Мастер порталов (СИ) - Лисина Александра

— Да. Как и магия времени, и даже, по-моему, магия сна.

— Ну тогда и удивляться нечему, что ты стал сопряженным магом. Это было, можно сказать, предопределено. Кстати, ты знаешь, почему многие таны стали отдавать своих отпрысков в другие рода?

Я пожал плечами.

Фигня вопрос.

— Чтобы не плодить слабых. Сильных оставляют в семье, слабыми укрепляют связи в магическом сообществе. Это логично.

— Нет, ученик, — серьезно посмотрел на меня мастер Майэ. — Вернее, ты прав, но лишь отчасти. Потому что уже довольно долгое время нам доподлинно известно, что вычищенный дар — это далеко не всегда благо. В чем-то он действительно хорош, его сила и мощь неоспоримы. Но для развития рода этого, увы, недостаточно. Поэтому некоторое время назад… учителя тебе наверняка об этом говорили… таны стали практиковать возврат к истокам. Объединение ветвей. Как думаешь, каким образом они это делали?

У меня расширились глаза.

— Дайн меня задери… не может быть!

— Может, — усмехнулся мастер мастеров. — Именно поэтому у нас так развиты межродовые браки, причем старшие рода не гнушаются брать в мужья и жены представителей младших. Это уже давно — обычная практика. Ноглавный ее смысл не в том, чтобы укрепить семейные связи, а в том, чтобы если не вернуть нашему дару его изначальный вид, то постараться хотя бы его усложнить и обогатить его возможности за счет… ну в том числе и за счет самородков.

Я с досадой хлопнул себя по лбу.

Блин! Нолэн и Тэри не раз говорили, что мезальянсы сейчас не редкость, но я и подумать не мог, что за этим кроется нечто большее, чем просто погоня за могуществом!

— Сейчас — это не блажь, а необходимость, ученик, — подтвердил мою догадку мастер Майэ. — Поэтому на самом деле договоренности между родами носят очень сложный и весьма долговременный характер. Скажем, род Хатхэ может отдать одного из своих отпрысков в род, к примеру, Дэсхэ, но те взамен отдадут Хатхэ своего человека, причем со строго определенными Талантами и свойствами дара. А через несколько поколений разбавленная и обогащенная за счет другого рода кровь снова вернется в семью. Вернее, в обе семьи. Таким образом выиграют все. Именно поэтому подбор пар в знатных семействах идет так долго и так тщательно.

— Вот, значит, зачем на самом деле нужны набирэ!

— Да. Провидицы позволяют просчитать линию наследования на несколько поколений вперед. Когда на два-три, а когда и больше. Чем дальше они проследят судьбу семьи, тем легче танам будет сделать выбор. И тем успешнее будет кровосмешение.

Мда. Зато теперь я понимаю, почему услуги набирэ стоят так дорого. По сути, в их руках находятся судьбы целых семей, родов, причем на несколько поколений вперед. Поэтому же таны, с одной стороны, берегут наследников чистой линии, а с другой, время от времени позволяют чуть менее значимым членам семьи смешивать кровь не только с аристократами, но и с самородками.

Не обогатить, а сохранить дар — вот их первоочередная задача. И если таны рассчитывают шаги на десятилетия и столетия вперед, то черт возьми… это невероятно! Хотя и не совсем по-родственному в отношении членов своей семьи.

Впрочем, думаю, всех, кто таким образом уходит из рода или же принимает в семью чужака, самым подробным образом инструктируют. Поэтому, даже если в семье не все сложилось, то дети… вернее, внуки и правнуки, которые затем вернутся в род с намного более полезным даром… оправдывают все.

— Вот так, — заключил мастер Майэ, когда я пораженно покачал головой. — Так что не считай себя брошенным и забытым, ученик. Кто бы из твоих предков ни ушел в другой род, будь уверен, это было сделано с умыслом. Мне больше интересно, почему твой дар не остался в роду, а «ушел» куда-то на сторону.

— Один из моих прадедов несколько десятилетий назад покинул род, вот его-то линия наследования на мне и закончилась. Из-за кровосмешения дар начал проявляться не в каждом поколении, потом и вовсе надолго пропал. А когда снова проявился, его уже считали самородным.

— Это Даэ тебе так сказал?

— Он составил для меня подробную родословную, — подтвердил я. — Так что при желании можно отследить, какие рода оставили в моем даре свой след. Думаю, именно поэтому он в итоге стал таким многогранным.

Мастер мастеров задумчиво кивнул.

— Я хотел бы на это взглянуть… будет интересно проверить, сколько заимствованных у разных родов ветвей ты сможешь развить. Особенно сейчас, когда твоя вторая ветвь имеет прямое сопряжение по магии времени, магии пространства, магии сна и магии порталов.

Я откровенно заколебался, но потом сообразил, что в случае чего мастер Майэ мог бы и не спрашивать, а просто прийти к мастеру Даэ и получить ту же самую информацию. Причем так, что я об этом даже знать не буду. Так что я подумал, все взвесил и, решив, что в случае отказа так и будет, коротко продиктовал основные вехи из своей родословной. После чего по просьбе учителя выудил из памяти составленный мастером Даэ список и спроектировал его перед собой так же, как недавно магический дар.

— А, Расхэ… — без особого удивления кивнул мастер мастеров, мельком ознакомившись с документами. — Да, у них магия времени и пространства действительно была, но осталась слабо развитой. Они, заигравшись с молниями, слишком долго не уделяли ей должного внимания. А вот у Норасхэ в свое время имелась не только она, но и достаточно развитая магия сна. Тогда как у рода Норхо… они в родословной лэнны Сциллы тоже когда-то отметились… как ты знаешь, до сих пор чрезвычайно развита магия порталов.

— Откуда вы знаете про лэнну Сциллу? — удивился я.

— Да я ее еще девчонкой помню, — неожиданно тепло улыбнулся старик. — Милая была девочка. Способная. Жаль, что после замужества почти перестала прогрессировать. Все свое время детям отдала. А ведь могла бы достичь в магии больших успехов.

— Думаете, на самом деле магия порталов во мне от нее?

— Скорее всего. У Норхо, кто бы что ни говорил, сильная кровь, так что нашему Рао ты в какой-то степени родственник.

Я хмыкнул.

— Да при таких браках все магически одаренные рода в той или иной степени друг другу родственники. И вообще, все люди — братья, так что тут я как раз не удивлен.

— А стоило бы, — усмехнулся в ответ учитель. — Представляешь, как много факторов за эти столетия должно было сложиться, чтобы твой дар не ослаб, а, напротив, усилился? Чтобы разные его ветви сумели прижиться с почти что одинаковой силой? Чтобы в конце цепочки поколений родился именно ты, а не кто-то еще… В этом есть что-то невероятное, правда? Элемент какой-то сумасшедшей, но неимоверно полезной случайности. И хоть я не верю во всякие совпадения, но иногда, когда я вижу подобных тебе магов, у меня появляется желание послать все свои убеждения в бездну.

Он посмотрел на мое озадаченное лицо и тихо рассмеялся.

— Не обращай внимания, ученик, это просто мысли вслух. Но раз уж так вышло, что ты пришел именно ко мне, да еще именно тогда, когда было нужно, то давай я покажу тебе, что это за мир. Помогу в нем сориентироваться. А потом начну учить, как по нему правильно перемещаться, потому что, чует мое сердце, вскоре тебе это умение понадобится.

Глава 4

— Я называю это место субреальностью, — обронил мастер Майэ, когда я выжидательно замер. — За его непохожесть на наш мир и одновременно изменчивость, ибо, как я уже говорил, каждый из нас видит его по-разному. И одновременно с этим может на него влиять.

— Влиять в каком смысле?

— В самом прямом, — улыбнулся мастер мастеров. — Скажем, если я захочу, то вместо леса начну видеть пустоту, а вместо дорог — нити, как ты.

— То есть для вас субреальность и сейчас выглядит как лес? — не понял я.

— Да. Но это лишь мое видение ситуации. Для меня нити — это тропы, а узелки — перекрестки. Вместо цвета для меня имеет значение ширина дороги, но я знаю и тех, кто воспринимает этот мир вообще как скопище разноцветных пятен и умеет видеть, но никак не слышать или осязать, как мы.