— Принял. Превратился в чудовище, вырезал половину участников, — я стискиваю зубы. — Знаешь, что самое страшное? Мне понравилось. Эта мощь, эта свобода от любых ограничений, выбора, терзаний… Теперь я понимаю, почему брат не смог соскочить.
— Но ты справился, — мягко произносит испанка. — Ты победил.
— Да. Не знаю, было ли это настоящим голосом брата или галлюцинацией на краю смерти. Так что, может быть, мёртвые всё-таки говорят. Просто мы не всегда правильно толкуем их слова.
Мария достаёт из кольца фляжку и разливает ром.
— За павших? — поднимает бокал Санта Муэрте.
— За павших, — эхом отзываюсь я.
Мы пьём в тишине. Потом она ставит бокал и внимательно смотрит на меня.
— У нас в Сан-Агустине появились проблемы, — говорит она. — После той истории с морскими тварями всё больше беженцев прибывает с побережья. Говорят, что-то шевелится в глубинах. Что-то намного хуже тех монстров.
Логично, ведь зачищать дно морей и океанов от чудовищ гораздо сложнее. Если не сказать, невозможно.
— Справляетесь?
— Пока да. Укрепили стены, наладили систему раннего оповещения. Но люди напуганы, — она хмурится. — А тут ещё ты созываешь всех лидеров. Зачем?
— Война грядёт, — отвечаю я просто. — Большая война. И нам нужно быть готовым.
— Против кого? — щурится она.
— Узнаешь на собрании. Но поверь, дело стоит того.
— Верю, — кивает Мария. — Ты не стал бы нас зря беспокоить.
Она поднимается и тепло улыбается мне.
— Что ж, пойду проверю свою комнату. Надеюсь, призраков там нет?
— Только твои, — усмехаюсь я.
— О, с этими я справлюсь, — улыбается она. — До вечера, друг мой. И… спасибо, что позвал. Приятно знать, что ты всё ещё нам доверяешь.
* * *
Одиссей неторопливо поднимается по ступеням. Всё такой же седой несгибаемый воин. Прямой, как палка, по характеру и деяниям.
— Красивое место, — окидывает он взглядом древнюю цитадель. — Хотя я бы усилил оборону южного сектора. Слишком много слепых зон для снайперов.
— Непременно, — хмыкаю я, пожимая его руку. — Пойдём. Есть разговор.
Мы проходим по длинным коридорам, украшенным гобеленами с историей Дома Архарц. Никос останавливается у одного из них, изображающего древнюю битву.
— Помнишь тот день в Швейцарии? — спрашивает он внезапно. — Когда кселари напали на саммит?
— Такое не забывается.
— Именно тогда я понял, что ты не просто громкоголосый выскочка с золотым классом, — грек поворачивается ко мне. — Ты сражался как настоящий воин. И позже, выступая на саммите показал, что думаешь на перспективу. Уже тогда ты знал, что грядущие испытания заставят нас сомкнуть ряды или умереть. И ты добился того, чтобы мы объединились!
— Не только лишь все могут смотреть в завтрашний день, — с улыбкой я пожимаю плечами. — Раз уж у нас сейчас незапланированный вечер комплиментов скажу так. На саммите я оценил твоё умение руководить людьми, — замечаю, открывая дверь. — Особенно в том Рейде, в Новой Франции.
— Да уж, та ещё была заварушка… — хмыкает собеседник, опуская зад в кресло. — Кстати, полученные данные по Валенсуэле оказались как нельзя кстати. Его Трансивер оказался весьма познавательным чтением. Грязная история…
— И что думаешь? — я разливаю виски по бокалам.
— Думаю, что ты действовал правильно.
Он прекрасно понимает, что Шелкопряд не стал бы ликвидировать Матео без моего приказа.
— Предателям нет места среди нас, — продолжает Никос. — Хорошо, что Романов выжил, — он отпивает виски, — но меня беспокоит другое. Если Волноходцы тогда смогли завербовать Валенсуэлу, кто ещё может оказаться их агентом?
— Полагаю, смерть Хрофа поумерила их амбиции. Сейчас им не до Земли.
— «Надежда — это яд, который медленно убивает», — цитирует грек. — Мы должны быть готовы к любом развитию событий.
— Поэтому я и созвал всех вас. Нам предстоит великое дело. Если оно выгорит…
— Как в Бомбее, да? — задумчиво произносит Одиссей. — Знаешь, я до сих пор горжусь тем, что мы сделали там. Первый свободный город Земли…
— Главное, что не последний. Я читал отчёт Деворы. Вы взяли хороший темп.
Собеседник игнорирует похвалу.
— Тогда мы победили, потому что действовали как единый организм. Сейчас нам нужно то же самое. Единство. Координация. Чёткий план.
— Поэтому ты здесь, — буднично говорю я.
— Поэтому я здесь, — соглашается он. — Но скажи честно — ты уверен, что остальные поддержат твой план? Кланы истощили множество ресурсов на то, чтобы пройти Второй Этап. Им нравится текущее затишье.
— Они поддержат. У них нет выбора.
— У людей всегда есть выбор, — возражает Одиссей. — И чаще всего они выбирают самый простой путь. Спрятаться. Переждать. Надеяться, что беда пройдёт стороной.
— В этот раз не пройдёт.
— Поэтому ты и собрал нас здесь? — Никос внимательно смотрит на меня. — Что-то назревает, я чувствую. Что-то серьёзнее обычных стычек.
— Узнаешь на собрании, — качаю головой я. — Но да, ты прав. Это будет болтанка уровня прихода Сопряжения.
— И ты хочешь, чтобы я снова командовал объединёнными силами?
— Если согласишься.
Одиссей долго молчит, вертя в руках бокал.
— В тебе всё отчётливее проступает сила лидера, способного перекраивать судьбы цивилизаций. Мечта одного ведёт миллионы…
Один ради многих. Многие ради всех.
— Политика меня никогда не интересовала, — качаю головой. — Только выживание.
— И всё же ты разрабатываешь планы, собираешь лидеров, строишь альянсы… — он усмехается.
— Кто-то же должен это делать, — всё так же прозаично отвечаю я.
— Кстати, как там Тай? Слышал, он теперь возглавляет твой клан?
— Справляется. У него хорошая команда.
— Это важно — иметь надёжных людей за спиной…
— Знаешь, — грек усмехается, — когда мы впервые встретились, я был уверен, что ты очередной самоуверенный юнец, дорвавшийся до силы. Такие долго не живут.
— А теперь?
— А теперь я рад, что ошибся, — он поднимается. — Считай, что я в деле. Что бы ты ни задумал… я с тобой. Мы все с тобой.
В течение следующих часов пребывают остальные лидеры земных кланов. Те, кто уже успели проявить себя в альянсе во время первой войны с кселари и последующих конфликтов с инопланетными кланами Второго Этапа.
Я собираю их всех в большом зале за круглым столом. Поднявшись на ноги, оглядываю поочерёдно мужчин и женщины, играющих ключевую роль в управлении нашим миром.
— Итак, у меня есть для вас очередное крайне опасное дельце, — на миг на губах проступает улыбка. — Если сегодня утром вы проснулись с мыслью, как бы мне поучаствовать в судьбоносном дерьме, радуйтесь, такая возможность представилась.
— О чём ты? — складывает руки на груди Кастер.
— Мы уничтожим яйцеголовых ублюдков, — улыбка превращается в оскал. — И того, кто сидит наверху. На самом верху.
[1] Дакимакура — большая подушка, как правило, с изображением персонажа аниме в полный рост.
Глава 24
— Ты говоришь о… — тихо произносит Раджани, переглядываясь со своим братом.
От Танца Кали прибыли близнецы Сингх. Индусы с иссиня-чёрными волосами и карими глазами. Раджани — изящная женщина с алой точкой во лбу, острыми скулами, носом горбинкой и изогнутыми бровями. Викрам на полголовы выше сестры, с кустистой бородой прикрывающей шею. Оба излучают экзотическую ауру, словно сошли со страниц древнего эпоса.
— Да. О них, — перебиваю её.
И, обведя собравшихся взглядом добавляю:
— Не стоит называть их вслух. Сейчас на то есть причины.
Если бы речь шла просто о войне с кселари, я бы так не перестраховывался, но мы будем обсуждать Кар’Танара. И поэтому лучше дуть на воду, чем обжечься на молоке.
— Но зачем? Зачем затевать с ними новый конфликт? — уточняет Викрам.
— Чтобы приблизить конец Кали-юги. Когда-то мы говорили об этом с тобой и твоей сестрой. Так вот настало время разрушить иллюзии и дать мирам обновиться.
