— Вурдалак, — поставил диагноз я.
— Упырь, — возразил Захар.
— Да? Ну, может, и упырь. Чёрт бы их распознал. Главное, что не колдун, колдун бы магией бил. Давай, Захарка! Настало твоё время.
— Я? — заикнулся Захар.
— А кто? Кому из нас прокачиваться надо?
Захар поджал губы.
— Давай, не ссы, — подбодрил я. — Обращаться он начал недавно. Следовательно, сильным быть не может. Справишься. Если что, я прикрою.
Захар глубоко вдохнул, набираясь решимости. А беснующийся с внешней стороны Защитного круга упырь вдруг проделал странное. Он вытащил из-за пазухи нечто драное, лохматое, и напялил себе на голову. После чего повернул меховую рванину задом наперёд. И исчез. А Защитный круг смяло. Шапка-невидимка как будто втрое прибавила сил новорожденной твари.
— За спиной у меня держись! — рявкнул я Захару.
Теперь уже о том, чтобы с бывшим Ванькой справиться ему, речь не шла. Тут вдвоём бы устоять. Шапка, видимо, вливает в носителя очень неслабую подпитку.
Я пытался сообразить, куда метнулся упырь, когда Захар за спиной заорал. Громко и отчаянно. Я почувствовал порыв ветра, резко обернулся. И увидел, как Захар падает. Точнее, как его роняют на землю стремительным ударом. Что произойдёт дальше, гадать не приходится. В следующее мгновение тварь Захара оседлает и потянется клыками к шее. Всё, что нужно свежеобращённой твари — жрать. И без того не богатые умом, от голода они совершенно обезумевают.
Рассудив так, я подскочил к лежащему на спине Захару и рубанул мечом. По тому месту, где предположительно находилась шея невидимого упыря.
Чуть-чуть промахнулся. Ударил сантиметров на десять ниже того места, где шея примыкает к туловищу. И отрубил башку вместе с частью плеч. Точнее, отрубил, но не до конца. Остаточная целостность сохранялась. Зато от удара с головы упыря свалилась шапка. Он снова стал видимым.
Шапку я пнул ногой подальше. Когда упырь, на ходу срастаясь по линий разруба, попробовал метнуться к ней, врубил Костомолку. Упыря раскатало в блин.
Я подскочил к нему. Теперь уже башку отделил чётко, как положено.
Вздохнул, глядя в хлопающие глаза:
— Эх, Ваня-Ваня! И чего ты такой жадный до чужого добра? Не трогал бы банника — и сам бы жил припеваючи, и тварюга эта односельчан не сгубила бы. А ведь мать с отцом, небось, говорили, что воровать нехорошо.
Упырь в ответ прошипел неразборчивое. Разбираться, впрочем, необходимости и не было. И так знаю: «Ненавижу». Ничего нового.
Я размахнулся и пронзил череп мечом.
Две родии. Ошибся Захар — не упырь это, вурдалак. Ожидаемо, впрочем — откуда бы тут больше взялось. Он ведь едва переродиться успел. Если бы не волшебная шапка… Кстати, о шапке.
Я обернулся к Захару.
— Живой?
— Угу, — прохрипел тот.
— Укусить он тебя не успел?
— Не. Я амулет активировал.
— Правильно. В нашем деле лучше перебдеть. Давай, займись делом. Пожги падаль.
Сам я подошёл к отброшенной в сторону шапке. На несколько секунд завис, глядя на загадочный артефакт. Соблазн забрать, постирать и потестировать был, и немалый. Но, блин. Шапку эту носила наглухо отбитая тварь. Человек, который её украл, превратился в наглухо отбитую тварь.
Чего она там даёт-то? Невидимость? Этого я, при желании, и сам смогу добиться. Если понадобится. Без тварных подачек обойдусь.
С другой стороны, если её не надевать, то и вреда не будет. А там — мало ли, вдруг шапка окажется кусочком какой-то головоломки, без которого цельной картины не увидишь.
Подумав, я активировал Доспехи и подобрал шапку. Ощущение от прикосновения было не очень приятным. Я определённо взял что-то враждебное.
Молчать, там! Не на того напала.
Я сунул шапку в мешок с костями. Вернусь домой — приныкаю куда-нибудь. Мне Захар, кстати говоря, обещал вроде бы сейф подогнать. Вот как раз для таких вещей, которых лучше лишний раз не касаться.
— Как ты его, а!
Мы с Захаром обернулись одновременно. Из-за угла одной из заброшенных лачуг показался Котька.
Я нахмурился.
— Ты ещё откуда взялся? Сам же жаловался, что боязно.
— То — понятно, что боязно. А всё ж интересно! Не смог удрать, затаился да глядел. Как ты его! — Котька взмахнул воображаемым мечом. — Емельке да другим расскажу — от зависти помрут! Что я видал, а они нет. А ты этак любую тварь можешь?
— Любую. И не только тварь. Так Емельке и передай.
— Передам в точности, — пообещал Котька. И испарился.
Что ж. В чём я теперь могу быть уверен, так это в том, что на лазанье по местным трущобам у меня полный безлимит, в любое время дня и ночи. О том, что видел, Котька расскажет в красках, да ещё от себя приплетёт.
В общем, день прошёл не зря. Хрен с ним, что с вурдалака всего две родии.
Вернувшись к Фёдору, я решил пообедать, а заодно поужинать, в трактире, после чего уж ехать домой. Перед обедом-ужином прилёг отдохнуть. Не успел задремать — постучали в дверь.
— У? — буркнул я.
В комнату заглянул мальчишка, сын Фёдора.
— Ваше сиятельство! Извиняйте, что беспокою. Тама до вас лакей пожаловал.
— Какой ещё лакей?
— От господ Головиных. Говорит, Катерина Матвеевна прислали справиться, не объявлялись ли вы в городе.
Глава 16
Я беззвучно взвыл. Точно! Дорофеев же спецом обо мне договаривался. Сегодня, в четыре часа. А я с этим Ванькой-вурдалаком так закрутился, что и думать забыл. Хорошо, что Катерина Матвеевна обо мне, похоже, ни на минуту не забывает — а то сейчас поел бы, да свалил спокойно домой.
Секретаря пора заводить. Или хотя бы ежедневник. Хорошая память — это замечательная штука, только вот в неё надо бы иметь привычку заглядывать почаще.
— Ща буду, — сказал я и сел на кровати.
Мальчишка немедленно скрылся, а я, поморгав, для верности похлопал себя по щекам. Всё, Владимир Всеволодович, проснулись! Ночью спать будешь. На этот раз обещаю. Приедем в родную и любимую усадьбу, да как завалимся, как задрыхнем — и пусть хоть потолок на голову падает.
Если, конечно, Катерина Матвеевна ночевать не оставит. Впрочем, это вряд ли, она — девушка приличная.
Кстати, насчёт приличного. Выходной костюм-то у меня дома остался. Вот был бы я обычным человеком — так бы у меня и накрылся выезд на сегодня.
Но я обычным не был. Первым делом спустился вниз и увидел того самого лакея, который при виде меня постарался сдержать изумлённую гримасу. Выглядел я явно не так, как обычно выглядели гости его хозяев. Но презрения на физиономии я не разглядел, так что всё простил.
— Изволите ли ехать? — спросил лакей. — Карета вас ждёт.
— Вы езжайте, — сказал я. — К камню, что возле обменника костей — знаете?
— Разумеется-с…
— Вот, там и встретимся.
Ничего не понимающий лакей удалился. Я проводил его исключительно чтобы увидеть карету.
Увидел. Нихрена необычного. Карета как карета, без всяких опознавательных знаков. И не чёрная, а тёмно-коричневая. Ладно, до места доедем — там предметно осмотримся в каретном сарае.
— Фёдор, — сказал я трактирщику. — Там как Захар спустится — скажи ему, чтобы в моей карете домой ехал, окей?
— Окей, — моментально подхватил тот новое слово. — Как прикажете.
— Пообедать не успеваю, уж извини. Ну, чай, не в последний раз.
— Двери моего заведения всегда раскрыты!
Попрощавшись, я вышел на улицу и вынул из ножен меч. Начертил Знак таким образом, чтобы его растоптали за несколько минут, и встал на него.
Вспышка! Я вышел из своей нуль-Т кабины, быстро переоделся, вполуха прислушиваясь к домашним звукам. Дома как будто всё было хорошо — тётка Наталья ругалась на Марусю, Данила с плотником перекрикивались на улице. Где-то загадочно молчал Тихоныч. Живёт моё царство-государство. Скоро уже совсем его выкуплю — тогда ещё лучше заживём.
Переодевшись, я дважды хорошо подумал и таки решил оставить меч дома. Чай не Средневековье на дворе, чтобы с оружием к даме в гости приходить. Рангом я уже — десятник, Знаков полезных немало открыто. Амулет-противоядие — при себе, амулет от морока — тоже. Раскидаюсь уж как-нибудь, если случится какая-нибудь неожиданность.
