"Фантастика 2025-113". Компиляция. Книги 1-27 (СИ) - Троян Михаил

На обратном пути меня узнавали, горожане приветствовали радостными криками «Арт», некоторые пытались коснуться. Только на углу улицы, где стояли торговые лавки, одна старуха запустила в меня гнилым овощем, похожим на репу. Её проклятия ещё долго сыпались в спину, пока мы не свернули на очередную улицу.

Я не зря беспокоился об Этаби — хуррит надорвал глотку, вызывая весь город на бой, требуя вернуть меня обратно. Лишь увидев меня живого и здорового, кузнец успокоился и сел на пол.

Мне не удалось пересказать события ночи, решётку подняли и меня окликнул Эсла, стражник со шрамом на лице:

— Арт, тебе пора.

После ночи, проведённой с чернокожей красавицей, даже позабыл о предстоящем бое.

— Расскажу, как вернусь, кстати, ты не хочешь служить хеттам? — вскарабкался вверх под разъярённые крики хуррита. И снова мне не стали завязывать руки, Эсла даже похлопал меня по плечу, отмечая мой новый наряд. До храма дошли довольно быстро — народ ждал довольно долго, многие принимали пищу, расстелив кусок ткани на коленях. Моё появление встретили одобрительной бурей возгласов, единичные «Арт» вскоре переросли в мощное скандирование моего имени. Если так будет продолжаться, вскоре смогу претендовать на роль главного жреца.

Видно, что подобного мнения о моей популярности придерживался и Махуа: он уже не мог скрыть свою ненависть. Вот неблагодарная тварь, он заработал два итт сикля, не ударив пальцем о палец. Вместо того, чтобы вести меня к рингу, Эсла отвёл меня к углу храма, где в окружении трёх рослых стражников дожидался седовласый жрец. Появился и Саленко, явно вызванный в качестве переводчика.

Эсла извиняющимся тоном попросил протянуть руки, связывая их кожаным ремнём. Махуа мотнул головой, и стражники отошли на десять метров, оставив меня в компании жреца и украинца. Толпа за углом храма бесновалась, требуя не затягивать бой.

— Почему ты не хочешь умирать? — перевёл вопрос Саленко. Это было так по-детски наивно, что я улыбнулся:

— А он хочет умереть? — На мой вопрос Махуа ощерил жёлтые зубы:

— Я Верховный Жрец Тешубу, моя жизнь в руках владыки. Почему тебя не берёт меч и яд?

Переведя, Саленко округлил глаза — его догадки насчёт еды были верны. Махуа думал, что мы съедаем отравленную пищу, но вопреки логике, остаёмся живы. Да и мои победы на поле боя его явно нервировали. «Ещё обвинит меня в колдовстве», — мелькнула противная мысль, — «А там и до костра недалеко».

— Меня охраняет мой бог!

— Как имя твоего бога?

— Его имя Бог! — не стал углубляться в теологический спор. Но мои слова явно вызвали интерес у жреца.

— Я хочу служить твоему богу, если он такой сильный! — Саленко после перевода спросил у меня:

— Он креститься хочет? — В его голосе было неподдельное изумление.

— Ничего он не хочет и бог у него всего один — это деньги. А теперь скажи ему, чтобы служить моему богу, надо отпустить Инанну. Это единственное условие!

Но моя хитрость не удалась, прожжённый мошенник раскусил мой троллинг и махнул рукой стражникам, теряя ко мне интерес. Эсла развязал мне руки, и мы вернулись к рингу, встреченные громкими криками.

Меня представлять не пришлось, толпа сама скандировала имя. А вот после моего представления, Эсла произнёс сразу три имени. «Сука», — жрец всё-таки решил меня убить, выставив против меня сразу троих. Толпа недовольно загудела, шансы одного против троих ничтожно малы.

Один за другим в ринг, огороженный аркавами, вошли три хетта. В отличие от прежних соперников в этих угадывалось воинское прошлое. «Наёмники или профессиональные убийцы», — я почувствовал, как впервые по спине пробежал холодок и вспотели ладони. Все трое были сосредоточены и вооружены только мечами: никаких щитов и шлемов. Эти, пришли не сражаться и требовать кровь по закону Тешуба. Эти, пришли убивать, и смотрели они также хладнокровно, как мясник смотрит на скотину.

Глава 10

За ту минуту, что Элса дрогнувшим голосом объявлял имена троих противников, в голове пронеслась почти вся жизнь. Этот подонок Махуа решил добиться своего любой ценой: если я сумею справиться с тремя противниками, что меня ждёт в дальнейшем? Четверо? Пятеро? И так до тех пор, пока мой бездыханный труп не окажется на песке мостовой перед храмом. Удара в гонг не было, скосив глаза, чтобы не терять противников из вида, увидел, как Элса яростно спорит с Махуа. Один из стражников, криво ухмыльнувшись, протянул меч. «Этот точно не поставил на меня», — пронеслась мысль в голове, прерванная ударом гонга.

Хетты напали шеренгой: перед моим лицом замелькали мечи, солнечные блики слепили, играя на отполированных клинках. Первые секунд двадцать я только о защите думал, уходя от атакующих по кривой линии назад. Не добившись успеха первым порывом, хетты разделились. Один нападал спереди, двое другим пытались забежать со спины, описывая круги. Я вертелся волчком, еле успевая отражать удары троих бывалых убийц. На площади стоял такой шум, что в какой-то мере дезориентировал.

Прошла всего минута боя, но я уже начал чувствовать усталость. Это в Голливудских боевиках один гладиатор мог вести получасовой бой с несколькими противниками. В реальной жизни такая продолжительность поединка невозможна. Через минуту рука начинает деревенеть, ты всё больше запаздываешь с реакцией, пропускаешь удары. Первый удар, едва задевший моё левое плечо, пропустил совсем быстро. Но в долгу не остался, успел резануть кисть руки хетта, нанёсшего мне удар. На несколько секунд раненый воин выпал из общей атаки, давая мне возможность подумать о контратаке.

Едва не сев в полный шпагат, уклонился от одновременных двух ударов, пропустив меч противника над головой и качнувшись вправо от удара второго хетта. Широким рубящим ударом за спину, успел зацепить колено второго хетта во время кувырка. Но раненый в кисть вновь присоединился к атаке, заменив раненого в колено. Для нанесения смертельного удара мне просто не хватало времени. Для этого требовалось перейти в атаку или произвести рискованный выпад. Но клинки так близко рассекали воздух возле моего лица, что такой манёвр был слишком опасен.

Раненый в ногу хетт, припадая на ногу, присоединился к своим товарищам. Но я успел заметить, что он слегка волочил правую ногу. После очередного отскока рванул на раненного, нанося удар в область шеи. Хетт успел подставить меч, мой клинок соскользнул вниз, оставив рану на груди. Туника хетта мгновенно окрасилась в красный цвет.

«Минус один», — подсказал внутренний голос при виде достаточно сильного кровотечения. Раненый уже через десяток секунд перестанет быть угрозой, слабея с каждой секундой. Но этот бешеный ритм и постоянные отскоки не могли пройти даром — воздух со свистом вырывался из груди, ноги стали забиваться. Я уже дважды перекладывал меч в левую руку, давая правой руке несколько секунд отдыха. Отступая перед сверкающими клинками оставшихся противников, боковым зрением заметил, как рухнул раненый в грудь.

Его падение толпа встретила радостным рёвом, придав мне силы: выкинутая вперёд рука с мечом встретила сопротивление. Кончик погрузился в живот третьего хетта, остававшегося до этой поры невредимым.

«Кончай с ними, ты еле стоишь на ногах», — неумолимо требовал внутренний голос. К сожалению, рана третьего хетта оказалась поверхностной. Она его не замедлила, лишь сделала более осторожным. Хетты решили меня измотать, постоянно заставляя двигаться. Но и сами противники устали, раненный в руку переложил свой меч в левую руку, кровь продолжала капать с кисти правой руки. Другой, несколько раз останавливался, опуская меч — верный признак усталости. Будь я в этот момент посвежее, разделался бы с ними за пару секунд. Но моя физика меня подводила — тяжёлое частое дыхание не могло обеспечить необходимый организму кислород. Рука еле держала меч, а ноги подгибались, как у пьяного.

Самым опасным, на мой взгляд, был раненый в грудь, его товарищ уже всё время держал меч левой рукой, неумело им размахивая. Моё состояние обмануло хетта, он открыто пошёл в атаку, держа меч в вытянутой левой руке. Сконцентрировавшись, сумел крутануться, пропуская хетта мимо себя, и вонзить ему меч в спину. Падая, умирающий выдернул рукоятку меча из моих ослабевших рук, обезоружив меня перед третьим хеттом. Кровь из моей раны на плече, дошла до рукоятки меча, сделав его скользким, чего я не заметил в пылу боя.