"Фантастика 2025-179". Компиляция. Книги 1-26 (СИ) - Крам Дмитрий

Ещё в большей степени не по душе виделось само задание — выписать волшебный пендель всей системе обкомовщины, она — становой хребет среднего звена госуправления СССР. Ежу понятно, что откаты от хищений дорожных средств точно не будут единственными источниками левых доходов областного начальства. Просто в дорстрое крадётся неумеренно много, и результат хищений уж очень сильно бьёт по глазам людей и по подвеске машин, поэтому для глушения эха от народных страданий снизу вверх плывут самые пухлые конверты.

Наверно, все люди разные, какой-нибудь костюмно-галстучный тип в двуцветной «волге» с бежевым верхом вроде моей сам трясёт строителей: вы охренели вконец, несите больше бабла. Кто-то более скромный, а скорее дальновидный, сторонится лавины чёрного нала. Ограничится строительством дачи себе и тёще по официальному договору, крепко зажмурив глаза при виде цифры оплаты материалов и работ раз в десять ниже реальной. Совсем отказаться нельзя, выпадешь из обоймы.

Некоторые начинания, правда, рассасываются сами по себе и через непродолжительное время проходят бесследно как лёгкий насморк. Но когда за дело взялось КГБ по поручению Политбюро, надеяться на чудо не стоило.

Буквально на следующий день я стал ощущать отголоски совещания на Старой площади. Формировались ревизионные группы, я попал, спасибо что не роль руководителя, в одну из них, возглавляемую ветераном из Комитета народного контроля. Всего набралось человек двенадцать из разных ведомств. Двое представляли Госстрой СССР, верхушку пирамиды, дорожно-строительная отрасль страны отдельного командного узла в Москве не имела, замыкаясь на республиканского министра, срочно уволенного, он пал первой жертвой кампании. Один из госстроевцев, подчёркнуто неприметный тип среднего роста, среднего телосложения, без особых примет и в сером костюме, увлёк меня в сторону после первого раунда заседаний нашей штурмовой команды и без предисловий выстрелил:

— Товарищ Семичастный поручил мне проследить за вашими действиями.

Чем высадил меня на коня.

— «Проследить», именно так выразился генерал? Не оказать содействие, не прикрыть мне задницу, когда вызову огонь на себя, не защитить, если областные коррупционеры примут решение о моей ликвидации? А только проследить, как меня обмакнут в чан с кипящей смолой?

— Я сказал всё, что мне поручено сказать, — замкнулся ГБшник.

— Тогда я скажу то, что обязан сказать в ответ: идите в задницу. Конечно, я съезжу в какой-нибудь областной Зажопинск, покручусь для виду, подмахну общий акт проверки с перечнем мелких замечаний для устранения. И всё, ауф видерзейн. Семичастный совсем иначе представлял мою роль — одичавшей овчарки, способной вцепиться в горло коррупционеру, невзирая на авторитеты и прошлые заслуги. Или ввинтиться в их окружение, прикинувшись пуделем, и только потом покусать. Мы с вашим боссом договорились об ином. Нет — так нет. Обломитесь. Сами поработайте в поле — для разнообразия.

Круто развернулся и ушёл к остальным, оставив серого мужичка в прострации. Какой-то чиновник-конструктор более чем средней руки осмелился послать в пеший сексуальный поход самого председателя КГБ! Шок, злость, желание срочно покарать наглеца… Потом возобладает осторожность и дисциплина — доложить непосредственному начальнику, что что-то пошло не так. Если сам небожитель Семичастный снизошёл, чтоб вербануть меня в качестве сексота, а шпана не сумела найти общий язык, вопросы будут к шпане.

Предполагаю, что инструкции генерала претерпели изменения где-то на пути от его кабинета к исполнителям, считающим себя царями горы на местном уровне. Та же обкомовщина в ГБшном исполнении.

— Перерыв заканчивается, Сергей Борисович… Вы такой хмурый. Что-то случилось?

Леночка Рубец, отрада моей души, зазывала обратно в совещательную комнату Госстроя. Не красотка, но милаха, чересчур истощённая диетами, на мой вкус, её участие в нашей гоп-компании было ответом Фёдора Кузьмича на мой призыв о помощи. Он выделил мне в компанию не брутального мужика, способного перематюгать прорабов, а аспирантку, работавшую над диссертацией, что-то о прочности и ресурсе автодорог. Как раз собирала материал, ей требовалась фактура — как ведут себя покрытия, уложенные с нарушением норм. До этого в научных кругах запрещалось делать какие-то обобщения в связи с проектированием объектов, при возведении которых половина материалов гарантированно уйдёт налево, каждый случай обрушения рассматривался как исключительный и отдельный, потому что «социалистический строй исключает социальную среду для совершения хищений». Елене научный руководитель разрешил резануть правду-матку, благо комиссия по проверке облдорстроев непременно что-то накопает, и у аспирантки появится ссылка на государственный документ. Без него неминуемо свалится обвинение в диссидентстве. Конечно, придётся налепить гриф «секретно», широкие народные массы должны спать спокойно и не нервничать от неприятных известий. Да ещё как ВАК оценит эту смелость…

Леночке едва исполнилось 25, не замужем, не до конца растеряла максимализм юности. Она точно молчать не будет при виде нарушений.

Мы продолжили заседание в прежнем составе, исчез только серый ГБшник. Наверно, помчался стучать по поводу моего бунта на корабле.

— Товарищи! — проскрипел народный контролёр товарищ Калинович, он же бригадир нашей бригады, пардон за неловкий стиль. — Есть мнение, что в последние три года наибольшее количество жалоб в отдел писем ЦК КПСС поступило от жителей Волгоградской области, местная власть ограничилась отписками. Конечно, в северных районах европейской части СССР, та же Архангельская область, состояние дорог ещё тяжелее, но там оно объяснимо тяжёлыми условиями. Волгоградская область лежит в благоприятной климатической зоне, предприятия строительного комплекса имеются в наличии, средства выделены достаточные… каждый получит сводку с конкретными цифрами. Нам поручено выяснить — отчего претензии советских граждан продолжают поступать. В нашей группе есть представитель УБХСС МВД Союза, обещана помощь Генеральной прокуратуры. По выявленным фактам будем настаивать на возбуждении уголовных дел.

А ещё едет представитель КГБ, совсем не желающий вынестись вперёд с шашкой наголо. Тоскливо.

Моя выволочка ему имела неожиданный эффект, меня беспредельно вежливо вызвали в УКГБ по Москве, незнакомый старший офицер произнёс спич из репертуара «вы не так поняли». Более того, дали на подпись массу бумаг, я прочёл и не нашёл там ничего пугающего. В результате обрёл статус тренера в том же обществе «Динамо», где не бросал занятия по рукопашке, прерывая их только на время командировок. Теперь ещё тренер по стрельбе, отчего получил право хранения и ношения спортивного пистолета, удивительно похожего на знакомый до боли «макарыч». Наконец, обзавёлся кучей «паролей и явок», то есть номеров телефонов КГБ, куда звонить, если серый товарищ, включённый в состав нашей бригады, не разрулит возникающую проблему. Что важно, я подмахнул приказ об участии в оперативной комбинации, в которой имею право совершать действия, напоминающие противоправные, ради внедрения в преступное сообщество, угрожающее государственной безопасности СССР.

Можно подумать, с детства пестовал мечту — стать членом преступного сообщества. Или круче — главарём антисоветской Аль-Каиды 1980-х годов. Даже матерных слов не хватает, чтоб описать моё отношение к их оперативным играм.

Вечером того же дня пара хмурых мужиков, отказавшись от магарыча за сделанную работу, намертво закрепили к стене в моей спальне небольшой сейф, скрытый платяным шкафом. Валентина, узревшая, как после их ухода я распахнул пиджак, вытащил из подмышечной кобуры ствол и сунул в сейф, ничуть не напоминала Надю Горбункову (Нину Гребешкову), обнаружившую пистолет у Семён Семёныча (Юрия Никулина) в «Бриллиантовой руке». Только буркнула:

— Зарплаты и гонораров не хватает, решил остальное пушкой добыть?

— Как в том анекдоте: пистолет тебе выдали, какая ещё, нафиг, зарплата?