– А вот я так не думаю. – Фраза явно была продолжением диалога с родителями. – Чего не существует для Сети, того и не существует в принципе. Вся система построена на этом. Если ты будешь упрямиться и сопротивляться, то твои родители могут исчезнуть не только из Сети, но и… – Филиппос сделал картинный глоток вина, – из жизни.
– Да пошел ты, урод! – Полина бросила в экран терминала кроссовок.
Экран упал. В динамиках раздался противный смех Филиппоса.
– Беспомощность так и проявляется.
Полину захлестнули злость и жажда убийства. Пока она сама была в смертельной опасности, ей было просто страшно, но когда опасность стала грозить родителям, она готова была убивать ради их защиты. Импульс злобы вылился в мысль, что она больше не хочет видеть Филиппоса. Живьем. Только в гробу, со свечкой в руках. Компьютерные программы интерпретировали ее желание по-своему. Полина почувствовала, как информационные потоки со скоростью света устремились в дом Филиппоса и выжгли камеру, через которую он общался.
Это была еще одна маленькая победа, еще немного новых знаний и еще одна головная боль для Филиппоса. Теперь он знал, что Полина обладает способностью, которые есть у его киборгов. Только она не привязана проводами к Сети, что качественно отличает ее от его помощников.
Полина подняла монитор, снова нашла профиль матери и вызвала ее. Мать перепуганными глазами смотрела на дочь.
– Полина, я слышала чей-то голос и видела твои глаза. Ты была другой, очень злой.
– Мама хотела сказать – «решительной», – встрял отец. – Кто с тобой разговаривал? Этот жулик, который похитил?
– Да. Я рада, что вы всё слышали. Мне теперь не надо уговаривать вас быть осторожнее. Если он смог проникнуть в Интерпол, значит, он и любую машину взломает и расшибет ее о стену или о другую машину, если захочет.
– Как нам быть?
– Купите себе по велосипеду.
В дверь Полининой комнаты постучали и тут же зашли.
– Все, пока. Не волнуйтесь за меня. Люблю. – Полина отключила терминал.
В комнату вошла капитан Мориц и два вооруженных короткими автоматами человека.
– Мы зафиксировали несанкционированный доступ. Это твоих рук дело?
– Нет. Я болтала с родителями, и во время разговора связь прервалась. К моему терминалу подключился человек, который очень хочет меня убить. Он мне угрожал.
– Мы отключим тебе связь, – ответила Мориц. – А пока набирайся сил. Завтра у тебя будет трудный день.
– Вряд ли труднее сегодняшнего.
Мориц развернулась и вышла за дверь. Охрана последовала за ней. Полина попробовала поймать Сеть. Ее здесь было предостаточно. Скрытые камеры и микрофоны, подключенные к ней, были идеальным способом пользоваться ею. Знал об этом и Филиппос и наверняка следил за Полиной. Девушке было плевать на это. Она смертельно устала и хотела только одного – упасть в постель. Полина приняла душ, наскоро перекусила тем, что было в холодильнике, и легла спать.
Глава 10
Ночь пролетела как один миг. Перед тем как проснуться, Полина вдыхала аромат наволочки, пахнущей приятным кондиционером для белья. Почти как дома. Ей хотелось подольше насладиться приятным мгновением иллюзии, что она дома. Негу разрушил сигнал терминала.
– Подъем! – приказал стальной мужской голос.
– Пошел ты в задницу! – Полина с трудом удержала себя от того, чтобы бросить в терминал подушкой.
– Десять минут на принятие душа, десять на завтрак.
На экране появились большие цифры, отсчитывающие время назад. Да, это место не было отелем на пять звезд. Полина потащилась в душ, приехавший на место холодильника. На стекле дублировался обратный отсчет. Никто здесь шутки с дисциплиной шутить не думал. Она открыла теплую воду. Спать хотелось невыносимо. Тогда Полина прикрыла кран с горячей. Ледяная вода окатила ее, прогоняя сон. Стало намного веселее. Она быстро умылась, помыла голову и включила инфракрасную сушку. Отсчет еще не дошел до конца, когда она заняла место на кухне.
Душ уехал, приехал холодильник и картонная коробка с запахом кофе и печеной сдобы. В коробке оказался заклеенный стаканчик с кофе и две булочки: одна с корицей, вторая с маком.
– Чего так экономить-то? – удивилась Полина. Она бы не отказалась от сыра и колбасы или яичницы, на худой конец.
Полина быстро расправилась с завтраком. Чувство голода не прошло. Его требовалось загасить чем-нибудь калорийным. В холодильнике оказались йогурты, пластиковые корытца плавленого сыра, нарезанный огурец и помидор в вакуумной упаковке, кусочки серого хлеба, также в вакууме.
– Хоть что-то.
Полина достала все, что посчитала съедобным. По куску хлеба размазала плавленый сыр, положила на него помидорные и огуречные ломтики, присолила и с жадностью съела. Остановилась она, когда закончился хлеб. Теперь голод как будто затих, но Полина чувствовала, что ненадолго.
По окончании завтрака послышались шаги за дверью. Интуиция подсказала, что это за ней, и не ошиблась. Щелкнул замок. В комнату вошла Мориц и те два офицера, которых она знала, Ягло и Сулима. Полину попросили снова вытянуть руки большими пальцами вверх. На них защелкнулись наручники.
– Готова? – спросила Мориц.
– Смотря к чему. Больше всего я готова к тому, чтобы вернуться домой, к привычной жизни.
– Так, психолога посещать не будем. Видно, что депрессии нет. – Мориц повернулась к коллегам, как будто закончила начатый ранее разговор. – Ты себя нормально чувствуешь?
– Нормально, как человек, переживший пять попыток покушения за день и еще не знающий точно, сколько их будет на сегодня.
– Играешь? – Так Мориц отнеслась к ее ответу. – Жертву из себя пытаешься строить? Пора тебе познакомиться с работой полиции.
Слова капитанши достигли цели. Настроение ухудшилось. Эти люди считали ее убийцей, а то, что она защищала свою жизнь, их, кажется, совсем не волновало. Ягло взял Полину под руку, и вчетвером они пошли по коридору до лифта. На нем опустились вниз, под землю. В помещении чувствовалась прохлада, как в погребе, и совсем не оказалось окон. Полицейские надели пластиковые халаты и маски. Полину одели в то же самое, на время освободив от наручников. Снова открылась дверь лифта. Оттуда вышел Генри в сопровождении трех полицейских.
– Полина!
– Генри!
Генри рванулся к ней, но его удержали.
– Никаких контактов в интересах следствия, – произнес офицер из «свиты» Генри.
– Разговоры только под надзором, – добавила Мориц.
Полина и Генри обошлись переглядываниями. Девушке хотелось спросить о том, как отнеслись родители Генри к тому, что его задержали, как он провел ночь и что думает о сложившейся ситуации, но она понимала, что сейчас не место и не время для подобных вопросов.
Вторая группа накинула халаты и надела маски. Объединившись, они пошли по коридору, пока не остановились перед дверью с надписью «Морг». Суеверный страх холодком пробежался по внутренностям Полины. Их вели на опознание убитых ею людей. За дверью оказалось еще холоднее. От волнения и страха зубы начали стучать друг о друга. Полицейские приложили карту доступа к терминалу и провели «преступников» к железным квадратным дверцам контейнеров, в которых лежали трупы. Близился миг признания. Полине предстояло сказать: «Да, этого человека убила я». Неважно, из каких побуждений, она все равно становилась убийцей.
Контейнер выехал из стены. В нем оказался черный мешок. Работник морга привычным движением расстегнул молнию на нем. Полина набрала воздуха, чтобы произнести признание. В мешке лежала старушка с дырой в верхней скуле и испачканными в крови седыми волосами.
– Кто это? – искренне удивилась Полина.
– Мы ее не знаем, – добавил Генри. – Я вам говорил, что там были три здоровяка. Двоих Полина срубила камнями, а последнего чернявого, которого звали Махмуд, я вырубил ударом в лицо. Вот, еще кулак не зажил. – Он показал пораненные костяшки. – Старуху мы не трогали.
– Покажите им еще один труп, – попросила Мориц работника.
