Выступать решили на следующий день, со слов парса, в поход могли выступить две руки воинов, счет здесь велся по пальцам рук и ног. Получалась слишком большая группа — мы с Андрием планировали обойтись малыми силами. Кроме верного Ару, была необходимость в одном или двух воинах — проводниках. Тихо прийти, навести ужас на племя, — один выстрел из автомата мог позволить бескровно забрать чуть ли не всех женщин. Но Халы были настроены серьезно — трое здоровых мужчин, коими они видели меня, Андрия и Ару, уверили их в собственных силах.
На археолога как на воина никто не рассчитывал, да и выглядел Саленко слишком добрым и мягким, постоянно улыбаясь. Его улыбка первое время пугала дикарей, такое поведение считалось продиктованным злыми духами. Потом к археологу привыкли, принимая за своего, чего не происходило по отношению ко мне и Андрию. Мы и держались особняком, лачуги построили на отшибе, поближе к лесу.
Мне очень не хотелось оставлять Аду, попросил Саленко не выпускать ее из виду.
— Буду рядом, можешь на меня рассчитывать, — археолог всем своим видом показывал, что не даст обидеть мою девушку. Я мысленно называл Аду девушкой, слово «жена» без ЗАГСа казалось нелепым. Она могла за себя постоять, все-таки была сотрудницей СБУ, а Глок с десятью патронами в обойме мог остудить любую горячую голову.
Ближайшее племя также называлось Хал, а вот деревушка именовалась Хал-ли. Саленко высказал предположение, что оба племени некогда были одним, но разделились. Оно обитало на юго-западе на расстоянии полутора суток пути. Периодически между племенами вспыхивали ссоры, но в последние годы наша часть Халов все чаще уступала поле боя.
В дорогу вышли засветло — впереди шел Рит, так звали старшего парса. Воинов оказалось двенадцать, не считая Ару, меня и Андрия. Ару со своим неизменным копьем, мы же вооружены автоматами. Лучников в отряде было всего трое — лук считался трудным оружием. Саленко рассказывал, что мальчики с детства тренируются стрелять из лука, но только половина становится хорошими стрелками.
Когда миновали пахотные земли нашего поселения, началась холмистая степь, поросшая высокой травой. Рит перешел на легкий бег трусцой, скорость была совсем небольшая, чуть выше, чем быстрый шаг. Минут пятнадцать спустя пошли шагом. Спустя полчаса Рит снова перешел на бег — в этот раз бежали быстрее и чуть дольше. Когда перешли на шаг, заметил, как тяжело дышит Андрий, да я и сам устал основательно. Для Халов такой ритм был привычен — сухощавые и поджарые, они словно пару минут пробежались, только утирали пот с лица.
— Ару, скажи ему, что мы не олени, чтобы бегать.
Парень смог понять фразу, Рит поморщился, но на бег не переходил. Не знаю, когда он успел, что по взглядам воинов было ясно — о нашей физической форме разболтали.
— Забей, — еле удержал Андрия, когда один из воинов во время привала сплюнул нам под ноги.
— Нам не с ними надо воевать, потерпи до завтра, еще на коленях будут к нам ползти.
К ночи дошли до лесочка, где было решено заночевать. Халы достали из небольших сумок через плечо запасы сушенного мяса. Сумки были из шкур животных, ткань была слишком редка, чтобы тратить ее на сумки. Обычно из сероватого цвета ткани шили мешкообразные платья для женщин и что-то похожее на туники для мужчин. Туники доходили до середины бедра, не сковывая движений. Рукавов у туник, как и у платьев не было.
Вообще, Халы немногословны — одним-двумя словами выражают целую мысль. И дисциплина поставлена хорошо — едва остановились на ночь, воины разожгли костер, двое выставились в дозор без напоминаний со стороны Рита. Единственное, что вызывало интерес к нашей персоне, были автоматы. Эти непонятные штуки в наших руках, поблескивая в лучах солнца, на протяжение всего пути притягивали взгляды Халов. Они даже терроризировали Ару, но наш верный товарищ отмалчивался.
Рит поднялся в дорогу еще затемно: солнце не успело установиться в зените, когда мы уже находились близ вражеского поселения. Хижин здесь было больше вдвое, а сама деревушка располагалась на берегу реки. Наш командир предлагал дождаться ночи и, ликвидировав дозорных, обрушиться на спящих. Пятеро, Рит показал количество рукой, должны были посеять панику и отвлекать на себя воинов неприятеля, пока остальные проводят рейд по лачугам, забирая женщин в плен.
План был идиотский — разбившись на две группы, мы ослабляли свои силы, а ночное нападение имело еще один отрицательный момент — придется хватать тех, кто попадется под руку. В темноте уловом могут оказаться старухи или женщины, вышедшие из детородного возраста. На это обстоятельство обратил внимание Андрий, заставляя меня привлечь внимание Рита.
Попросив Ару переводить, я изложил свой план: в поселение идут все, никто не нападает и не издает воплей. Мужчины Хал-ли добровольно дадут нам выбрать себе женщин и не станут препятствовать. Когда Ару закончил перевод, с полминуты стояла мертвая тишина, на нас двоих смотрели даже с жалостью.
— Ару, скажи им, что мы идем, и пусть попробуют отказаться.
Рит попробовал, он схватил меня за руку, намереваясь отчитать. Перехватив его за локоть, применил болевой, заставив парса застонать от боли. Не довольствуясь этим, быстро перехватил парня за пояс, проводя бросок через себя. Халы никогда не видели борьбы — взлетевший и припечатанный к земле парс потерял сознание на пару секунд.
— Ару, скажи, что я могу сильно разозлиться, и тогда они умрут, — не знаю, какие слова подбирал переводчик, но на лицах Халов отразились удивление и испуг. Болевой и бросок выбили из Тарда весь воинственный дух — он что-то бормотал, обращаясь к своим воинам, но агрессии не чувствовалось.
— Он говорит, что ты злой дух и сильный, как медведь, — перевел Ару, еле сдерживая улыбку. Попросив переводчика, чтобы воины не пугались, когда услышат сильный гром, дал команду выступать. К поселению мы подходили не таясь, словно шли в гости к друзьям. Но житель Хал-ли так не считали — навстречу выходили мужчины с оружием. Не доходя метров семьдесят, мы остановились — группа напротив была втрое больше и к ним еще прибывало подкрепление.
— Андрий, поставь на одиночный автомат, страхуй меня, — попросив воинов не двигаться, в сопровождении Ару, двинулся навстречу воинам Хал-ли.
— Стреляй только в крайнем случае, береги патроны, — Андрий кивнул и попросил быть осторожнее.
Мы остановились в двадцати метрах от воинов противника, Ару попросил внимания, подняв и обратив правую руку ладонью к ним.
— Арт, могучий вождь пришел забрать две руки женщин. Если вы отдадите — никто не умрет. Если Арт разозлится — он убьет громом любого из вас.
Копье, брошенное одним из воинов, прошло в опасной близости от моей головы. Видимо, этот воин был самым метким, потому что ему протянули второе копье. А толпа взорвалась криками. Меня удивило, что они не ринулись в атаку, но времени размышлять не было. С двадцати метров я попадал в спичечный коробок играючи. Выбора не было — выстрел прозвучал оглушительно даже для меня. Маленькая точка расцвела во лбу воина, заносившего руку для броска.
Дикари попадали и присели, закрывая уши руками. На лицах воинов противника был неописуемый ужас — увидев мертвого соплеменника, они стремительно начали убегать, вопя из всех сил.
— Ару, нам надо поймать одного, — ускорившись, успел сбить с ног мужчину зрелых лет. Пленник закрыл глаза, словно отдаваясь судьбе и покорно лежал, не шевелясь.
— Ару, скажи ему, чтобы бежал в поселение. Мы зайдем и выберем женщин, никого больше убивать не буду громом.
Прошло несколько минут, прежде чем до мужчины дошел смысл сказанного. Он поднялся, дрожа от страха, его взгляд упал на убитого, ноги пленника подогнулись. Придав ему пинком ускорение, смотрел, как он набирает скорость.
Махнув рукой, дал приблизиться своей группе во главе с Андрием. Ситуация изменилась — наши воины дрожали не меньше противника. Взгляды, полные презрения еще недавно, сменились выражением ужаса и благоговения.
