Салли громко фыркнул, выражая таким образом презрение.
Я застыл, впитывая каждое слово. Так значит, на самом деле, Йель — итальянец. Со связями в Чикаго. С очень опасными связями в Чикаго. Так будет точнее. Кто такой Аль Капоне мне прекрасно известно. Но сейчас Йель, как и Лакки Лучано, поставил в приоритет бизнес. Значит, как и говорил Фредо, Фрэнки относится к тем, кто мечтает убрать старую сицилийскую гвардию с их дурацкими принципами. Йелю по хрену, с кем работать: с евреями, с ирландцами, хоть с чукчами, лишь бы только был выхлоп.
Вольный стрелок. Вот почему Массерия так хотел его убрать. Фрэнки неподконтролен местным боссам. Опасен. И слишком самостоятелен. Сегодняшняя ситуация – идеальный вариант. Даже если Капоне начнет что-то предъявлять за друга, Массерия разведёт руками и скажет, что он ни при чем. Во-первых, Йеля повязали копы. Во-вторых, Фрэнки вместе со своими парнями-ирландцами организовал налет на товар добропорядочного сицилийского дона...
— В общем... – Салли громко хлопнул в ладоши, – Наша работа сделана. Йель в руках закона. Или мертв. Мне все равно. Главное — он больше не проблема и дон Массерия будет доволен. А теперь иди, Бруно. Завтра нужно будет найти новых разносчиков. Дела не ждут.
За дверью послышались шаги, я мгновенно отпрыгнул в сторону, скользнул за старые ящики и прижался к грубой кирпичной стене. Дверь черного хода скрипнула, наружу вышел Бруно. Он тяжело вздохнул, покачал головой и побрел прочь, в сторону проулка, который вел к винокурне.
Я подождал, пока его фигура скроется из зоны видимости, а затем без единого звука скользнул в открытую дверь.
Салли стоял спиной ко мне, у стола, пересчитывая деньги, которых было, кстати, немало.
— Надеюсь, твоя смерть не сильно расстроит дона Массерию? — тихо спросил я.
Салли вздрогнул от неожиданности, купюры выскользнули из его пальцев и рассыпались по полу. Он резко обернулся, глаза сеньора Сальваторе стали огромными. В них мелькнуло сначала неверие, а потом – страх.
— Ты?! Как... Что ты здесь делаешь? Где товар?
— Товар в безопасности, — я медленно поднял руку с «кольтом», направляя ствол прямо в брюхо Салли. — Теперь второй вопрос. Что здесь делаю. Пришел обсудить условия нашего воскрешения из мертвых. Ты же похоронил нас, Салли. Слишком поспешно.
— Джонни, сынок, я не понимаю, о чем ты... — Салли попытался изобразить прежний, покровительственный тон, но голос его еле заметно дрожал. — Убери оружие, парень. Убери... Неужели мы не можем поговорить спокойно?
— Перестань врать и разыгрывать из себя идиота!— я сделал шаг вперед, ствол пистолета почти уперся в Салли, — Я все слышал. Про Слоуна. Про Йеля. Про то, что мы — одноразовый расходный материал. Ты подставил нас. Ты отдал нас на убой. И теперь за нами охотятся, как за убийцами полицейского.
– Вы что, грохнули фараона?! –Салли побледнел.
Его уверенность растаяла как дым. Он видел в моих глазах не страх мальчишки, что было бы, наверное, более логично, а холодную, расчетливую ярость взрослого мужчины.
– Не плети ерунды! Никого мы не "грохали". А вот нас, похоже, точно должны были. – Рявкнул я на сеньора Сальваторе.
— Что ты хочешь? — просипел он.
– О, да... – Я усмехнулся и ткнул оружием Салли в пузо. – Вот теперь мы поговорим.
Глава семнадцатая: Переговоры
Салли замер, глядя на «Кольт», упирающийся ему прямо в живот. Расстановка сил была не в его пользу и он это понимал.
Взгляд сеньора Сальваторе метнулся к столу, на котором лежала здоровенная доска и не менее здоровенный нож для разделки рыбы, но я едва заметным движением качнул головой давая понять, что это плохая идея. А затем еще чуть сильнее надавил оружием на его пузо.
— Имею сильное желание, — сказал я тихо, растягивая слова, — чтобы ты представил меня дону Массерии. Лично.
Салли громко фыркнул, выражая свое мнение по поводу сказанного мной. Очевидно, он считал это глупостью и наглостью. Однако в его глазах не было прежней уверенности, там плескались лишь страх и злость. Пожалуй, я его понимаю. Если мальчишке, то есть мне, в голову приходят подобные безумные мысли, совершенно нет гарантий, что в любой момент не раздастся выстрел. Чего еще можно ждать от безумца. И с такого расстояния, в таком положении вряд ли я промахнусь. А жить Салли очень даже хотел.
— Ты спятил, мальчишка. Дон даже разговаривать с тобой не станет. Ты — никто. Мусор.
— Вот именно. — Я ухмыльнулся. — Я — никто. И этот «никто» только что переиграл тебя, Фрэнки Йеля и фараонов одновременно. Я сохранил товар дона, который ты, мелкий распространитель алкоголя, просрал в заварушке. Я выжил там, где должен был лежать с пулей в затылке. И теперь я держу тебя на мушке. Дон Массерия, как ты сам сказал, ценит дело. Так вот я — выгодное дело. А ты — проблема. Проблема, которая потеряла семь ящиков самогона и устроила стрельбу с участием полицейских. И вот тут у меня есть сомнения... Думаю, дон Массерия дал тебе задание спровоцировать Фрэнки на ограбление, потом сообщить о предстоящем дельце фараонам, ну или агенту Слоуну лично. Итог в любом случае должен был порадовать дона Массерию. Два парня извозчика убиты рукой Йеля, сам Йель взят с поличным на месте преступления. Или еще лучше, тоже убит. Идеальное сочетание обстоятельств. А что имеем мы? Фрэнки – жив. Да, его скорее всего заластали копы, но, что-то мне подсказывает, это ненадолго. Потому что ограбления как такового не произошло. Да, парни Йеля палили во все стороны из оружия, которое, уверен, появилось у них далеко не законным образом. Но это – мелочи. Не так ли? То есть, вся та схема, которую ты выстроил, полетела к чертям собачьим. Как думаешь, что дон Массерия скажет, когда узнает, что Салли Рыба так неумело выполняет его поручения? И тут – следующий момент. Йель крайне дружен с парнями из Чикаго. Здесь, в Нью-Йорке, Фрэнки считается проблемой. Но, уверен, тот же Аль Капоне, например, не согласится с подобной постановкой вопроса. И что будет, если, к примеру, те самые извозчики расскажут сначала Йелю, как все планировалось, а потом – кому-то посерьезнее. Если ты забыл, Салли, то я напомню. Сейчас дона Массерию очень желает отодвинуть в сторону некий Маранцано. Любой косяк Джо Босса сыграет на руку его врагам. А настолько бездарно организованная подстава, это, Салли, реальный косяк. И ведь никто не будет выяснять, кто именно накосячил. Дураком во всей этой ситуации будет выглядел дон Массерия. А я — единственный свидетель, который может подтвердить, что это ты все организовал. Или опровергнуть. Понимаешь, к чему идет наш разговор? Думаю, дон Массерия с огромным удовольствием сделает вид, что вообще не знал о готовящейся подставе для Фрэнки Йеля. И кто тогда окажется козлом отпущения? А, Салли?
Я усмехнулся, нагло, откровенно, глядя Сальваторе прямо в глаза.
Салли молча пялился на меня. Я видел, как напряжено его лицо, как быстро крутятся в голове шестеренки. Он пытался найти выход, но выхода не было. Салли понимал, если я очень захочу, то доберусь к Джо Боссу без его помощи. Это – первое. А второе – не судят только победителей. В той ситуации, которая сложилась, Салли победителем точно не был. Он не до конца продумал всю свою "мутку", не проконтролировал. И да, при таком раскладе, Массерия просто выставит виноватым его. Скажет, мол, не знал, не ведал. Чертовы бутлегеры совсем распустились. Ну а следующий этап – Салли Рыба исчезнет. Чтоб случайно не сказал ничего лишнего чикагским дружкам Йеля.
По сути, своим появлением и тем, что мы с Патриком остались живы, я заблокировал все варианты, как в шахматах, на три хода вперед. Это и было мое главное оружие — не пистолет, а понимание системы и психология. Салли мыслит категориями силы и престижа. Я мыслю категориями информации и нарратива. И прямо сейчас мой нарратив был гораздо сильнее.
Даже если Салли ухитрится в данный момент, или спустя несколько часов, меня убить, это ничего не изменит. Расплачиваться за сорвавшуюся подставу придётся именно ему. Дон Массерия в любом случае только таким образом сможет откреститься от своего участия в этом деле.
