— Ну за мою вторую награду, Карл Августович, — подбодрил я его.
— Вроде до вручения обмывать не полагается. Плохая примета.
— Нет плохих примет. Бывают плохие дни. И бутылку я уже все равно открыл. А второй нет. Десять алтын пузырек, как говорят. — И я выпил сладковатую шипучую гадость. Никогда не любил шампанское.
К зданию министерства внутренних дел мы прибыли немного заранее. Помпезное сооружение из серого гранита, все в колоннах, гигантских фронтонах и высоченных потолках выглядело весьма официально. Я поразился практически полному отсутствию мер безопасности при входе. Чуть не всплакнул от умиления, вспоминая крохотный офис длани в Алом Рассвете. У меня даже браслет не отобрали. А арка, гасящая магию, похоже, барахлила. Я почти не почувствовал ослабления ауры. Неудивительно, что здесь у них министров стреляют, как в куропаток на подсадной охоте. Самое смешное, что даже после покушения ничего не изменилось. Только охрану на входе удвоили, судя по всему. Страшная вещь, инерция мышления.
Меня провели по длинным коридорам в большой зал, в котором был накрыт фуршет. Прочие приглашенные крутились возле столов. До начала церемонии было еще двадцать минут, и я решил посвятить это время вдумчивому изучению столов с закусками.
Всего на награждение собралось человек тридцать. В основном полицейские чины от вахмистра до ротмистра. Выделялся среди этого моря синих мундиров белоснежный китель капитана «Гордости ожерелья», которого я последний раз видел в бессознательном состоянии. И такой же роскошный мичман Харитонов, блюститель народной свободы и ненавистник ограненных по совместительству. Мичман, увидев меня, отвернулся и сделал вид, что мы незнакомы. Старшина Громыко был почему-то тоже в гражданке. К нему я и подошел, поздороваться.
— А! Малой! Рад видеть! Как сам?
— Добрый день, старшина. Вроде жив, орел. А вы почему не в форме?
— Меня турнули с борта. Не поладили кое с кем. — Он покосился на мичмана. — Но то дела прошлые.
— И как вы сейчас? Где обретаетесь?
— Слушай… те — он увидел мой перстень и слегка запнулся, — ну чего мне будет. Хожу на карго.
— А я правильно понимаю, — я поглядел на его ауру — нестабилизированного изумруда, — что вы воздушный волк, не можете без неба…
— Чего за херню… Что вы такое говорите, эр. Меня уже тошнит от этой калоши. Но вам то что за дело?
— Боевой опыт есть?
— Есть. Как не быть. А теб… вам зачем, малец?
— Набираю гвардию. Высокий риск. Столица и фронтир. Плачу пятьсот в месяц, плюс боевые-наградные. Интересно?
— Покумекать надо. Пятьсот, говоришь? Так-то интересно. Но…
— Вот — я протянул ему модную карточку Августовича. — Начальник моей охраны. Захочешь сменить горные выси на грешную землю, звони. Может, и сладится у вас.
— Я позвоню, — заверил меня бывший старшина. — Благодарствуй… те, эр.
Через пятнадцать минут началась суета. Какой-то порученец взялся выстраивать нас в ряд, по ранжиру. Мы встали в линейку, некоторые даже заранее приняли стойку «смирно».
Министр с сопровождающими появился, когда мне уже стало скучно. Генеральский мундир с тремя звездами на погонах Державину шел. Он был украшен одной-единственной орденской лентой. Седоватый, поджарый, похожий на волка в стае псов. Для полицейского у него была просто идеальная выправка. Я, конечно, читал его биографию и знаю, что он раньше служил в ССО. Вживую же я видел Гавриила Романовича впервые. В толпе сопровождающих его лиц я заметил и «Аркадия Вайнера», который допрашивал меня в первый мой приезд в столицу. Мутный тип.
Генерал остановился перед строем и хорошо поставленным голосом начал зачитывать первый рескрипт о награждении. Первыми получили свои почести полицейские, отличившиеся по службе. Я, кстати, был впечатлен. Награждали реально крутых ребят, которые с риском для жизни брали опасных преступников. Или вот совсем молодой парнишка был награжден за то, что дважды бросался в горящий дом, до прибытия пожарных, чтобы вынести потерявших сознание людей. Почти все награждаемые были слабыми ограненными без перспектив развития. Но были и простецы, перечисление подвигов которых, даже сухим языком официальных документов, просто поражало воображение.
Наша компашка с «Гордости» шла довеском к основному награждению.
Когда вызвали меня, я подошел к министру, не строевым шагом, конечно, но быстро и без гражданской вальяжности. Мужик, судя по всему, любил военную четкость.
— Эр Строгов, — глядя мне прямо в глаза, прогудел Державин, — за проявленное мужество и инициативу в спасении гражданских лиц, во время бандитского нападения на аэростат «Гордость Ожерелья» награждается гражданской медалью «За отвагу», первой степени. Также высочайшим повелением, за храбрость и умелые действия во время бандитского нападения на подвижной состав восточной железной дороги, эр Строгов пожалован медалью ордена «Михаила Спасителя».
НАГРАЖДЕНИЕ
Не знаю, что такое медаль ордена, но, кажется, награда крутая. Я был сегодня единственным, кто ее получил, кроме паренька, вынесшего людей из огня. Правда, ему пожаловали не высочайшим повелением, а приказом министра и третью степень. Мой привычный к дворцовым интригам мозг подмечал все эти нюансы автоматически.
— Это честь для меня, ваше высокопревосходительство — завопил я «дрогнувшим» голосом, и не стесняясь достал из нагрудного кармана платок, промокнуть совершенно сухие глаза.
Свита генерала дежурно и коротко зааплодировала. Державин слегка пригнулся, чтобы прицепить мне на лацкан медаль. А я, опуская руку с платком, положил ему под орденскую ленту кристалл, со скопированной из письма Фондорна информацией. Я увидел, как у министра расширились глаза, и одним горлом, не шевеля губами, прохрипел:
— На кристалле информация о том, кто убил Корнелия Фондорна и результаты его расследования. Предатель в вашем ближайшем окружении. Пока не посмотрите сами, не доверяйте никому.
Развернувшись на каблуках, я встретил внимательный взгляд тридцати награжденных. Большинство из них были солидными мужиками в возрасте. И они, почти одновременно начали медленно хлопать ладонью о ладонь, как бы отбивая ритм маршевого шага.
Я не думал, что эта традиция дожила до сегодняшнего дня. И такое чествование что-то затронуло в моей черствой душе. Я глубоко и искренне поклонился этим людям. Глубже, чем генералу, до этого.
Но я думаю, он все правильно поймет.
Глава 2
Наказание виновных
До начала занятий в Политехническом оставалось еще три дня. И за эти три дня мне нужно было успеть запустить кампанию по продвижению нашего авантюрного проекта «Вместе». Я подозревал, что в дальнейшем свободного времени у меня будет крайне мало. И не потому, что я думал, мол, меня ожидают сложности в учебе. Всё-таки я не совсем дурачок деревенский, а память у меня… Ну вы знаете. Просто мне придется тратить время на личное нахождение на занятиях и дорогу до политеха и обратно. Я заранее считал его потраченным впустую, и это меня изрядно бесило.
Поскольку я не собирался становиться инженером, моя основная задача заключалась в том, чтобы понять принципы работы современной техники. Ну и связи. Главное, для чего я пошел на эту безумную трату времени — связи с детьми производителей, с молодыми, незашоренными ребятами, которых можно набрать в мою команду. Это, пожалуй, главная цель. Ну и были юридические нюансы, связанные с наличием диплома о высшем образовании. Я не мог без него возглавлять предприятия с оборотом более двух миллионов алтын. Не мог претендовать на государственные должности, даже на должность советника при госчиновниках. Плюс еще множество мелких, но обременительных ограничений. Власти Ожерелья вполне целенаправленно продвигали необходимость, для элиты государства, обучения в высшей школе.
