Рогар морщится, потирая подбородок когтем. Видно, что наши доводы ему не по нутру, но и отмахнуться от них не может. Наконец, Суверен подаёт голос:
— Вы свободны. Аудиенция окончена.
Киваю, поднимаясь и спокойно роняю:
— Иногда полезно замедлиться, чтобы принять верное решение, а иногда стоит спешить, чтобы не упустить своё. Другие фракции не будут ждать вечно. Так или иначе кселари падут.
Ответа не слышно, ну и хрен хрен с ним. Своё дело я сделал.
Осталось дождаться, когда фитиль догорит.
Глава 23
Я стою у огромного окна в зале собраний, глядя на бесконечный пурпурный закат Увриксиара. Перед глазами расстилается причудливый пейзаж из изогнутых, словно в танце, деревьев с изумрудной листвой, прихотливо вырезанных скал и бархатисто-чёрных озёр. Небо над головой — невероятный коктейль из лилово-фиолетовых красок, прошитый золотистыми прожилками облаков. Завораживающее и пугающее зрелище. Чужое. Инопланетное в буквальном смысле.
Мой взгляд выхватывает отражение Гарма, входящего в комнату с выражением изумления на лице. Похоже, не один я до сих пор ошеломлён инопланетными красотами.
Рыжебородый громила стал ещё выше, раздавшись в плечах. Надо же, сумел всё-таки пробиться в Новы за месяцы моего отсутствия на Земле. Одно осталось неизменно — ковбойская шляпа.
— Ну и хоромы тут у твоей бабы, — Гарм цепко оглядывает помещение. — А я смотрю ты хорошо устроился, малец. С комфортом, ничего не скажешь.
— Присаживайся, — киваю я. — Выпьешь что-нибудь?
— Только если найдётся что-то покрепче местного пойла, — фыркает он, вальяжно разваливаясь в кресле. — Наше. Земное.
Достаю из экстрамерного кольца бутылку водки. Видар одобрительно хмыкает.
— Кстати, поздравляю с новым рангом, — говорю я, разливая напиток по стопкам. — Как ощущения?
— Охренительно! — он залпом опрокидывает содержимое. — Правда, чуть не сдох, но это дело малое. После первого раза уже и не страшно.
— Расскажешь?
— Да как старого хрыча Бакари не стало, в Африке анархия началась. Не до Испытаний им было. Пришлось помочь, грохнуть Нову, что людям там житья не давала.
— А со мной точно сейчас Гарм разговаривает? — ухмыляюсь я, опрокидывая стопку. — Тот, что плевать хотел на «слабаков» и «бесполезных кусков говна». Моргни два раза, если тебе мозги промыл псионик.
— Ой, да завались! — рычит скандинав.
Он молчит и добавляет:
— Ещё когда ты первым из землян пробил этот потолок, я сразу понял, раз этот говнюк смог, значит и я смогу.
— Фанаты бывают так настойчивы… — усмехаюсь я. — Ладно, так и быть, не скажу Медичи про дакимакуру[1] с моим портретом в твоём чулане.
— Дакима…что? — недоумённо вскидывает брови Гарм. — Не зазнавайся, умник, — он пихает меня в плечо. — Помнишь, как мы с тобой цапались поначалу? Я ведь реально хотел тебя на фарш пустить после того, как ты прикончил Мию.
— Ага. А потом чуть не отбросил копыта в бою с Имиром, — напоминаю я. — Хорошо, что добрый дядя Егерь оказался в нужное время в нужном месте.
— Было б чем гордиться! — беззлобно рычит собеседник. — Лучше плесни ещё.
Некоторое время сидим молча.
— Знаешь, — неожиданно серьёзно произносит Видар, — я долго башку ломал, какого хрена ты тогда спас мою задницу. А потом ещё Хедемору от разгрома уберёг… И Росток, когда та паскуда Ехидна свою заразу распылила. Мы ж с тобой конкурентами были. Оба хотели встать во главе Земли.
— Может, потому что я не считал тебя врагом? — пожимаю плечами. — Соперником — да, но не врагом.
— Хм… — Гарм задумчиво крутит стопку. — А знаешь, в чём разница между нами была? Ты всегда, сука, видел чуть дальше своего носа. Пока я грыз глотки ради местечкового влияния и вшивых форпостов, ты уже просчитывал, как объединить кланы против общей угрозы. Как собрать всех землян в единый кулак, чтобы засунуть его в глотку инопланетным ублюдкам по самые гланды.
— Гляжу, новый ранг тебя и впрямь заставил поумнеть, — хмыкаю я.
Видар, оскалившись, показывает средний палец.
— Я просто понял, после всего, что произошло, одну простую вещь. Либо мы держимся вместе, либо нас сожрут. И ты, мать твою, первым это просёк.
— Так значит, ты поддержишь план? — спрашиваю я прямо.
— А у меня есть выбор? — Гарм криво ухмыляется. — После того, что эти яйцеголовые твари устроили на Земле… Нет, приятель, я в деле и с наслаждением вновь выпотрошу их всех.
Киваю, пряча довольную улыбку. Что ж, похоже, хотя бы с одним лидером проблем не будет.
* * *
Через окно древней цитадели я вижу, как Санта Муэрте подходит к парадному входу. Её тёмная броня и смуглая кожа резко контрастируют с ярким гримом в стиле Дня Мёртвых на лице. Интересно, как часто его приходится наносить?..
— Привет, Егерь, — через пару минут улыбается она мне, переступая порог вестибюля. — Давненько мы не виделись.
— Рад, что ты здесь, Мария. Спасибо, что согласилась навестить Увриксиар.
— Мне хотелось поговорить без экранов, — она проводит рукой по древним камням стены. — Красивый дом. Достоин Матриарха.
— Драгана ещё привыкает к новой роли, — отвечаю я, провожая гостью в малую гостиную.
— К власти быстро привыкаешь, — Мария грациозно опускается в кресло. — Особенно если с детства к ней готовили. У меня в Сан Агустине та же история — люди ждут чудес от своей Санта Муэрте. А я всего лишь хотела отомстить картелям и уж точно не искала позиции лидера.
Она окидывает взглядом комнату, отмечая изысканную обстановку в стиле дроккальфар — резьбу по камню, витражи и тяжёлые гобелены.
— Кстати, о мести… — её взгляд становится острым. — Я ведь так тебя и не поблагодарила. Спасибо, что убил эту тварь, Ехидну. После того, что она сделала с Розой и Алехандро… После её предательства… — Мария сжимает подлокотники кресла. — Я искала её повсюду, но она слишком хорошо умела прятаться.
— Тебе нужно благодарить Тая. Не меня, — замечаю я. — Скажу лишь, что умирала она плохо, как и заслужила. Жаль, что не ты её прикончила.
— Смерть есть смерть, — пожимает плечами девушка. — Главное — мёртвые отомщены.
Она поправляет волосы.
— Кстати, о Тае… Видела его недавно. Пересекались на собрании всего Альянса. Он заезжал туда со своей девушкой. Помню, как он дрался в том подводном лабиринте — яростный, как демон. В крови и требухе. А сейчас спокойный, уравновешенный. Любовь меняет людей, да?
— Как и потери, — добавляю я.
Санта Муэрте кивает, соглашаясь.
— «La muerte siempre gana». Смерть всегда побеждает… Я бы хотела, чтобы она проигрывала хоть иногда. Чтобы число тех, кого мы утратили, было гораздо ниже.
По глазам вижу, она вспоминает свою семью, подругу, Бена и Алехандро. Возможно, даже предателя Хавьера.
А я думаю про Еноха, Накомис, Арианнель, Лиама и Алану. И, конечно, про Лёшку.
Санта Муэрте на мгновение прикрывает глаза.
— Знаешь, иногда я говорю со своими мертвецами. Не только управляю ими в бою — просто… разговариваю. Пытаюсь понять, почему всё сложилось именно так.
— И что они отвечают?
— Молчат, конечно, — грустно улыбается она. — Мёртвые не говорят. Только живые мучаются вопросами.
— Не соглашусь, — возражаю я. — Иногда я слышу голос своего брата. Не знаю, в курсе ли ты обстоятельств моей победы на Полигоне. Да и вообще знаешь ли об этой сраной Олимпиаде, — медленно выдыхаю, подбирая слова. — Я слышал его, когда был на грани. Загнанный, как зверь, без шансов на победу. И нашёл в одном из трофейных колец Немезид.
Мария подаётся вперёд, её глаза блестят в полумраке комнаты.
— Что это?
— Психостимулятор S-ранга, от которого сгорают к херам мозги. Я никогда не рассказывал тебе, как умер мой брат. От передоза, — признание даётся с трудом. — Я поклялся никогда не прикасаться к этому дерьму. Но тогда я услышал его голос. Лёшка сказал, что мне нужно выжить.
— И ты принял Немезид?
