Вне Системы (СИ) - Тарасов Ник

— Быстрее, — прошипел мужик.

Я кивнул и ускорил подъём, перебирая ступеньку за ступенькой, рискуя сорваться.

Забравшись с лестницы на крышу, я бросил взгляд на окно, но там уже никого не было.

Осторожно подошёл к краю крыши, оценивая обстановку. Пустынная улица внизу, заброшенные машины… Город умер, превратившись в царство мертвецов. Сколько ещё таких городов по всему миру? Сотни? Тысячи? После Прихода Системы человечество оказалось на грани.

Глубоко вдохнув пыльный воздух, я отошёл от края. Буквально через несколько минут люк на крыше с металлическим скрежетом раскрылся, и из него высунулась голова того самого мужика, которого я заметил в окне. Он осторожно, по-кошачьи плавно выбрался наружу, осмотрел все пространство вокруг.

Был он чуть выше среднего роста, весь жилистый, как пружина. Каждое движение экономно, ни одного лишнего жеста. Его потрёпанная куртка из плотной ткани была местами залатана. За спиной — рюкзак, на поясе — армейский нож и пистолет в кобуре. Казалось, он готов вступить в схватку в любую секунду.

Несколько мгновений он изучал меня, словно оценивая уровень угрозы. Наконец, видимо решив, что я не представляю опасности, он направился в мою сторону. Шаги его были мягкими, почти неслышными — так ходят опытные охотники или люди, привыкшие к постоянной опасности.

Подходя, он внимательно оглядывал меня с головы до ног, будто сканируя. Его взгляд задержался на пистолете, потом переместился на лицо. Морщины в уголках глаз выдавали человека, привыкшего всматриваться вдаль.

После секундного колебания он протянул руку:

— Виктор, — представился он слегка хриплым голосом.

— Глеб, — ответил я, пожимая руку.

Рукопожатие было крепким, но не демонстративно сильным — просто уверенным. Однако он не спешил отпускать мою руку, продолжая всматриваться в моё лицо с возрастающим интересом.

— А мы с тобой нигде не встречались раньше, Глеб? — спросил он, слегка наклонив голову.

— Точно не встречались, — ответил я.

— Знаешь, а мне почему-то кажется, что я тебя откуда-то знаю, — настаивал он, не сводя с меня испытующего взгляда. — У меня очень хорошая память на лица.

— Это вряд ли, — хмыкнул я. Что-то в его настойчивости заставило меня насторожиться. — Там, где я был последние десять лет… Вряд ли ты был там же.

Эта фраза, кажется, только усилила его интерес. Аура Виктора была берёзового цвета. Но второго контура ореола не было, значит, он обычный, не «одарённый». Это немного успокоило меня, хотя в Системе и обычные люди могли быть опасны.

Виктор тем временем отпустил мою руку, но продолжал смотреть с небольшим прищуром, словно пытаясь разгадать головоломку. Его поза оставалась расслабленной, но я заметил, как правая рука почти неосознанно держалась ближе к кобуре.

Я вскинулся:

— Что?

— Что с тобой не так?

— В каком смысле? — напрягся я.

— Ты разгуливаешь по городу, который кишит зомби, — он сделал паузу, взглянув на улицу внизу. — Соответственно, здесь есть или, может быть, была активная червоточина как минимум последний месяц. При этом ты… — он многозначительно посмотрел на меня, — … обычный, неодарённый.

Он сделал шаг ближе, понизив голос:

— И даже не это самое странное, а то, что ты серый.

Я лишь пожал плечами.

— Я видел, как ты вчера покрошил толпу зомбаков из своего пистолета, — продолжил он. — Если бы ты с Приходом так хоть раз в месяц делал, то уже как минимум был бы зелёным. А то и бирюзовым, как я. — Его глаза сузились. — Ты же серый. Так что с тобой не так?

Было видно, что Виктор не на шутку обеспокоен этим противоречием. И даже создавалось впечатление, что от моего ответа будет зависеть дальнейшее развитие событий — возможно, даже моя жизнь.

— Знаешь, — я решил слегка разрядить обстановку, — это вот так вот на коленке не объяснить. Если ты считаешь, что здесь безопасно, то я бы не прочь что-то перекусить, а заодно и расскажу тебе свою историю.

Виктор несколько секунд взвешивал мои слова, его пальцы постукивали по рукоятке пистолета. Наконец он расслабился:

— Перекусить я никогда не против, — ответил он, лёгкая улыбка тронула его обветренное лицо, — тем более если угощаешь, — хмыкнул он.

— Да не вопрос, — сказал я, усаживаясь возле вентиляционной шахты.

Я открыл инвентарь и достал из него пару банок тушёнки, упаковку галет и бутылку воды.

Виктор удовлетворённо хмыкнул, глядя на нехитрую снедь, и достал свой нож, открывая одну из банок.

Я тоже достал свой опинель и аккуратно вскрыл вторую банку. Галетами стал выковыривать тушёнку и аккуратно есть, стараясь не торопиться, хотя желудок сводило от голода. Виктор делал точно так же.

Когда первый голод был сбит, и мы уже умяли по полбанки тушёнки, Виктор, дожевав и проглотив очередной кусок, напомнил о своём вопросе:

— Ну… Я жду рассказ.

Его голос звучал спокойно, но в глазах читалось напряжение. Этот человек не отступит, пока не получит ответы.

Меня это немного раздражало — всё-таки абсолютно незнакомый человек, и на фоне вчерашних событий с Серёгой и Саней я не горел желанием откровенничать непонятно с кем. Эти двое предали меня при первой возможности, оставив наедине с толпой зомби. Только чудом я остался жив.

Я отложил галету, вытер руки о штаны и внимательно посмотрел на Виктора. Возможно, он действительно просто хотел понять, с кем имеет дело.

— Расскажу, — наконец решился я, — но от тебя жду того же.

Тот лишь молча кивнул, отпив воды из бутылки и передав её мне.

Я сделал глоток, собираясь с мыслями. С чего начать рассказ? О том, как я очнулся в бетонной коробке после десяти лет стазиса? О руне Консервации, светящейся на моей коже? О загадочном навыке «Вне системы», которым меня наградила Система? О том, как я первый раз убил зомби, провалив его в бездну одной лишь силой мысли и случайной фразы?

Виктор терпеливо ждал, наблюдая за мной.

Я же подумал, что Система не могла дать что-то просто так — это я уже понял. Если она скрывает мой истинный статус от других, значит, на то есть причина. И я не собирался эту тайну открывать. Пусть для всех я останусь обычным. Возможно, в этом моё преимущество. Тем более после того видения, которое меня накрыло, когда я выпрыгивал из червоточины.

Подняв на него взгляд, я выдал свою историю в нескольких простых фразах:

— Скорее всего еще до Системы я попал в больницу, которая находится в этом городе. Я был в коме. Насколько я понял, этот город считался закрытым, и больница была не самая простая, — слова слетали с губ легко, почти естественно. — А очнулся я три дня назад. И тут же впервые увидел интерфейс.

Виктор наклонился ближе, его глаза сузились. Он явно был из тех людей, кто умеет слушать не только ушами, но и всем телом. Каждый его жест, каждое движение мышц лица выдавало опытного человека, привыкшего читать собеседников.

— А что было до комы? — спросил он, барабаня пальцами по банке тушенки.

— Не помню. Абсолютно белый шум, как будто бы не было меня. С нее то я вышел только из-за того, что аппарат, поддерживающий меня десять лет в состоянии комы, исчерпал своё питание.

Виктор вскинул голову, его глаза расширились:

— То есть как — не помнишь? Вообще ничего?

В его голосе звучало не столько удивление, сколько подозрение.

— Я помню всё, — ответил я, проводя пальцем по горлышку бутылки. — Всё, что не касается меня. Но себя не помню абсолютно — кем я был, где я был, кем работал, были ли у меня семья, друзья…

Я замолчал, чувствуя внезапную пустоту внутри. Это была правда — может быть, единственная часть моего рассказа, которая была абсолютно искренней.

Виктор смотрел на меня, и в его взгляде явно читалось, что он абсолютно мне не верит. По крайней мере, в то, что я мог пролежать в коме, пока планета была повержена в хаос, навлечённый Системой. Это явно читалось по его взгляду.

— Что-то ты не договариваешь, Глеб, — произнёс он наконец, откидываясь спиной к шахте.