Штурмуя Лапуту (СИ) - Валин Юрий Павлович

Укс вскочил на парапет, держась за колонну, свесился наружу. Слегка мешал посох, но с ним дело привычное — сунуть за спину, под поясную веревку. Подпрыгнул, игнорируя изрядную высоту и риск оступиться, уцепился за край навеса. Понятно, край мокрый и скользкий, но имелась к подобному осложнению готовность. Два движения — и наверху. На скате стоять неловко, да и чересчур на виду. Но это недолго. Петля пояса захлестнула конец посоха, «удочка» свесилась вниз. Ну?

Ощутился прибавившийся вес, сигнальный рывок…

Удильщик вытянул снасть — рыбка-монахиня держалась мертво, только глаза расширились в пол-лица.

— Стоять здесь можно, — намекнул Укс.

Отцепилась, выпустила веревку неимоверным волевым усилием. Прошептала:

— У меня сандалии дрянные, скользкие.

— При случае поменяем. А пока не особо танцуй. А теперь просто повторим еще разок, — пояснил опытный рецидивист, кивая на верхний ряд окон.

Ничего особенного — обоснованная надежда на симметрию постройки столь классического стиля оправдывалась. Наверху тоже галерея, пусть и скрытая, внутренняя.

Воровка не стала ахать и спрашивать «но как⁈», просто с ужасом смотрела вверх. Ну, Логос подтвердит, с непривычки, конечно страшно. Так ведь если не пробовать, откуда привычка возьмется?

Укс мягко подпрыгнул, кончики пальцев нащупали шов между камнями, полез выше. В классической архитектуре что хорошо и неизменно — тактильная и интуитивная доступность решений. Несколько мгновений, непростое преодоление выступающего карниза, вот она, галерея… Она пуста, но откуда-то доносится приятный аромат. Приблизились, значит, к цели.

Стенолаз глянул вниз. Гм, какая она все-таки маленькая, прямо девочка-девочка. Присела на корточки, сжалась. Да, момент неприятный, снизу она на самом виду, хорошо, что опять дождь пошел и задирать головы никто из братии не собирается. Укс вернул веревочную петлю на «удочку» посоха, спустил и слегка призывно помахал. Нащупала, видимо не глядя, осторожно выпрямилась…

…Поднял, втянул в галерею опять без проблем. Похоже, практикантка не только внешностью умет притворяться, но и весом. Вот съели перед вылетом по горсти орехов — по весу только ту горсть и поднимал. Отличное качество у человечка.

— Здесь? — прошептала, озираясь.

— Где-то рядом. Ты вообще епископа видела?

— Один раз. Сухопар, относительно молод. Рост средний, ряса чистая.

— Духами пользуется?

— Возможно. Издали неочевидно.

Укс кивнул. С духовной аристократией, да и с любой другой, всегда так — принюхаться к ней не так-то просто, дистанцию соблюдает. Ничего, Логос подскажет.

Здешняя галерея была узкой и низкой, не пешеходной, скорее элемент декоративного и дождеотсекающего характера. В узком пространстве валялись кусочки черепицы, иной мусор, и почему-то в изобилии птичьи кости и перья. Коты у них тут водятся, что ли?

Злоумышленники двинулись вдоль окон, приходилось низко пригибаться и стараться не хрустеть сухими косточками под ногами. За прикрытыми дощатыми жалюзи-ставнями окнами стояла тишина. Кое-где на подоконниках виднелись петельки из прочных ниток. Понятно, силки — птиц приманивают, ловят. Видимо, местное монашеское развлечение. Кстати, о нитках забыл спросить. Что-то с памятью негодно стало, все мысли сейчас об отвлеченном.

Вообще Уксу было весело. Вот намного веселее, чем с Профессором ходить — у той у самой дури на десятерых хватает, а сейчас сам пилот за главного психа. Но девочка-то ничего, весьма себе. Главное, болтать вообще не пытается, сдержанная просто на удивление.

Схватила за рукав рясы. Укс кивнул — да, здесь. Из-за окна тянуло чистым, приятным ароматом. Нет, не духи, видимо сушеные травы, луговые, а может и горные. Для пахучего Сан-Гуаноса — роскошь немыслимая.

Сидя под окном, Укс достал из кошеля боевой наконечник, навинтил на посох. Воровка наблюдала в молчании, только ресницы подрагивали. Интересно, она их когда-нибудь красила?

— Капюшон не откидывай, лица видеть не должны, — прошептал Укс.

Она показала — «внутри никого нет». Укс подтвердил — «да, пусто, наверное, ждать хозяина придется».

Поддеть наконечником дротика запор жалюзи труда не составляло — не для защиты крюки делали, просто чтобы ветром не болтало. Скользнул внутрь… гостиная неплохая, хотя ожидалось большая роскошь. Скамьи с подушками, деревянные кресла, ковер на полу, картины на стенах. Укс бесшумно продвинулся к дверям, оценил соседние покои: с одной стороны располагалась спальня, с другой умывальная комната, рядом выход, видимо, в коридор и к лестницам. Людей нет, котов тоже нет.

Воровка прошла к дверям, на светлый ковер разумно не наступала — сырые следы оставлять незачем. Рука на рукояти кинжала, чересчур для нее большого. Сейчас напарница-практикантка спокойнее, чем на стене, что и понятнее — обстановка привычнее. Любимый пистолет доставать не думает, осознает, что то шумная магия. Что ж, опять хороша.

— Осматриваемся, ждем, — вполголоса изложил план ближайших действий Укс.

Воровка смотрела из глубин капюшона:

— Могу я мысль сказать?

— Вполне.

— Епископ ничего умного не поведает. Они тут совсем отсталые и неграмотные. Нет, по пыткам любому мудрецу фору дадут, но по болезням оборотней и путям, как вы выражаетесь, «возвращения наружу» ничего не знают. Мракобесы полнейшие. За замшелого мага Коровала ухватились как за настоящего образованного ученого.

— «Замшелый», значит? А помнится, билась ты за него отчаянно.

— Заблуждалась в оценке, — сдержанно признала воровка. — Мудрецов сходу не разгадаешь, их тщательно выспрашивать нужно. Иной раз вид приличный, а на поверку одна борода, да и та накладная. А иной раз попадется безумное на всю голову, но много знающее.

Намек был очевиден. С «безумными на всю голову, но знающими» Укс был прекрасно знаком. Правда, по воле богов оказался свидетелем и даже чуть-чуть участником процесса совершенствования и трансформации этого самого «безумного», посему понимал причины и следствия. Но объяснить путь развития уникального мощнейшего интеллекта было трудновато. Пришлось ограничиться банальным:

— Внешность бывает обманчива.

— Не буду спорить. Я сейчас про епископа. Может, не стоит его ждать? — намекнула воровка. — Осмотримся, приберем нужное, да и свалим? Скоро опять дождь усилится, уйти полегче будет.

Укс пожал плечами:

— Как вариант. Но за этим ли мы шли? Не мелковат ли размах? Кстати, ты нитки купила?

— Две катушки. Большие, — напарница похлопала по кошелю у пояса. — Так что можно сваливать. А еще можно мне план полностью рассказать. Я вряд ли что-то лишнее наболтаю, даже если заметут. Мы уже здесь, наши грехи очевидны.

— Вот уймись и не колдуй на меня, — проворчал Укс. — Как мне рассказывать, если я с мыслями собраться не могу?

— Святой дон Рэба свидетель — я и не думала колдовать. Никакая я не ведьма, меня за другие грехи сожгут.

— Угу, а то я не чувствую.

— Да ты меня и не видишь! — воровка для наглядности потрясла себя за влажный капюшон, закрывающий лицо до подбородка. — Что тут чувствовать?

— Свою глупость и чувствую, — отрезал Укс. — Мы делом займемся или кокетничать будем? Обшмонать покои все равно надо, никто за нас этого не сделает.

Препираться воровка не думала, уточнять, что значит научный термин «обшмонать» тоже не стала.

Обыскивали покои, отбирали нужное на кресло. Собственно, шмонала воровка, Укс занялся сейфом, обнаружившимся, как и положено — за настенной картиной.

Сейф оказался средней паршивости, явно со скидкой у контрабандистов приобретен, с похожими моделями сталкиваться уже приходилось. Поддалась дверца, хорошо что уровень электрификации Сан-Гуаноса гарантировал отсутствие рева сигнализации. Укс взял подсвечник, провел бронзовым основанием вдоль кромки дверцы — лязгнула выскочившая игла, оставила капли яда на бронзе. Взломщик поморщился, поставил подсвечник, позвал:

— Можешь заглянуть.