Но меня их молитвы ни капли не трогали. Более того — в тот момент я о них даже не догадывался. Я вкладывал всего себя в противостояние с банши, и весь мой мир сузился до этого поединка.
В какой-то момент мне показалось, что успех гарантирован. Я уже чувствовал его на кончиках пальцев, и даже меч начал радостно скалиться, испытывая давно забытое чувство наполненности и завершенности. Однако скорбный дух все никак не желал сдаваться, каким-то образом зацепившись за реальность и продолжая вопить.
И крик этот добрался до самого дна моей души. Туда, где я похоронил наиболее травмирующие чувства, сама мысль о которых заставляла меня неимоверно страдать.
Это была вина.
Вина за то, что понадеялся на других и в критический момент оказался слишком слаб, не сумев защитить тот мир, который полюбил всем сердцем. Не спас родителей. Не помог Филу. Не вырвал из лап смерти Энн.
Вина за гибель моей драгоценной Мари. Из-за меня ее безбрежные голубые глаза больше никогда не увидят свет.
Все их несчастья лежали на моей совести.
Пусть умом я и понимал, что даже если бы весь тот год счастливого безделия и беззаветной любви я неустанно тренировался, то все равно не сумел бы противостоять вторжению нелюдей. Умом понимал, но ничего не мог с собой поделать. Это чувство терзало меня сильнее и больнее прочих. Чувство потерянной любви.
И именно оно подтолкнуло меня к решению.
— Не сопротивляйся, Зарина. — не то произнес, не то подумал я. — Я позабочусь о тебе. Как и просил твой дед. Не нужно больше страдать.
Воля Некроманта достигла разума нежити. На краткий миг ее взгляд прояснился, а глаза встретились с моими. В них я увидел боль, обиду, но и веру в мои слова — последнюю надежду давно мертвой девочки.
Перестав бороться, банши полностью растворилась в мече. Однако не пропала, а стала его новой сущностью, заменившей Ядро. Идеальный симбиоз под моим неусыпным контролем.
Замолк скорбный крик. Исчез, будто его выключили. Гулкая тишина опустилась, на затаившийся мир, вновь обретший краски жизни. Но я их не видел, ведь по моим щекам все так же катились слезы. Слишком много ран разбередил во мне плач Зарины, чтобы вот так просто вернуться к своему привычному состоянию.
И не было ни визгов радости, ни поздравлений с успешным избавлением от страшной напасти. Финальным аккордом банши накрыла своим воплем всех в радиусе сотни метров. Пускай на краткий миг, но авантюристы испытали всю гамму страданий, позволившую им примерно представить, что чувствовал я, находясь в эпицентре.
Хотя ни черта они не представили!
В гнетущем безмолвии послышались первые робкие хлопки в ладоши. Потом еще. И еще. И так пока преисполненные благодарности громогласные аплодисменты не разорвали вечернюю тишь.
Как же они меня раздражали…
Мне хотелось исчезнуть. Нет, чтобы они все исчезли! Что они вообще понимают в этой жизни?
Я едва не взорвался вспышкой гнева, как сзади меня обняли большие мягкие руки. Леуш. Он один прошел через то же, что и я. Только он понимал захлестнувшие меня чувства. И хотя ему тоже было тяжело, он нашел в себе силы поделиться со мной своим теплом.
— Мы стали героями. — едва слышно проговорил Леуштилат. — Новые истории станут слагать уже про нас.
— Ты рад? — спросил я, ощущая, как всколыхнувшаяся в душе муть постепенно снова ложится на дно.
— Конечно рад. — ответил он. — Хотя и не так я себе это представлял. Спасибо, что помог, дружище.
— Это тебе спасибо, друг. — я ненадолго замолчал и после паузы добавил. — Без тебя я бы не справился.
— Как и я без тебя.
Я высвободился из ставших вдруг неловкими объятий, обернулся и крепко пожал Леушу руку. В этот миг я простил ему все его недостатки, включая нелепую веру в ложного бога. Все-таки даже Некроманту порой нужно иметь рядом крепкое плечо, о которое можно опереться в трудную минуту.
Люди вокруг нас, подобрав мертвых и до сих пор не пришедших в себя товарищей, отправились назад в город, уважительно обтекая нас с Леушем, и не смея нарушить наш покой. Постепенно их разговоры становились все громче, а возгласы все радостнее. И их можно понять. Угроза банши миновала, страшный лич мертв, и даже рисковать жизнью особо не пришлось.
А что до того, что их город остался без лорда, так об этом пусть важные шишки думают. Простым авантюристам голову подобными вещами забивать необязательно.
Последним ушел Пантелеймон. Он долго мялся в стороне, явно желая что-то сказать, но в итоге махнул рукой, решив, что можно это сделать и позже. Замглавы был как раз из тех шишек, которым предстояло разгребать свалившиеся на Триомаж проблемы. И лучше бы начать заниматься ими пораньше. Тем более, что других дел никто не отменял.
Помолчав, мы с Леушем тоже побрели в сторону города. Молча. Но слова нам и не требовались. Каждый из нас чувствовал рядом присутствие верного друга, и сам этот факт дарил покой взбаламученной душе.
Страшная все-таки у банши сила. Жаль, что для возникновения нежити подобного типа нужно соблюсти целую кучу неизвестных мне условий. Я бы не отказался заиметь парочку таких в своем отряде.
Хотя… Чем черт не шутит. Все-таки я Некромант, а значит, возможно, найду способ искусственного создания скорбных духов.
Но явно не в первую очередь. И даже не во вторую. Мне еще трофеи разгребать и с Ядром разбираться. К тому же недавние события натолкнули меня на несколько интересных мыслей, способных существенно продвинуть текущие разработки.
Когда мы добрались до города, там уже во всю шли гуляния. Информация о двух впечатляющих победах подряд распространилась быстрее триппера на студенческой групповушке. Мне даже пришлось оградить нас с Леушем заслоном нежити, чтобы простые жители не лезли к нам с предложениями выпить или просто присоединиться к честно́й компании.
Таким образом мы добрались до здания гильдии авантюристов, но там дела обстояли еще хуже. Стоило нам открыть дверь, как зал буквально взорвался громогласными аплодисментами, криками и одобрительным улюлюканьем. В отличие от простых жителей, приключенцы прекрасно знали кому и чем обязаны, а потому подготовили достойную по их меркам встречу.
В то время как я больше всего хотел просто упасть на мягкую постель и поспать в тишине часиков эдак дцать.
А вот Леуштилат явно горел желанием принять участие в общем веселье. А то и возглавить его. И где только силы брал?
Я уже хотел сказать ему, чтобы он ни в чем себе он отказывал и оттянулся за нос обоих, как двери гильдии снова распахнулись и в зал ворвалась целая толпа серьезно экипированных мужчин и женщин. С криками «Никому не двигаться!», «Магию не применять!» и «Мы все знаем!» они принялись жестко фиксировать каждого, кто попадался им под руки.
Народу это, естественно, не понравилось. И уж тем более мне, уже успевшему представить себя в сладких объятиях мисс Одеяло и мадемуазель Перины.
В воздухе запахло большой дракой с большой кровью.
Глава 21
В меня летели какие-то чары, но я рефлекторно заблокировал их Призрачным щитом. Увидев это, ко мне ринулись сразу два воина. На их пути безмолвно возникли гули и зомби. Завязалась потасовка, вовлекавшая в себя все больше людей с обеих сторон конфликта. Сверкали умения, летели заклинания, пролилась первая кровь.
— Вы кто, вашу мать, такие⁈ — кричали уже настроившиеся на веселье люди, вынужденные подвергаться опасности третий раз за день. — Валите туда, откуда приперлись!
— Бессмысленно отпираться! — неслось им в ответ. — Сговорились с бандитами, убили лорда! Мы вернем закон в Триомаж!
Прекрасная демонстрация фразы «Слышал звон, да не знает, где он». Мало того, что передаваемая из уст в уста на улицах города информация многократно исказилась, так они ее еще и неправильно поняли.
Интересно, правда, кто такие эти «они».
Хотя нет. Не интересно. «Они» — прекрасная возможность выпустить пар и выместить раздражение за минуты слабости под воздействием крика банши. Еще и отдохнуть не дали!
