Морфов тут к моему удивлению было всего несколько. Внимания они никакого на нас не обращали, так и спали. Похоже, что даже шум их не переполошил. На паре из них я заметил следы пулевых попаданий, свежих. Да, это те самые, что вчера к нам пожаловали, поймали по пуле, но им удалось сбежать. И вот то, что они сбежали – это доказательство того, что тут крысиный король, который действия своей орды координировал.
Но он мне так и не попадался. Не было его и все.
Я пересек помещение по наверняка очень причудливой для постороннего наблюдателя траектории, добрался до следующего, вошел. И здесь было уже совсем тесно.
Стояли огромные печи из нержавейки. Вот и термический цех, да, здесь колбасы варили и запекали.
Только вот помимо этих самых печей здесь находилось кое‑что еще. Увидев это, я замер.
Как это назвать? Да хуй его знает, в голову приходило сразу несколько эпитетов, но ни один из них не был достаточно цензурным, да и сути не передавал. «Ебанина», «ебаная хуйня», «пиздецовое месиво».
Оно занимало практически весь пол, покрывало его сплошным ковром. И когда‑то это было… Нет, не человеком. Это было сросшимися между собой сразу несколькими морфами, потому что кое‑где торчали руки, ноги и головы. Головы к моему удивлению рогатые. Это что у них, антенны такие что ли?
Я не знаю, как назвать эту штуку. Ну, если обычные поумневшие морфы – это крысиные короли, то это, похоже, король королей, блядь. А что, неплохо.
И подозреваю, что я единственный, кто что‑то подобное видел. Остальные не выживали.
Что ж, я нашел то, что искал. Ну и что рад что ли?
Что с этим сделать можно? Тут вытяжки. Огнесмесь сюда влить? Да хуй его знает получится ли.
Жаль, что нельзя артой перепахать эту дыру. Или боеприпас объемного взрыва сбросить. Чтобы воронка одна осталась.
Ага, а еще лучше ядерку. Придумал, конечно. Такие штуки если и остались на острове, то ни у кого доступа к ним нет. И это хорошо, наверное.
Нет, от техники никакого толку не будет здесь. Нужна команда парней с огнеметами. И еще больше – с автоматами, которые будут этих самых огнеметчиков охранять. Баллоны с огнесмесью…
Выжечь здесь весь воздух, спалить все на хрен. И огонь. Если морфы боятся света, то и огня они наверняка испугаются.
Я даже порадовался – несмотря на ужас и омерзение мозги работали в правильном направлении. Думал я не о том, как отсюда сбежать, а о том, как эту ебанину уничтожить.
Да, огонь должен помочь. Были бы тут окна, так можно было бы просто пару зарядов из «шмеля» запустить внутрь. А потом добить остальных. Но их нет, так что придется идти внутрь.
Я повернулся и показал жестом, мол, назад. Отходим.
Но они замерли, как я секунду назад. Рассматривали это омерзительное существо. И оно спало. Если бы нет…
Обычный‑то крысиный король умеет на мозги давить. А что будет, если этот проснется, я вообще представлять не хочу. Я повернулся на одних пятках, стараясь не произвести ни звука, и двинулся назад. Шаг за шагом. Просто валим, не будим никого, не вступаем в схватку. Уходим, а потом возвращаемся обратно в Степное.
Но сегодня будет еще одна атака. В этом сомневаться не приходилось. И пусть кто как хочет, но я эту ночь проведу в погребе. Еще и заблокирую проход чем‑нибудь. Пусть придется померзнуть, хрен с ним, там по шкафам какая‑то теплая одежда есть. Мало мне приходилось в сырых подвалах ночевать что ли?
– Хули замерли? – прошлепал я губами, поравнявшись со своими товарищами. – На выход, блядь!
Они услышали. Сзади что‑то всхлипнуло, я повернулся, вскидывая автомат, но нет, ничего не произошло. Тварь как спала, так и спала, ни одна из ее голов не открыла глаза. Автоматом я сдвинул в сторону ленту ПВХ‑штор, и оказался в предыдущем помещении.
И остановился. Что‑то здесь было не так. Твари… Они как будто переместились, проход сменился. А может быть, я не запомнил просто?
Нет, у меня хорошая зрительная память. Я сделал несколько шагов вперед, и снова ничего не произошло. Позади послышались шорохи – это мои товарищи двигались следом.
Шаг за шагом, я преодолел помещение, оказался в следующем, отодвинул в сторону ПВХ‑штору и тут же наткнулся на морфа. Он уставился прямо на меня, и его глаза оказались открыты.
Твою ж мать!
Я рефлекторно нажал на спусковой крючок. Автомат хлопнул, лязгнул затвор, морф получил пулю в голову и рухнул на землю. А остальные постепенно стали поворачиваться в наши сторону.
– Бежим, еб вашу мать! – заорал я и рванулся вперед, уже не обращая внимания на то, чтобы сохранять тишину.
Рывок вперед, и один из морфов оттолкнулся от земли и прыгнул. В последнюю секунду я успел метнуться в сторону, врезался в стол с мясницкими инструментами, которые с грохотом разлетелись в разные стороны. Я выстрелил еще дважды, и двое морфов присоединились к уже лежащему на земле.
Краем глаза заметил что‑то, рухнул на землю. Тварь пролетела над самой моей головой, приземлилась на стол. Позади послышался крик, потом выстрел, и тело свалилось прямо на меня.
Оно не двигалось. Более того, на маску из развороченной головы брызнула желтая, чуть фосфоресцирующая жижа. Рывком я сбросил с себя тварь, рванулся в сторону, и увидел, что мои «товарищи», бросив меня, уже бегут к выходу из разделочной.
Подскочил, побежал дальше. А морфы уже бесновались.
Нет, двигались они медленнее, чем ночью, но все равно достаточно быстро. Я увидел, как один из них подмял под себя Славяна и впился зубами ему в затылок, вырвав клок мяса. Тот заорал, громко, бешено, отчаянно матерясь.
Ему уже не помочь. Укус – это все.
Тем не менее я нажал на спусковой крючок, пули попали в затылок твари, и она рухнула на него, придавив к земле. Тот все еще копошился, пытаясь сбросить с себя морфа.
ПВХ‑шторы впереди меня еще шевелились после того как через них пробежали Тихон и Богдан. Мне не оставалось ничего кроме как влететь в них со всего маха, и в меня тут же врезалось тело, отшвырнув назад.
Я рухнул на спину, благо рюкзак смягчил падение, успел вскинуть автомат, и из‑за лент тут же появилась разъяренная тварь. Нажал на спусковой крючок, захлопали выстрелы, гильзы зазвенели, отскакивая от кафеля, тварь поймала очередь головой и пули снесли ей верхнюю часть черепушки.
Она повалилась на меня, но в последнюю секунду я успел перекатиться и рвануться вперед. Позади послышался сочный шлепок, я повернулся и увидел, что туда, где я только что лежал, приземлился еще один морф.
Увидел впереди спины бегущих парней, несколько раз хлопнули выстрелы. Я рванулся к стене, поскальзываясь на жиже, которая вытекла из шкур. Снова упал, весь измазавшись, перекатился в сторону, снова выстрелил, подловив очередную тварь в прыжке. Она шлепнулась на землю, а я оттолкнулся от пола и рванулся вперед.
Со всех сторон мельтешило, сердце колотилось, кажется, уже где‑то в области горла, дыхание спирало, маска мешала. Я пробежал еще несколько метров. Очередные ПВХ‑шторы.
Но здесь уже было светло. Лучи солнца проникали через открытые ворота. За спиной я услышал шлепающие голые ноги, развернулся, увидел как из‑за занавески выскочил морф, и тут же вскинул руку, закрывая глаза от ударившего в них света. И отскочил назад.
Тем не менее, я не остановился, выбежал наружу, на улицу, и только тогда встал. Дрожащими руками – никогда у меня такого не было – перезарядил автомат, посмотрел в проход. Нет, все, не полезут.
Да уж. Вся одежда в жиже этой, воняю я, наверное, хуже любого зомби. Сплюнув на все, рванул маску, бросил ее на землю, разве что ногой не растоптал. Повернулся и увидел, как Богдан тоже сорвал маску и блюет прямо на землю, согнувшись и держась руками за живот.
Все. В безопасности. И увидели, где именно морфы находятся.
Надо немного успокоиться. Вдох, досчитать до четырех. Выдох. Вдох, досчитать до четырех. Выдох.
– Это что, блядь, такое было? – простонал подросток. – Что это за хуйня многоголовая?
– Эта хуйня управляет морфами, – ответил я. Голос звучал уже относительно ровно. Вот что такое дыхательные упражнения. – Именно она и гонит их на село. Она чувствует людей, может к ним в голову забираться.
