Тогда же мы и скрепили договор. На бумаге и по-пиратски. Каждый назвал свою долю, Сквиббс, хитрец, выторговал повышенную. Остальные тоже получили свое, и я пообещал: если сокровища найдутся, никто не уйдет обиженным.
Но потом начались хлопоты. «Принцесса» хотя и была моя, но выглядела, как старуха после шторма: корпус потрепанный, паруса рваные, пушки старые. Надо было чинить, и тут, к моему удивлению, вылез Сквиббс. Этот крысеныш, которого я считал скользким, как угорь, вдруг взялся помогать. Притащил каких-то мастеров с верфи Сент-Китса, договорился о ремонте, даже сам лазил по палубе, проверяя канаты. Я смотрел на него и думал: «Что за дьявольщина? С чего бы ему так стараться?»
Ремонт вышел в копеечку — почти 6 000 дублонов. Денег у меня не было и пришлось подписать очередную расписку под слово Сквиббса. Теперь я должен верфи Сент-Китса, и эта мысль жгла мне затылок, как раскаленный крюк.
А вдруг это и был план Роджерса? Отдать мне бриг, зная, что без ремонта он не поплывет, и загнать меня в долги? Старый лис ведь не зря так легко согласился, пожал мне руку с этой своей ухмылкой. Может, он рассчитывал, что я увязну, а он потом явится и заберет «Принцессу» обратно за долги? Черт его знает, но я нутром чуял — тут не все чисто.
В любом случае, он просчитался с тем, что я собираюсь за сокровищами. Откуда ему это знать?
Я хмыкнул, глядя на море. Две недели мы уже в пути, а остров-собака все еще где-то за горизонтом. Филипп клялся, что знает, куда плыть, но молчал, как рыба, только бросал мне хмурые взгляды. Анри целыми днями сидел в каюте, перебирая свой медальон, а Маргарет то и дело цеплялась к Филиппу, выспрашивая, скоро ли мы прибудем. Команда работала слаженно: Сэм, теперь матрос, носился по палубе, как молодой пес, Стив следил за парусами, Сквиббс считал припасы.
Мысль о Роджерсе не давала покоя. Если это его игра, то он хитрее, чем я думал. А если нет, то я просто параноик, который слишком много видел в своей жизни.
— Капитан! — крикнул Сэм, выныривая из-за бочки. — Ветер крепчает, Стив говорит, надо паруса подтянуть!
Я кивнул, отгоняя мысли.
— Пусть тянет, — буркнул я. — И ты помогай.
Он умчался, а я снова уставился на воду. Сокровища Дрейка где-то там, впереди. И будь я проклят, если позволю Роджерсу или кому-то еще отнять их у меня.
Бриг скользил по волнам. Моя «Принцесса» была не из тех красавиц, что красуются в портах под восхищенные взгляды купцов. Нет, она был потрепанным бойцом, с историей в каждом шраме на корпусе. Длина — футов сто двадцать, два мачты торчали в небо, как обрубленные пальцы великана. Паруса — латаные, но крепкие, держали ветер, словно жадные руки добычу. Корпус из потемневшего дуба, местами потрескавшийся, местами заляпанный смолой, но после ремонта на Сент-Китсе он выглядел чуть бодрее — хоть и стоил мне это проклятых 6 000 дублонов долга.
На палубе — дюжина пушек, старых, но грозных.
Внутри — тесные каюты, пропахшие солью и потом, с низкими потолками, где я, семидесятилетний старик в теле, что молодело благодаря Веже, все еще цеплялся макушкой за балки.
«Принцесса» скрипела, ворчала, но шла вперед — мой бриг, моя душа, моя ставка в этой игре за сокровища Дрейка.
Мы подплывали к острову Монито — крохотному клочку суши, затерянному между Пуэрто-Рико и Санто-Доминго, часть архипелага, связанного с островом Мона. Я стоял у штурвала, вглядываясь в горизонт, и наконец увидел его. Именно сюда и привел наш навигатор — Филипп.
Монито поднимался из моря, как спящий зверь. И точно — прямо как голова сенбернара, как на карте. А там, где у собаки «пасть», виднелся небольшой заливчик, окруженный скалами, с узким песчаным пляжем. Красный крестик на карте был недалеко.
— Сэм! — гаркнул я, не отрывая глаз от берега. — Свистать всех к шлюпкам! Высаживаемся у вон там, где залив. Живо!
Голос Сэма разнесся по палубе и команда засуетилась. Они не знали, зачем мы сюда приплыли — я держал карту и ее тайну при себе, да и Филипп, Анри с Маргарет не болтали. Знали, что за сокровищами, но без подробностей. Матросы переглядывались, шепотом гадая, что за добыча ждет нас на этом пустынном куске камня. Стив теребил канаты, Сквиббс что-то бурчал про «глупую затею», но все послушно готовились к высадке.
Филипп стоял у борта, вцепившись в перила так, что костяшки побелели. Его глаза блестели, как у мальчишки, которому подарили первый нож. Он то и дело оглядывался на меня, потом на остров, и я видел, как его грудь вздымается от нетерпения. Этот барончик, хоть и злился, что мы плывем на «Принцессе», но сейчас чуть ли не подпрыгивал от возбуждения. Он знал, что это его козырь — он привел нас сюда, и теперь его доля в сокровищах становилась реальной. Я хмыкнул про себя — пусть радуется, пока я держу все под контролем.
— Это он, Крюк! — выдохнул Филипп, ткнув пальцем в Монито. — Я же говорил, что найду! Видишь?
— Вижу, — буркнул я, скрывая улыбку. — Отлично, барон. Теперь главное — найти, что там спрятано.
Анри вышел из каюты, опираясь на трость. Его усталое лицо светилось какой-то хищной энергией. Он поправил шляпу, подошел к борту и замер, глядя на приближающийся берег. Его пальцы сжимали медальон. Он кашлянул, повернулся ко мне.
— Ты был прав, Крюк, — сказал он тихо. — Это здесь. Я чувствую.
Чувствуй сколько влезет. Главное, чтобы мы выкопали сокровища.
Маргарет стояла чуть поодаль, скрестив руки. Она не разделяла нашего восторга — ее взгляд был настороженным. Она то и дело косилась на Филиппа, потом на отца, но молчала. Ее волновало не золото, а что-то свое — может, Франсуа, может, свобода от долгов отца. Я не вникал. Пусть думает, что хочет, лишь бы не мешала.
Шлюпки спустили на воду, и мы с Филиппом, Анри, Маргарет, Сэмом и несколькими матросами погребли к берегу. «Пасть» Монито оказалась узким заливом, зажатым между двумя скалистыми выступами, похожими на челюсти. Песок на пляже был мелким, белым, с вкраплениями черных камней, а за ним начинались густые заросли — колючие кусты и кривые деревья, которые цеплялись за каменистую почву. Волны лизали берег, шлюпки ткнулись носами в песок, и я первым спрыгнул, чувствуя, как ноги утопают в мягком грунте.
— Сэм, Стив, берите лопаты, — приказал я. — Остальные — за мной. Ищем место у «глаза». Двигайтесь вдоль берега к востоку.
Команда загудела, но вопросов не задавала. Они привыкли, что Крюк знает, что делает. Филипп выскочил из шлюпки, чуть не упав в воду от спешки, и побежал к зарослям, оглядываясь на скалы. Его возбуждение било через край — он хохотнул, хлопнув себя по бедру.
— Мы здесь, Крюк! Здесь! Ты только представь, что нас ждет! — кричал он.
Анри двигался медленнее, но я видел, как дрожат его руки. Он остановился у края пляжа, глядя на восток, где, по моим прикидкам, должен быть «глаз» сенбернара — возвышенность или поляна, что соответствовала бы крестику на карте. Его губы шевелились, будто он шептал молитву или проклятье.
— Дрейк… — пробормотал он, — Дрейк был гением. Спрятать такое здесь…
Мы добрались до места, отмеченного на карте, к полудню. Это была странная полянка, зажатая между скалами и зарослями на востоке Монито. Кустистая, с клочками травы, она выглядела слишком уж аккуратной, будто кто-то ее расчистил давным-давно. Красный крестик на карте указывал именно сюда. Я махнул рукой, и ребята взялись за лопаты. Сэм, Стив, Филипп, Анри — все копали, потея под палящим солнцем. Даже я ткнул лопатой в землю, пока не устал от жары. Команда ворчала, но слушалась, хотя никто из них до сих пор не знал, что именно мы ищем. Филипп с Анри пыхтели от возбуждения, но к вечеру энтузиазм начал таять. Мы провозились весь день, перекопали полянку вдоль и поперек, но ничего — ни сундука, ни золота, ни даже ржавого гвоздя. Только камни да корни.
Я вытер пот со лба, глядя на уставших людей. Солнце садилось, окрашивая небо в багровый, и я понял, что дальше копать нет смысла.
— Хватит, — рявкнул я, втыкая лопату в землю. — Разбиваем лагерь. Ночь переждем, а завтра решим, что дальше.
