— Тадаима! — говорю я, снимая обувь: — я дома!
— Мой руки и садись кушать! — раздается голос из гостиной и я послушно иду в ванную, но на полпути останавливаюсь. Нанасэ?! Я возвращаюсь назад и просовываю голову в гостиную. На столе уже стоят приборы, небольшая кастрюлька с карри и чайник, сестричка Нанасэ в свое фартуке с желтым мультяшным цыпленком Момо уже накладывает еду в чашки.
— Ээ… — говорю я, видя такую обыденную картину. Картина как картина, если допускать что мы все тут разом впали в амнезию и совершенно забыли как эта хрупкая домохозяйка умеет вбивать трахею в позвоночник, что ее «спящая личность» проснулась на словах о величии Императора, что Линда-сан с ее вечной паранойей и долей фантазии — искренне предполагает ее «девочкой из Ига-рю». Почитал я тут про клан ниндзя, скрывающийся под этой формулировкой и могу сказать только что принимать еду из рук представителя этого древнего рода можно только тем, чей уровень регенерации выше «Сигма» и вы в состоянии вырастить себе новый желудок за пару минут.
— Чего уставился? — говорит Нанасэ-нээсан, уперев руки в боки: — мой руки сейчас же, остынет сейчас!
— Конечно. — киваю я и ухожу мыть руки. В ванной наталкиваюсь на сестричку Нанасэ, которая что-то стирает. Она кивает мне головой, мол мойся, не обращай внимания. Машинально начинаю мыть руки, думая про себя, что если сестренка Нанасэ и здесь и в гостиной, значит ее способность — как у Линды? Вряд ли, тогда бы она не среагировала так в первый раз, после пробуждения ее настоящей личности. Клоны? Или все-таки теория Линды верна и сама Нанасэ — всего лишь проекция многомерного тела за пределами нашего измерения, что-то вроде щупальца, на конце которого — моя сестренка, а сама она — чудище обло, озорно, огромно, стозевно, что бы это не значило. Мою руки, вытираю их полотенцем, еще раз киваю сестренке и выхожу в гостиную. Нанасэ, которая в гостиной — уже сидит за столом и о чем-то тихо переговаривается с собой же, но немного в другой одежде, без этого фартука с цыпой Момо и в деловом костюме.
— Син! — говорит та Нанасэ, что в фартуке: — садись кушать, остынет же. Кстати, познакомься, это Тая.
— Очень приятно. — кланяюсь я, думая, что у них все-таки есть имена, а не порядковые номера, значит не клоны. Или все-таки?
— Мне очень приятно, Синдзи-кун. — говорит Нанасэ, которая на самом деле Тая: — я понимаю, что это все немного сбивает с толку, но нам нужно поговорить.
— Вы так думаете? — приподнимаю бровь, пытаясь упражняться в сарказме. Получается не очень. У кого хорошо получается изображать сарказм, так это у Акиры, но ее тут нет.
— Думаю. — кивает Нанасэ-Тая: — но тут я уступлю тебе самой. — она наклоняет голову к Нанасэ в фартуке. Та вздыхает.
— С чего бы начать? — говорит она, прикладывая палец к подбородку: — наверное с того, что я действительно сотрудник подразделения «А».
— Это я уже понял. — говорю я: — вот только …
— Не перебивай! — говорит Нанасэ: — тебе лишь бы перебивать. Кушай лучше, пока я говорю, тебе нужно расти. Значит так… никакого Ига-рю нету в принципе, это все легенды и слухи. Какие могут быть ниндзя в двадцатом веке? Это бред.
— Угу. — я действительно проголодался, а потом следую совету Нанасэ и начинаю есть, тем более что готовит сестренка отменно. Действительно, думаю я, какие ниндзя могут быть, бред же. Вот наложение двойной личности и формирование «спящего агента» — это да. То, что вся «Антимагия» оказывается моя сестричка — это понятно, а ниндзя — нет, что за сказочки. Наверное у меня на лице все-таки отражается доля того сарказма, который в настоящий момент я испытываю и Нанасэ вздыхает еще раз.
— Что до остального, то подразделение «А» является последней линией обороны государства против злоупотребления магией в антигосударственных и антинародных целях. — продолжает Нанасэ: — подразделение «А» фактически является последней надеждой Японии и … ты чего лоб морщишь?
— Да все так говорят. — машу я рукой, отрываясь от невероятно вкусного карри и говоря с набитым ртом: — и Горо-сан из СКПУ и Такаги-сан из Инквизиции, все тут спасают народ Ямато от самого себя и злобных магических заговоров.
— О, ну конечно! — отвечает Нанасэ и вот у нее сарказм получается очень даже убедительным, по крайней мере мне бы никогда не пришло в голову истолковать это «Ну конечно» в буквальном смысле. Это была фраза, которая означала «да что ты говоришь» или «конечно эти дебилы так говорят».
— Надо смотреть в корень, Син. Вот ты вырос, способностей набрался, в Сумераги-тайчо преобразился и даже девушку себе завел. Или нескольких. А ума так и нет. Вот смотри, кто в Японии власть?
— Эээ… Император? И кланы? Баланс между клановыми советами и Имперской Канцелярией? — предполагаю я, зная, что вопрос «кто тут главный» — очень сложен по определению. Главный в каком смысле? Самый сильный? Тот, у кого больше всех магов? Знаний? Денег? Тот, кому подчиняется армия и флот?
— Боже, дай мне сил. — закатывает глаза Нанасэ: — ты в школе учишься, уже выпускник, а все туда же. Япония — конституционная монархия, у нас парламент есть и премьер-министр. Глава правительства — премьер-министр, выдвинутый партией большинства и одобренный двумя третями голосов в парламенте. Это написано в Соглашении между Императором и народом Ямато.
— Э… а разве это не называется соглашение между Тэнно и кланами?
— Голосуют на выборах в парламент — только клановые или все граждане? — вопросом на вопрос затыкает меня Нанасэ: — то-то же. Право голоса есть у всех, а значит правительство подчиняется не кланам и старым интриганам во главе кланов, а — всему народу Японии. Источник власти — доверие народа, а не эти замшелые пни, играющие в свои игры. Желтая пресса всегда играет на преувеличение ситуации в стране, уверяя что только кланы могут влиять на политику, но это не так. Да, не буду отрицать, у кланов много возможностей и зачастую они действительно могут оказать давление, но это… это уже зависит от самих граждан! Когда вы все голосуете за представителей кланов на выборах в парламент, когда вы одобряете что они творят в своих вотчинах, когда им спускаются с рук безобразия, а вы молчите — это ваша ответственность, ответственность народа. В то же время, например в твоей любимой Окинаве вот уже третий срок подряд избирается представитель профсоюзной организации — и он всухую уделывает два местных клана! Так что не надо тут про борьбу кланов и Императора.
— Но Император?
— Император вообще должен обладать номинальной властью — в силу традиций и… Ай, сам видишь. — машет рукой Нанасэ: — мы, японцы не можем без символа, а Тэнно — могучий символ. Но никакой реальной власти у него нет, кроме той, что на территории Лазурного Дворца… и некоторых аномалий. Так сложилось исторически. Та же Инквизиция — это отрыжка темных времен между войнами, служба, которая вообще не должна заниматься задержаниями — только расследованием. По идее имперские Инквизиторы расследуют дело, а потом передают материалы в СКПУ, которое и осуществляет задержание и содержание под стражей до судебного процесса. В тяжелых случаях — вызывается наше подразделение. Но эти инквизиторы… они слишком уж широко стали трактовать свои полномочия.
— Да уж. — подтверждаю я, вспомнив как Такаги-сан пытался задержать нас троих перед Играми, вот почему они действовали в темном переходе — чтобы не привлекать излишнего внимания, получается их действия строго говоря были не очень-то и законны. Конечно, сдайся мы тогда, или получись у них нас задержать, то «победителей не судят», как говорится — умерла, так умерла.
— Так что единственное подразделение, которое на самом деле стоит на страже законности — это мы. — говорит Нанасэ с твердой уверенностью ветерана, поучающего салагу на тренировочном дворе: — «Антимагия». Мы подчиняемся напрямую премьер-министру, то есть — законно избранному правительству Японии, а не этим вашим крысам из Имперской канцелярии…
— А как же СКПУ? Они же что-то типа магической полиции, нет? Тоже законные представители власти? — спрашиваю я. Эта лекция о взаимоотношении между спецслужбами начинает меня увлекать.
