Элирм VII (СИ) - Готлейб Владимир

— Или ты просто признаешь, что до смерти боишься старого игва. Который, к слову, прошел этой дорогой часов двадцать назад.

Брови паладина угрожающе сдвинулись. Рука привычным движением потянулась за рукоятью ножа.

— Ладно, — продолжил я. — Завтра решим, как и за что будем держаться. А сейчас надо бы подыскать место ночлега. Скоро начнется гроза.

К счастью, подходящее укрытие обнаружилось буквально за поворотом. Им оказался большой дом в элитном коттеджном поселке, на въезде в который красовался билборд с весьма противоречивой надписью: «Жилье, доступное каждому».

«Ага, конечно, — ухмылялся я, ступая по дорожке мимо лысого хвойника. — Каждому, кто зарабатывает в год по миллиону. Или готов взять ипотеку лет на четыреста».

Впрочем, в текущих обстоятельствах доля правды в этом все-таки была. Жилье действительно оказалось доступно любому бродяге, и мы с Фройлином стали тому подтверждением. Бросили взгляды на заколоченные фанерой окна, проверили насколько пыльные ступени и дверная ручка, и, убедившись, что к последней никто не прикасался уже много лет, вошли внутрь.

Предбанник, прихожая, просторный зал с кирпичным камином… Держа автомат наготове и подсвечивая путь налобником, я осторожно проследовал дальше. Кухня, буфет, дверцы нараспашку, вываленные на пол ящики, пятна крови и ошметки бинтов. Там же неподалеку валялся шприц, ржавая ножовка, деревяшка со следами укусов. Пыльный ботинок с торчащей из него костью и кровавый след, ведущий в соседнюю комнату, за дверью которой…

— Боже… — с хладнокровием и нервами у меня все было в порядке, но увидеть миниатюрные скелеты в детских кроватках я был не готов.

— Что здесь произошло? — мрачно спросил эльф.

— Его укусили. Инфицировали, — я указал на костяк взрослого. — Он попытался спастись, отрезав себе ногу, но вскоре понял, что опоздал. Вирус успел распространиться по телу.

— И он убил своих детей, чтобы те избежали страшной участи. После чего пустил себе пулю в висок.

— Верно.

— Так вот, что вы сделали с вашей планетой?

— Нет. Это сделали вы. Те, кто так мечтал урвать себе лицензию жнеца, — произнес я, отворачиваясь.

Странно, но в ту самую минуту я неожиданно для себя осознал, что с Беларом не все потеряно. Он был опечален. Грустно смотрел на кроватки и просто молчал, словно испытывал глубокое сожаление. Затем перехватил гарпун и, как и прежде, отправился на второй этаж.

Я в свою очередь разжег камин. Пока пламя разгоралось, взял гранату и с помощью проволоки и полипропиленового шпагата установил снаружи «растяжку». Вернулся обратно, придвинул кресло поближе к огню и, усевшись на мягкое сиденье, опустил глаза на приставленный сбоку автомат.

Требовалось как следует почистить АКМ. Потому как, увы, но в мире постапокалипсиса почти все патроны были кустарного производства. С наполнением из черного пороха, забивающего все вокруг. Сера, древесный уголь и калийная селитра. Последнюю, если мне не изменяет память, можно было изготовить из мочи, а то и вовсе из свиного дерьма. Такая вот чудеснейшая биотехнология средневековья.

Разобрав автомат, я вытащил шомпол и пенал с принадлежностями из приклада и хорошенько почистил оружие. Ствол, затворную раму, затвор, ударно-спусковой механизм. Отдельно помучился с ДТК и чертовски неудобной газовой каморой, но так или иначе довел дело до конца. Собрал АКМ обратно и подсоединил магазин, утерев со лба пот, после чего на минуту завис: обратил внимание, что влажная ладонь была практически черной и изрядно воняла.

— А знаешь, Диедарнис, вынужден сказать тебе «спасибо». Ведь именно благодаря тебе тема постапокалипсиса утратила для меня всю привлекательность и надоела, пожалуй, навсегда, — вздохнул я.

И дело тут даже не в монстрах и радиации, а в банальном отсутствии гигиены, что, если честно, мне порядком осточертело.

К слову, если порассуждать на эту тему основательнее, то за последнее время у меня сложилось множество предостережений для любителей приключений. В частности, наблюдая за героями кино, мы зачастую хотим так же. Представляем себя на их месте. Желаем испытать те же эмоции с их красочными восторгами под эпичную музыку. Но при этом мало кто задумывается на тему бытовых вещей. Как герои спят? Как ходят в туалет? Чем подтирают задницу? Мучается ли добрый волшебник от аденомы простаты или, быть может, он застудил мочевой пузырь?

Или другой пример: нам показывают молодого аристократа, прибывающего на планету-пустыню. Вокруг раскаленные пески, вода на вес золота. Главный герой влюбляется в девушку из местного племени. Отправляется с ней в опасное путешествие, и вот наконец, спустя две трети фильма, нам показывают сцену, где после битвы она сбрасывает с себя окровавленные доспехи и кидается на шею бедному парню. Красиво. Но к реальности отношения не имеет. Потому как ни сценарист, ни режиссер нам не расскажут, что от девушки смердит как от козла. Что она носит одно и то же нижнее белье не одну неделю и ровно столько же не чистит зубы. Да и ноги с подмышками, скорее всего, тоже не бреет.

Почему я вообще об этом думаю? Да потому что я, черт подери, чистоплотный мужик. И мне категорически надоела вся эта грязь. Особенно в свете того сна, где я увидел не только свое роскошное поместье и олимпийский бассейн, но и шикарную, во всех смыслах этого слова, большую кровать.

И где это все, спрашивается? Где спокойствие и праздная жизнь? Почему после бесконечной череды испытаний мне в сухом остатке достается гнилой пол и вечно недовольный засаленный эльф?

Впрочем, это дело поправимое. Тем более, что снаружи уже вовсю барабанил ледяной ливень. А потому, потратив около пяти минут на поиски, я раздобыл банное полотенце, халат и два металлических тазика. Затем сходил на улицу, набрал воды. Один таз поставил греться. Во второй бросил обеззараживающую таблетку — натриевую соль труднопроизносимой кислоты — и тоже разместил возле огня. Требовалось пополнить запасы воды.

Спустя минут сорок я наконец-таки помылся и перестирал все свои вещи, включая трусы. Закончил аккурат к тому моменту, как Фройлин приоткрыл дверь на второй этаж и начал спускаться по лестнице. Радостный настолько, что казалось, будто бы ему хочется броситься врассыпную. И вскоре я понял, в чем дело: в руках он держал штурмовую винтовку. Хищно зыркнул на меня исподлобья и как бы невзначай направил дуло в мою сторону.

— Может поменяемся? — предложил я.

— Обойдешься.

— Жаль. Уж больно крутая пушка. Еще и легкая небось?

— А тебе-то что?

— Не хочу тебя расстраивать, но это карабин для страйкбола, — после долгой паузы ответил я. — Игрушка, стреляющая пластиковыми шариками, да и к тому же электропневматическая. Такой ты разве что спелое яблоко сможешь продырявить и то не насквозь. При условии, что аккумулятор исправен.

К сожалению, как бы я ни старался сгладить углы, но в тот самый миг лицо эльфа стало похоже на физиономию обвешанной цацками риелторши, которую опрокинули на бонус от продажи элитной недвижимости.

— Вижу, тебе нравится насмехаться надо мной⁈ — бесполезная винтовка отлетела в дальний конец комнаты и с треском ударилась об угол стены.

— Так это и вправду смешно, — улыбнулся я. — Ты просто чересчур серьезно к себе относишься.

— То, что ты дал мне лекарство, еще не означает, что тебе позволено зубоскалить. Гребаный ты урод… — прорычав последнюю фразу, паладин уселся в кресло неподалеку.

— Знаешь, Фройлин, вот есть в тебе все-таки что-то бесконечно раздражающее. Паттерны поведения, выдающие в тебе капризного аристократа, отчего иногда так и хочется вломить тебе смачную пощечину, — сказал я и, потуже затянув узелок на халате, добавил: — Кстати, я бы не советовал тебе там сидеть.

— Не нравится — сам вали на второй этаж. Там окна все выбиты. Холодно как в могиле.

— Дело не в этом, — протянув ладонь, я не глядя указал вверх. — А в том, что прямо над твоей головой на одном проводе висит потолочный вентилятор. С металлическим и достаточно массивным колпаком, рискующим пробить тебе черепушку в любую минуту. Хочешь погреться — ради бога. Драться за квадратные метры я не намерен. Но лучше передвинь кресло левее.