пули в спину копу. Тот вздрогнул и безвольно рухнул лицом в лужу.
– Макаронник убил фараона! – завопил Фрэнки так, что его крик было слышно даже сквозь грохот перестрелки. – Итальянец убил офицера!
– Вот сука... – прошептал я, чувствуя, как внутри холодеет от осознания, какую подставу сейчас провернул Йоль почти у всех на глазах.
То, что он добил полицейского, видели только мы с Патриком. Все остальные были увлечены своей перестрелкой, погоней друг за другом и беготней друг от друга.
