ЧВК "Пересвет". Книга третья (СИ) - Медоваров Алексей

— Так, возвращаемся к своим и закругляемся. Завтра нас ждёт долгий перелёт, — сказал я сам себе, стоя перед зеркалом.

Ополоснувшись ещё раз, я покинул уборную. В зале бара царила всё та же хмельная какофония из смеси живой музыки, взрывов смеха и пьяных выкриков. Казалось бы, ничего не изменилось. Почти ничего не изменилось.

Одна из официанток, миниатюрная деваха с точённой фигуркой и тёмными, как смоль, волосами, принесла к столику наемников «Провиденья» несколько бутылок крепкого алкоголя и какие-то местные закуски.

Пока она выставляла всё это дело на стол, самый подвыпивший из наемников смачно шлёпнул её по заднице. От неожиданности официанта чуть взвизгнула, но затем дежурно улыбнулась и быстренько закончила с посудой — видимо, такое поведение посетителей было для неё не в новинку.

Наёмник что-то говорил ей с ухмылкой, а остальные посмеивались. Я отлично это отлично видел, идя к своему столику, но сути разговора не слышал из-за шума, царившего вокруг.

Официантка взяла поднос и развернулась, чтобы уйти, когда перебравший алкоголя наёмник попутался схватить её за руку, но та успела плавно увернутся, мастерски сохранив посуду на подносе, а затем торопливым шагом направилась в сторону барной стойки. Наёмник вскочил и последовал за ней под дружный хохот приятелей.

— Не смей уходить, сука! — рявкнул он.

Мы почти поравнялись с официанткой, когда наёмник нагнал её и снова постарался грубо схватить её за руку. Но у него ничего не вышло и в этот раз.

— Какого хера ты творишь, мудак⁈ — он уставился на мою ладонь, перехватившую его руку.

Я, не обращая внимания на наёмника, повернулся к официантке и сказал как можно дружелюбней:

— Иди, крошка. Я разберусь.

Не знаю, поняла ли она по-русски или нет, но смысл уловила точно.

— Gracias, Señor! — благодарно кивнула она, сверкнув белозубой улыбкой и заспешила прочь.

— Ты чё, меня не слышишь, мудак⁈ — наёмник попытался вырвать руку, но моя хватка оказалась сильнее.

Я медленно повернулся к нему и улыбнулся той же дружелюбной улыбкой, что и официантке, и сказал спокойным голосом:

— На первый раз я прощаю тебя за оскорбления.

— Ты? — наёмник выпучил глаза, уставившись на меня словно баран на новые ворота. — Ты прощаешь меня?

— Да. У меня сегодня хорошее настроение. Возвращайся за свой столик и продолжай веселиться со своими друзьями. Но девушек не трогай. Прошу по-хорошему.

Он снова попытался выдернуть руку и у него снова ничего не вышло.

— Отпусти, падла! Я трахал эту сучку неделю назад и хочу трахнуть ещё раз!

Его свободная рука сжалась в кулак. Я уже знал, что будет дальше. Широкий размах, нацеленный в голову. Так бьют в пьяных драках. Ну, или пытаются.

Моя рука с легкостью перехватывает вторую руку наёмника, затем я резко развожу руки в стороны, подтягивая наёмника к себе и резко бью лбом прямо в его удивлённое и перекошенное от злобы лицо.

Из его тела уходит напряжение — я чувствую, как руки становятся безвольными. Несколько ударов сердца, и он начинает безвольно оседать, а из его сломанного нося ручьём течёт красная кровь. Мне остаётся только разжать пальцы, и он падает на затоптанный деревянный пол бара.

— Наверное, ей не понравилось, — бросил я наёмнику, хотя тот вряд ли это услышал.

В следующие несколько секунд произошло сразу несколько событий, причём практически одновременно.

Смолкли все звуки — и музыка, и гул голосов. На меня уставилось несколько десятков изучающих и чего-то ожидающих взглядов. И в этой тишине раздался скрежет отодвигаемых стульев.

Одновременно встали из-за двух столов — стола наёмников и нашего стола. Правда из-за нашего стола почти одновременно — Шеф и Дамьян моментально, а техник контрабандистов Маркуса Вальего с небольшим опозданием.

— Ты вырубил Ника! — взревел один из наёмников. Судя по голосу, это был как раз тот, что рассказывал приятелям искаженную версию про мою ЧВК.

— Он не умел быть вежливым, — пожал я плечами. — За что и поплатился. Но вы не переживайте, через часок он оклемается. Только нос уже не будет таким ровным. Хотя этому вашему Нику что ровный нос, что кривой… Один хрен — урод!

— Ах ты падла! — наёмник бросился на меня.

Его приятели последовали за ним. Правда двоих сразу же сбил тяжелый деревянный стул, который успел швырнуть Дамьян. Сам серб уже двигался в мою сторону, на подмогу.

Шеф схватил со стола обе бутылки — одну пустую, другую недопитую, бросив печальный взгляд на желтоватую жидкость и тоже бросился вслед за Дамьяном. Маркус медлил. Судя по выражению лица, он был «слегка» растерян.

Первого из противников я вывел из строя ударом в живот, пока тот пытался достать меня своими кулачищами. Затем я быстро схватил его за голову и с силой приложил о близлежащий стол. Стоящее на нём пиво и текила полетели ко всем чертям, одновременно пачкая посетителей. Те повскакивали, смотря на меня и перевернутый стол, а затем один из них заорал со всей дури:

— Pelea en el salón!

— Драка в баре! — рявкнул со всей дури Шеф. — Наших бьют!

И с ходу двинул вскочившего рядом с ним латиноса одной из бутылок.

Вот же хитрый сукин сын! Решил устроить потасовку всех со всеми. В таких драках не бывает победителей, только выплёскивается адреналин. А с учётом собравшегося в баре подвыпившего контингента, вероятность запустить процесс была весьма и весьма большой.

Я бросил короткий взгляд в сторону бара. Елена жестом задержала двух темнокожих амбалов, которые и должны были урегулировать всяческие всплески насилиям в её баре. Но, видимо, я оказался не в том месте и не в то время. Впрочем, смотреть на то, как пьяное быдло обижает хрупкую девушку я в любом случае не смог бы! Поэтому случилось то, что случилось.

Удар кулаком вскользь пришелся мне по скуле, и я вновь собрался, стал похожим на сжатую пружину. Рыжему незнакомцу в скандинавских татуировках я ответил коротким, но мощным апперкотом в челюсть. Тот пошатнулся и рухнул на ближайший стол, полный стаканов. Под звон стекла я врезал другому нападавшему, затем едва уклонился от чьего-то кулака, мелькнувшего перед самым моим носом, на который ответил удачным ударом локтя — послышался треск рёбер.

Дамьян с ходу посодействовал встрече двух лбов, с размаху столкнув их прямо перед собой. Затем ударом ноги отправил кого-то прямиком в большую потасовку, участники от неожиданности повалились на пол, опрокинув стол, и принялись лупасить друг друга почём зря.

Шеф старался в общую свару не вступать. Вместо этого он двигался вдоль стен, периодически отвешивая всем желающим и нежелающим удары бутылкой из-под текилы. А может и с недопитой текилой, кто его знает!

Маркус Вальего вооружился стулом и со всей дури орудовал им, двигаясь в мою сторону.

Я снова бросил взгляд на барную стойку. Елена смотрела на происходящее облокотившись на барную стойку и подперев голову ладонями. В её взгляде читалась явная тоска. В прочем, без намёка на отчаяние. Наверняка этот хаос, что мне посчастливилось устроить в её баре, далеко не первый. И уж точно не последний!

Меня привлёк чей-то крик, стремительно приближавшийся справа. Я обернулся в самый последний момент и тотчас рефлекторно пригнулся. Нападавший перелетел через меня и снёс сразу несколько столиков, на которых покоились остатки чьей-то недопитой выпивки.

Мой взгляд снова упал на Елену. Теперь она уже не смотрела, а просто уронила голову на барную стойку, не в силах смотреть на творящийся хаос.

Раздался звон разбитого окна. Рядом стоял Дамьян, который, очевидно, отправил кого-то проветрится с помощью грубой силы.

Шеф ударил какого-то темнокожего амбала бутылкой, а затем откупорил её и влил остатки в себя. Впрочем, какой-то шустряк успел выбить бутылку из его рук, прежде чем Шеф закончил.

«Это было зря! Ох, зря!» — промелькнуло у меня в голове.

Шеф словно с цепи сорвался — на несчастного бедолагу, решившего выбить бутылку текилы, обрушился целый град ударов, а несколько секунд спустя он повторил судьбу противника Дамьяна и тоже вылетел в окно. Правда в другое, соседнее. Под соответствующий звон битого стекла.