Наутро следующего дня появился лекарь, осмотревший мои раны. Рваная рана на голове и колотая на плече образовали корочку. Немного покачав головой, лекарь сунул мне горький корень, сказав жевать и прикладывать его к кровяным корочкам трижды в день. Надо сказать, что постоянная перепалка Этаби и Элсы меня утомляла. Причем чаще всего начинал хуррит, не понимавщий, как можно служить хеттам даже за сикли.
Ближе к обеду стража пришла за Элсой для поединка. Меон отсутствовал недолго, не больше получаса. Вернулся слегка вспотевший и без единой царапины. На наши вопросы ответил уклончиво, что против него выставили крупного, но медленного бойца. Моё разбитое тело ещё не восстановилось, и даже был рад, когда на следующий день на бой ушёл Этаби. Он долго спорил со стражей, не желая подставлять шею под петлю, но в итоге сдался. Хуррит отсутствовал больше часа, дав повод язвить Элсе. Тем не менее едва Этаби появился на лестнице, спускаясь в яму, меон не мог скрыть своей радости. Поединок кузнеца немного затянули с началом, ждали бойца с потерпевшей стороны. Этаби не повезло — против него выставили хетта, превосходившего его габаритами, к тому же опытного воина. Хуррит получил две касательные раны, увеличив общее число своих повреждений до шести.
— Даже с хеттом не мог справиться, не получив раны, — бурчал Элса, перевязывая кузнеца. Последний, либо слишком устал, либо чувствовал свою вину в ранениях, что молча терпел подколы меона.
Два следующих дня схваток не было — Саленко исправно снабжал нас едой и последними новостями. Последняя новость была из необычных: скоропостижно скончались два верховных жреца культа Тешубу, имевшие глупость поссориться с Махуа.
— Сейчас ему не боёв, весь город бурлит. После смерти жрецов некоторые храмы отказались подчиняться храму Тешуб-Терку, — рассказывал украинец, наблюдая за нашей трапезой.
— Из ближнего гарнизона в Хаттуш ввели ещё воинов, все говорят о скорой войне с хурритами, — метнув взгляд на Этаби, Саленко продолжил:
— Серды, муавы прислали людей, готовые присоединиться к хеттам. Аду каждый день заставляют участвовать в их мерзких богослужениях, готовится что-то серьёзное.
Из слов украинца надо было понимать, что в Хаттуше появился узурпатор, сместивший законного властителя страны хеттов — Аммурани. Что ж умею я выбирать «друзей» — к его религиозной власти добавятся полномочия диктатора. Самое время попытаться бежать, можно попробовать перебить стражу наверху, перед очередным боем. Вытащить из ямы Этаби и Элсу, чтобы пробиться за пределы города. Вариантов спасти Аду не было, эту задачу придётся отложить, тем более что ей ничего не угрожает.
Элсу, по закону крови Тешуба, должны были освободить после его поединка. Но хитрый Махуа помимо убийства хетта вменил ему нарушение закона Тешуба, когда меон спас мою жизнь, помешав хетту убить меня. Наказанием за это служило рабство на каменоломнях. И этой дополнительной, но очень важной информацией мы были обязаны Саленко.
Украинец, совсем незаметно для хеттов, стал незаменимым. А будучи от природы неглупым и смелым, Саленко умудрялся оказаться в гуще событий.
— Арт, поднимайся, к тебе гость, — решётку открыли и спустили лестницу. Превозмогая боль во всём теле, начал медленно подниматься, гадая, кто же мог меня вспомнить в этой Богом забытой дыре.
Глава 11
Неожиданным гостем оказался Инлал, которого я уже и не надеялся увидеть.
— Ты и твой хурре не желаете умирать, — улыбнувшись, эсор поднялся с корточек. Подождав, пока стража завяжет мне руки и отойдёт в сторонку, старик продолжил:
— Тебя не берёт меч и сталь, даже до меня дошли слухи, что твой враг в отчаянии.
— Рад тебя видеть, Инлал! — каждое знакомое лицо уже казалось родным после стольких боёв и пребывания в яме. До сих эсор не подводил — его информация оказывалась верной, помощник, выделенный мне стариком, тоже не подвёл. Но его слова меня насторожили: неужели ненависть Махуа так велика, что достигла квартала ремесленников.
— Нет, но у меня есть уши в любом храме, — улыбнулся Инлал на мой вопрос. — мои уши слышат то, что не предназначено для них. Тебя пытались отравить — ты выжил, тебя не смогли убить даже трое наёмников, специально подобранные твоим врагом. И ты быстро обзаводишься друзьями, — эсор вновь присел на корточки, показывая жестом присесть рядом. Превозмогая боль от ноющих мышц бёдер, присел рядом, стараясь сохранить равновесие. Инлал молчал, я тоже не нарушал тишины, ожидая, что скажет этот проныра. Он не пришёл сюда просто увидеть меня, да и стражником пришлось отвалить мзду, чтобы дали нам поговорить наедине.
— Твоя жизнь стоит ровно сикль, — наконец нарушил молчание Инлал. Я продолжал хранить молчание, чтобы эсор сам поведал зачем явился. — Именно сикль стоит яд «сладкий сон», который купили у моего знакомого. — замолчав, Инлал вперил в меня свой взгляд. — Понимаешь, о чём я говорю?
— Не совсем, — честно признался, хотя кое-какие догадки у меня были.
— «Сладкий сон» погружает человека в приятное состояние, он становится расслабленным, медлительным и даже не чувствует опасности. Но с едой его давать бесполезно — тогда он не действует. Но если его малая часть попадёт в кровь, ты сразу почувствуешь действие. Голова будет понимать, но тело не слушается. И именно этот яд купили вчера.
Инлал замолчал.
— Его купили против меня?
Глаза эсора сузились, по лицу пробежала тень.
— Ты же не глупый мелаххи, чтобы задавать такие вопросы. Яд нанесут на лезвие меча, стоит твоему противнику поцарапать тебя и станешь медлительным, как буйвол в летнюю жару.
— Инлал, — эсор поднял голову и встретился со мной взглядом, — почему ты меня предупреждаешь?
— Ты хорошо платил, — беззвучно рассмеялся старик, но сразу стал серьёзен, — твоя жизнь стоит моей жизни?
— Не понял, — я действительно не врубался, что скрывается за его зашифрованными фразами.
— Я спасаю твою жизнь сегодня, придёт время и ты спасёшь мою, — Инлал протянул руку. Пришлось снова демонстрировать связанные руки, ответить на рукопожатие не было возможности. Инлал обеими руками взял мои связанные руки и трижды их сжал:
— Теперь ты должен мне жизнь, мою жизнь, когда придёт время.
— Я пленник в этой яме. Если не убьют на поединках — продадут в рабство. Как я смогу спасти твою жизнь?
Эсор поднялся, оглянувшись на стражу неподалёку, приблизился к моему уху и зашептал:
— Завтра последний бой, если выживешь тебя и твоих друзей отправят в каменоломни царя Суппилулиума. Я знаю, что ты сбежишь и доберёшься до столицы хурре Вешикоане и станешь большим человеком. Вот тогда и вернёшь долг!
Не проронив больше слова, Инлал с неожиданной для него скоростью покинул территорию зиндана.
— Кто это был? — Этаби не терпелось узнать: — Снова эта чёрная женщина?
— Инлал, помнишь менялу-эсора? — Этаби, конечно, помнил старика, при упоминании его имени сплюнул под ноги, но попал на руку Эслы. С большим трудом удалось успокоить петушков, готовых биться насмерть в нашей вонючей яме. Колебался насчёт информации, полученной от эсора, но решил всего не говорить. Этаби поднимет бучу, узнав про каменоломни. А по мне попасть туда означало возможность бегства. Это, сидя в яме трудно бежать, а на каменоломнях будет много людей, за всеми не уследить.
Вопреки ожиданиям и полученной от Инлала информации, на следующий день поединка не было. Саленко исправно приходил, большинство стражников знали украинца в лице и даже охотно с ним общались, зная, что он из Главного Храма. Археолог, напуская важный вид, сообщал стражникам местные сплетни. Итогом его дружеского общения со стражей стало то, что теперь он мог по часу проводить вместе с нами. Спросив у него на русском насчёт планов Махуа относительно меня, не получил конкретной информации. По всей видимости, источник Инлала располагался ближе к царственному телу, чем мой товарищ.
Поединок назначили через день: стражник, назначенный на место Эслу, всю дорогу дёргал за верёвку, заставляя переходить на трусцу. Это был довольно молодой парень, ревностно принявшийся за новую и почётную работу.
