— Ничего особенного, политика, интриги кланов, убийства.
— Аркадий, — как можно мягче сказал он. — Во что ты вляпался? Мы же мирное семейство.
— Вы — да. Ладно, вернёмся в практическую плоскость. Оставь документы в своём офисе. Женя зайдёт и заберёт, ты получишь их подписанными и старайся не думать там, где не надо.
— Не учи отца!
— Приятно было поболтать. И если тебя беспокоит исполнимость договорённостей с фирмой «Цукерман и сыновья», то Солодожаров открыл расчётный счет в одном из банков Кустового и предоставил мне полный доступ к счёту, так что сам по себе директор тебе и не нужен, ты будешь всё решать со мной.
— Английский банк?
— Да, Берклей-банк, а что?
— А в империи мы, по твоему же, надо сказать, указанию, счета той фирмы закрыли, все до единого, так?
— И это было. Рад, что маразм не коснулся твоего разума, отец.
— Уж не для того ли ты или он по твоей указке это сделал, чтобы уклониться от уплаты налогов в империи? Ведь без поступлений на счета в имперских банках налоговая не увидит базы налогообложения? А Кустовой не возьмёт с вас налоги, потому что вы для него не резидент?
— Самую малость такие факты тоже повлиял на мои… то есть, его действия.
— О, Предок, помоги! Я ещё и соучастник уклонения от уплаты налогов!
— Нет, мы пользуемся коллизиями и особенностями межюрисдикционных отношений.
— Это и есть уклонение от уплаты налогов, причём, учитывая суммы поступлений, то в особо крупных размерах!
— Это называется экономия и бережливость. Надеюсь, ты понимаешь, что я кое-чему научился в нашей профессии?
— Не тому ты научился!
— Кстати об учении, твоя коллегия адвокатов уже твоя?
— Что ты такое говоришь, сын? Её основали уже умершие адвокаты, я там просто работаю, честно тружусь.
— В должности председателя коллегии? Чтобы исключить какие-то существенные отчисления в казну коллегии? — ехидно спросил я.
— Ну, твои братья на днях получили адвокатский статус по правилам республики, ещё я адвокат и твой почтенный дядюшка.
— Запустили собрание коллегии?
— Да, решили собрать.
— Осталось, если мне не изменяет память, всего два старичка, то есть местных адвоката, и вас теперь четверо с правом голоса. И вы смените главу и поменяете внутренние документы. Вообще станете рулить, как тебе вздумается.
— Коллегия нуждается в небольших переменах, реформах. А наши коллеги устали от административной работы.
— Небось истерики вам закатывают.
— Были пару прецедентов, они даже хотели угрожать нам гангстерами, однако у нас совершенно случайно в работе оказались тверские… бизнесмены. Мы всё уладили.
— Получается, ты рейдер, батя?
— Это что за молодёжный сленг такой? Нет, наши действия отражают…
— Отжимают…
— Отражают, — невозмутимо продолжил он, — изменения баланса сил. И призваны не допустить потерь для семьи. Ладно, мне пора бежать. Твоя мама передавала огромное спасибо за букет.
— Ей тоже привет.
…
Спина от скрюченного положения ещё побаливала. Закончив разговор и пользуясь тем, что моя голова всё ещё торчит слева от руля и вне зоны действия ветра, набрал Чену.
— Привет!
— Здравствуйте, босс.
— Скажи, там нет новостей от нашего друга с кодовым названием Колбасилий?
— Я бы Вас просил не коверкать его имя, Аркад Ий. Вы бы знали, насколько ваши имена смешны в раскладке на китайский…
— А моё? Нет, не говори, не хочу знать! Так есть новости?
— Нет. Ждём.
— Как будет что, наберёшь?
— Да.
— Есть документы на подпись?
— Есть, но всё не срочное.
— Я тебя хочу попросить, как будешь кататься по городу, заскочи к моему отцу, забери там кое-какие документы на подпись Солодожарову.
— Офис пока на ремонте, положить некуда. Кстати, следователь тебя ищет.
— Да пошёл он, — беззлобно отмахнулся я.
— Буду возить с собой. Днём я всё время в пути. Прииск, железная дорога, китайский квартал, поставщики, мелкий сбыт.
— Вы наладили мелкий сбыт?
— В основном пробуем по мелочи работать с твоим этим Скарабейниковым.
— Кстати, ему надо будет помочь с документами по регистрации на бирже макров. Хотел тебя этим делом напрячь.
— Ну, я заберу у него вводные, сделаю черновой вариант. Но биржа — штука ответственная, я оставлю тебе всё выглаживать. Сделаем офис и будет где работать. Вообще-то Танлу-Же тебе грозился в нашем квартале оборудовать кабинет, но я его ещё не видел.
Я вздохнул. Всё как-то усложнилось. А сложное не значит хорошее и уж точно не значит надёжное.
— Вози с собой. В деревню не приезжай, опасно. Ладно, отбой.
…
— Фёдор Иванович?
— Ась? — перекрикивая ветер, отозвался он.
— Не пора нам на разворот? Мы уже все северные территории облетели!
— Звучит будто мы до Карелии добрались. Всего лишь семьдесят километров от точки. Ладно, хозяин — барин. Сядем, заправимся, и на восточный край вольных земель.
Я делал отметки на карте.
— Попробуешь ты провести посадку, — скорее утвердительно прокричал Федор.
Сердце моё непроизвольно ёкнуло.
— Я всего раз взлетел!
— Садиться легче, — обманчиво весело выдал он. — Гравитация помогает. Все всегда приземляются. Не всегда целыми, конечно… но Земля-матушка всех принимает. В том или ином виде. А если доведётся и взлететь потом, то и за Иванычем полетим.
— А почему вы друг друга всегда Иванычами называете? Не брат, не по имени?
— Что тут не понятного? Отца зовут Иван.
* * *
Лицо и подбородок чесались. За последние дни я оброс чем-то вроде если не бороды, то густой щетиной, которую флегматичный дядюшка По перекрасил в чёрный цвет. В зеркале я смотрелся как степняк или, по крайней мере, разбойник уж точно.
Мы прощались с Иванычами.
Выражение «от винта» означает что винт надо дёрнуть (заводится мотор таким простым способом) и отскочить, чтобы этот же винт не порубил в капусту.
Обычно нам с Фёдором от винта давал его старший брат, а сейчас этот манёвр со второй попытки исполнил я.
Если пилоты взлетали без поддержки с земли, то от винта давал второй пилот, а первый держал ногу на тормозе, который тросиками тормозил передние колеса шасси. Если пилот один, то тормоз ставился на «ручник».
Короче, не знаю, как это было в моём мире, но тут если ручник не удержит есть хороший шанс что машина укатится по полю хрен знает куда.
Взлетающий самолёт обдал меня потоком воздуха с примесью степной пыли и улетел.
Я поправил сумку с фотоаппаратом и поплёлся к грузовику. Сегодняшний день, начавшись так рано, не собирался заканчиваться.
…
— Тайлер, ты как?
Детектив был одет в рабочую форму, по сути, комбинезон с большим карманом на груди, в котором очертаниями явственно выделялась чекушка.
Это наводило на мысль о том, что период вечной трезвости у него подошёл к концу.
— Намучался я с этими лентяями.
— Ты о ком?
— Как о ком? О местных, конечно же. Ничего они не понимают, собаки серые сутулые, в картофельном бизнесе. Им лишь бы бухнуть сразу.
— То есть ты твёрдо вознамерился запустить свою алковолну по селу?
— Они так и так будут гнать. Но они бестолково тырят картошку из собственных погребов, их колотят жёны, в общем, это превратилось в какой-то балаган лимитед.
Растеряно моргнув пару раз на что-то отдалённо знакомое в словах коренного англичанина, сказал:
— Поехали, у нас сегодня доставка, помнишь?
— Помню, я же даже трезвый… почти. И побритый. Цветов хозяйке кухни купим, по дороге на склад.
— Минуту, мне тоже побриться надо.
— Не стоит. Оставь так. Не, или подправь на щеках, а бородку и усы оставь. Ты же помнишь, что маскируешься от Вьюрковского? А Филинов никогда бороды и усов не носил. Усы сильно меняют внешность.
— Ладно, просто покороче сделаю, аккуратнее, а то похож на конокрада, меня так самого местные головорезы загребут.
Пока я орудовал безопасной бритвой (Тайлер частенько недвусмысленно намекал, что для настоящих мужиков есть опасная бритва и не стоит её бояться), расспросил держателя контракта на грузоперевозки про дополнительный бизнес-план.
