Кризис в Урлии (ЛП) - Шредер Карл

На острие бури клубящейся пыли машины коалиции хлынули в комплекс. Где бы ни появилось дуло винтовки или голова противника, собаки мгновенно их подавляли. Системы активной защиты машин ²⁷² уничтожили несколько гранат в полете на полпути, а затем машины достигли погрузочной зоны и разнесли ее двери. Микроволны, акустические удары и умные пули сделали эту позицию непригодной к обороне, и люди Бернардиса быстро ей овладели. Оверлей Харман показал ей места, где могли остаться в сохранности улики: лаборатории контроля качества, питомник, складские этажи и промежуточные хранилища. Кое-где в них скопились кучки людей, но враг сейчас был дезорганизован, и ему недоставало дисциплины ее команды. Кроме того, они явно ожидали прихода за ними ее отделения; проникающий радар БПЛА показал, что они забаррикадировались во внутренних помещениях. Ей было не до них — во всяком случае, пока.

— Обезопасим заложника — и улики, — сказала она своему отделению, и они двинулись в глубь комплекса.

В дверь ванной вежливо постучались. Брайан Соколоу сидел на унитазе; он нашел, что легче всего снять крышку с бачка и просто лить на себя пригоршнями воду. Теперь он мог немного видеть вокруг; значки и текст его оверлея были кристально четки, но он — пожалуй, впервые, — задумался о том, на что походила бы жизнь, если бы он ничего, кроме них, не видел. Мысль ему не понравилась.

— Войдите, — прохрипел капеллан. Он знал, что это с легкостью может быть его палач, но если так — он ничего не мог с этим поделать. Лучшее, что он мог сделать, это посетовать, что его отрывают от дела, как запротестовал Архимед перед римским солдатом, который пришел его убить ²⁷³.

Дверная ручка повернулась и дверь открылась, но в том, что всунулось в нее, не было ничего человеческого, и, как ни размывала и ни искажала боль его зрение, увиденное заставило Соколоу вскрикнуть. Перед ним красовался черный плоский квадрат, закрепленный на гибкой шее, которая, в свою очередь, соединялась с большим собакоподобным телом. Одну из передних конечностей существо вытянуло, придерживая дверную ручку.

На секунду оно замерло, и Соколоу наконец различил на его боку герб Канадских Сил. Он откинулся назад.

— А, — сказал он. — Спасатели.

— Воздух здесь снаружи дрянь, — сказала собака (вернее, кто-то сказал через нее). — Вы можете ехать у меня на спине, но мы должны немедленно покинуть этот этаж.

— Аминь, — сказал Соколоу. Он забрался к ней на спину, чувствуя себя ребенком на пони в зоопарке, и, затаив дыхание и закрыв глаза, рысью пронесся сквозь сернистое облако и сделал два поворота налево, которые, как знал Соколоу, выведут их к внутренней лестнице.

Мысли Соколоу сквозь боль обратились к блестящим молодым исследователям, с которыми он как-то познакомился в лабораториях DRDC ^[DRDC] в Торонто и которые работали над биомедицинскими нанотехнологиями ²⁷⁴. Он вспомнил, как восхищался перспективой того, что подобные технологии могут вылечить тяжелые травмы, полученные на поле боя — хотя вовсе не задумывался, что такое вмешательство может однажды понадобиться ему самому.

Они вломились в двери, запертые для него в течение долгих дней, и когда те снова захлопнулись за ним, он услышал чьи-то слова: «Сейчас вы можете открыть глаза».

Он моргнул при виде Намвара и здешнего муллы Кермани, стоящих на бетонных ступенях.

Намвар раскрыл навстречу руки и сказал:

— Мы поможем вам вернуться теперь домой.

ОБСУЖДЕНИЕ

Исходя из уровня взаимной подозрительности между местными жителями и иностранцами, порожденной кризисом, — как они могут успешнее всего сотрудничать, чтобы помочь обеспечить Урлии лучшее будущее? (например, в плане помощи урлийцам со стороны иностранных государств и организаций, а также в плане отношений урлийцев с иностранными субъектами).

Когда кризис близится к своей кульминации, Командующая объявляет, что она передает доказательства преступной деятельности в МУС (Международный уголовный суд) и ВОЗ (Всемирную организацию здравоохранения), а не в местную или национальную полицию. Какие еще варианты предположительно доступны командиру, который не может доверять иностранным (в том числе принимающей его страны) полицейским силам?

Рассуждая в рамках представленного здесь сценария — где следует находиться командиру CHERT, чтобы наилучшим образом положительно влиять на ход операции? Может ли это быть пребывание с локальными лидерами в зале заседаний местного городского совета, или рядом с ее солдатами, вступившими в бой с противником, или же где-то еще?

В этой главе солдаты способны минимизировать сопутствующий ущерб, используя возможности, позволяющие им «видеть» внутренности городских строений и вступать в бой с помощью энергетического оружия, нелетального оружия и «умных пуль». Какое сочетание систем вооружения может потребоваться CF ^[CF] в будущем для нейтрализации противника и защиты гражданского населения в условиях плотной городской застройки?

Совместные операции часто сопряжены с проблемами, возникающими из-за противоречивых степеней ситуационной осведомленности, разноречивых национальных программ и даже несовпадающих правил ведения боевых действий. В этой истории ППО ^[ППО] и тактические оверлеи мгновенно доводятся и замещаются сразу по всей коалиции. Какие технологии могут потребоваться для достижения подобной степени ситуационной осведомленности и взаимопонимания в многонациональных силах?

ГЛАВА 9 — ОГЛЯДЫВАЯСЬ НАЗАД

— Если бы вам пришлось назвать то, чем вы больше всего гордитесь в эту минуту, что бы вы сказали?

Хазир Румей и подполковник Десаи сидели в кафе на крыше с видом на Индийский океан. Солнце от них закрывал один из огромных белых парусов, возвышавшихся над линией горизонта, но остальное простирающееся вверху небо было чистым и голубым. Пресной воды с илистых равнин хватало, чтобы кое-где устраивать кондиционирование на открытом воздухе — скажем, в местах вроде этого. Стоило это дорого, но коллеги Румея жаждали продемонстрировать, что Урлия вернулась в бизнес.

— Больше всего горжусь? — призадумалась она. — В эту минуту? — Она помешала чай в своей чашке, наблюдая за тем, как вода набегает на ее стенки. — Мне бы пришлось сказать, — молвила она наконец, — это тем, что происходящее не понятно никому.

Румей подался вперед. Сам он пришел в созерцательное умонастроение и расслабился, и уж такого ответа никак не ожидал.

— Что вы имеете в виду?

Она повела рукой в сторону панорамы оживленного порта.

— Полагать, будто знаешь, что происходит — это опасная иллюзия. Она ставит под угрозу вашу способность принимать здравые решения. Я думаю, что люди здесь начали сознавать, что каким бы ни было у них понимание города и ситуации в нем, оно может быть только частичным. Это не значит, что город непознаваем — просто этого не может сделать ни один отдельно взятый человек.

— А-а-а, — сказал он, — этот «коллективный разум» ²⁷⁵. Я не уверен, что доверяю ему.

— В сущности это распределенное познание ²⁷⁶, — ответила она. — Как те корабли. — Она указала на океан, где синеву усеивали паруса. — Навигация старого типа, до GPS, была командной работой. Ни один из людей не обладал всей информацией или инструментами для навигации вдоль побережья. Скорее, багаж знаний и мышление были распределены между объектами, людьми, материальными носителями и инструментами в окружающей их среде. Между ними распределялась не просто коллекция фактов; они выполняли отличающиеся когнитивные задачи. Распределенное познание ²⁷⁷.