После шестого гудка трубку взяли.
— Амвросий Дмитриевич, прошу прощения, что отвлекаю, — залебезил слуга.
— Ну что там у тебя? Опять колымага поломалась?
— Никак нет-с, всё в исправности-с. Тут пришёл давнишний водитель, цыган.
— Я молдаван! — возмутился я притворно и подпрыгнул на стуле.
— Да-да, молдаван. У него вопрос важный.
— Прямо настолько, чтобы ты мне звонил? — ехидно спросил Вьюрковский.
— Да, прямо настолько, Ваше сиятельство.
— Ну дай ему, что ли, трубку. Но если вы меня обманываете, то его выпорю, а тебя лишу коньяка на месяц.
— Ты уж не подведи, — одними губами выдохнул слуга и передал мне трубку.
Тут была некоторая сложность.
Адвоката Филинова Вьюрковский видел в жизни один раз, когда выстрелил в него посреди улицы в Кустовом. Кстати, наверняка этот же обманчиво вежливый слуга был за рулем их лимузина.
А вот по телефону он общался со мной не так давно.
Я откашлялся и заговорил более утробным и шепелявящим голосом:
— Ваше сияние… Это Алмаз, который… которому…
— Ты говори толком, не расшаркивайся там, Алмаз.
— Ну, Вы же велели прийти сей же момент, с утра прибежать и доложить!
— Давай с начала. Ты по поводу камушков?
— Ась⁉ Да, про йих.
— Ну и что узнал, пустомеля?
— Дык, есть у цыган.
— Они так говорят или ты их видел? На что они похожи?
— Барин, не губи… Но я их не только видел, но и взял, чтобы Вам продать. Я сказал, что мой барин коллекционер и собирает такие камушки, только фамилии Вашей не называл, само собой. Они мне их дали, чтоб продал и деньги принёс.
— Да ну, — скептически сказал граф. — И на что они похожи?
— Ну, это…
Я достал макры из кармана и посмотрел на них.
— Ну, они желтоватые и крупные.
Слуга перехватил трубку и выдохнул туда:
— Ваше сиятельство, это Поликарп. Это они. Настоящие или прям один в один.
Видимо, граф ведёт поиск камней давно и всех туда подключил.
— Дык, мне-то что тепереча делать? — жалостливо протянул я, наклонившись к трубке. — Сам цыганский барон ждёть, а Вы, извиняюсь, уехамши!
— Не ссы в трусы, малой, всё нормально будет.
Я фальшиво улыбнулся слуге. Надеюсь, этот хрен собачий не пристрелит меня в следующую секунду? В особняк графа я езжу мало что без оружия, но и без броника, только Шило на мне и то потому, что меня в последнее время обыскивать перестали при въезде.
Глава 22
Карманник
— Ты вот что, сколько им обещал? — рокотал мобилет приглушённым голосом Вьюрковского.
— Я думал, Ваше сияние скажет? — жалко пролепетал я в трубку.
— У меня есть стандартная упрощённая цена, по тысяче за штуку. Элементарно, Ватсон. Предлагаю так, история простая, макры у цыган ворованные. Мы не на базаре, бери по тысяче и уходи.
— Дык я согласный, всё, что Амвросий Дмитриевич прикажет, на всю тысячу за штуку согласный!
Трубка снисходительно усмехнулась.
— Поликарп?
— Я здесь!
— Пойди возьми из моей тумбочки, из расходных, три тысячи и отдай. Нет, не так. Из виду его не выпускай, головой отвечаешь!
— Так точно! — молодцевато гаркнул водитель и внушительно показал мне кулак.
— Возьмёшь деньги и иди, там, в дальнем зале, есть квази-тестер. Аппарат такой, помнишь?
— Конечно!
— Ни черта ты не помнишь без моей подсказки! На третьем режиме, должно показывать белый окуляр индикатора и цифру восемь. Если что-то не так, крути этого молдо-цыгана как урку. Приеду через пару дней и разберусь. Ну, а если всё верно будет, выдай ему деньги и пусть идёт на все четыре стороны. Алмаз, ты там?
— Куды ж я денусь, Ваше сияние? Туточки сижу.
— Сделай всё хорошо, получишь деньги. Сколько цыганам отдашь? Говори, как на духу⁈
Войдя в роль, я изобразил смесь смущения и страха, хотя видел меня только водитель.
— Пиццот… по пиццот, то есть — половину.
— А-ха-ха-ха! Ну каков же шельмец! Хвалю! Получай денежку, ищи ещё и они пусть ищут. Пусть знают, что граф не обманывает, а вот если его обмануть, то никто и не скажет, где могилка твоя. Фирштейн?
— Эээээ? Вот последнего не надо, Ваше сияние! Слушаюсь! Буду искать и не обманывать.
— Всё. Молодцы, хвалю. Будет, что на обеде в Эрмитаже отметить. Ну, бывайте, позже созвонимся.
Он сбросил вызов, а я незаметно выдохнул.
В ходе манипуляций водитель тщетно попытался обсчитать меня на сто рублей. После проверки макров он явно неохотно вскрыл банковскую упаковку и отсчитал мне три тысячи сотенными купюрами. Точнее сказать, отсчитал двадцать девять купюр, две тысячи девятьсот рублей. Крысёныш!
— Слушай, Поликарп, я при графе человек вежливый, но ты падла, если ещё раз попробуешь меня надурить… Ты выедешь из поместья в город по делам, а назад без головы вернёшься, понял?
В подтверждение своих слов я достал Шило и направил в сторону его брюха.
Водитель испугано ойкнул и тут же сделал строгое, обиженное лицо.
— Да я случайно обсчитался, щенок.
— Я тебя предупредил.
С видом оскорблённой невинности он «додал» мне сотенную купюру и швырнул в меня расходным домовым журналом, чтобы я расписался в получении.
Я поставил закорючку и неискренне улыбнувшись, попрощался.
От всех этих дел голова шла кругом, но один момент я ухватил из всего этого потока событий чётко. Эрмитаж.
Я прыгнул в машину и, дрожа от нетерпения, поспешил в город.
Водитель списал это на получение фантастической суммы на руки, охранник откровенно зевал, хоть позже водитель явно отругает его за халатный досмотр посетителей и что они (то есть я) нагло тащат в дом холодное оружие.
Но всё это будет потом, да и не факт, что в особняк к Вьюрковскому будут ещё поставки.
Подхватил Джо из дома, я помчался в китайский квартал, где на выходе вручил Джо конверт.
— Дорогой друг, я тебя редко использую как посыльного…
— Надо конверт отвезти? А как же охрана? — нахмурился Джо.
— Броник я надел по дороге, кольт тоже, поеду на Чёрный рынок.
— Босс, на тебя там дважды покушались!
— Сейчас не узнают. Ну, надо, Джо, надо.
Я вручил ему конверт, на котором был написал адрес и название одной организации, официально занимающейся исследованием социальных процессов и имел пометку — в руки Константину или Дмитрию. Так же я щедро дал Джо денег на извозчиков, а то знаю я трудолюбивых китайцев, пешком пойдёт! Недаром у этих любителей пеших путешествий «путь в тысячу ли начинается с первого шага».
Я заранее запасся данными подрядчиков и проговорил с тем же дядькой, что «гримировал» Василия.
Иллюзия-иллюзией, а многие операции проваливались на деталях.
Пожилой китаец, к которому я ввалился в лавку, не удивился, словно ждал, что я появлюсь именно в этот день и час и усадил меня в кресло, как будто намеревался стричь.
Собственно, он выбрил мне залысины, сделал седину на боках и тщательно наклеил рыжую бороду, пока его немолодая помощница доставала и раскладывала заранее заказанный и оплаченный «лук», то есть комплексный образ из одежды и обуви.
Странноватые туфли с застёжками без шнурков (видимо Вьюрковский ленился шнуровать туфли), сюртук в клетку с брюками в тон, серый галстук, голубая рубаха, массивные золотые (в моём случае просто хорошая подделка за пятнадцать рублей) часы на цепочке.
Не знаю, насколько это гармоничный образ, но я запомнил Вьюрковского именно так, поэтому….
Попрощавшись с китайцами и приняв в руки пакет с меняющим зельем и возвратным, погнал на Чёрный рынок.
К счастью для меня, первый из шести намеченных мной подрядчиков был на месте, сидел в подпольном казино, которое держал один грек и играл «по маленькой» в карты.
Вид он имел крайне интеллигентный, смирный и неприметный. Ни дать ни взять одинокий учитель математики, устав от учеников по ошибке забрёл вместо шахматного клуба в игорный дом.
— Здравствуйте.
— Это Вы мне звонили? — не поворачивая головы, спросил «учитель математики».
