Код Заражения (СИ) - Подус Игорь

После санитарной обработки раны онемели, и боль ушла на второй план. Пронумерованные заставили взять увесистый контейнер и провели в крохотную комнатку, где приказали одеться. Перед тем как они вышли, я успел попросить воды, но мою просьбу проигнорировали. Массивная дверь захлопнулась. Лязгнул засов.

В свете помаргивающей лампочки я вскрыл контейнер и обнаружил там странный противочумный костюм серого цвета. Под грубым материалом явственно прощупывалась металлизированная основа. На штанине тяжёлого комбинезона нашлась небольшая прореха, и я разглядел блестящую чешую, состоящую из одинаковых пластинок. Судя по вмятине от пистолетной пули, они из титана. По маркировке, внутренняя подкладка состояла из нескольких слоёв кевларового материала.

Напялив на себя слегка великоватый бронекомбинезон, я оценил удобные ботинки с металлическими мысками и краги с кольчужной основой, закрывающие руки по локоть. Подобную защиту для рук я когда-то видел на мясокомбинате. Под плотной тканью капюшона тоже прощупывалась кольчужная подкладка. Дополнял амуницию, полностью закрывающий лицо респиратор с прозрачным пластиковым щитком, прикрытым металлической сеткой.

Когда я подогнал многочисленные ремешки и зашнуровал высокие ботинки, почувствовал себя вполне комфортно. Бронированный противочумный костюм весил больше двадцати килограмм, но вес равномерно распределялся по телу и почти не ощущался.

– А вот днём будет жарковато, – заметил я вслух и услышал лязг отодвигаемого засова.

В комнату вошла ассистентка профессора с Семнадцатым. Девушка протянула мне двухлитровую баклажку с водой и упаковку галет. Начав жадно пить воду, я услышал, как она что-то прошептала пронумерованному на немецком. Семнадцатый замер, и я почувствовал его взгляд, буравящий через матовую поверхность шлема. Немного постояв, он указал на девушку, затем угрожающе похлопал по автомату и вышел, неплотно прикрыв за собой дверь.

После этого девушка откинула зеркальное забрало, и я снова увидел её веснушчатое лицо. – Ты сказал, что зна-аешь, где находится база данных твоего дя-яди – проговорила она шёпотом, и я увидел, как алчно блеснули её красивые глаза.

Выхлебав больше литра воды, я почувствовал, что мне почему-то не хочется больше юлить и врать. Было видно, что эта тема её действительно волнует.

– Марта, я могу предположить, где база до сих пор может находиться. Более того, я могу указать точные координаты места, – вполне честно пообещал я. – Если честно, мне не жалко. Но только сначала объясни, зачем вам понадобились данные двухгодичной давности?

Глава 14. Город зомби

08.06.2026.

Макс

Спустившись на пару этажей, я обнаружил заражённую на площадке с запертыми квартирами. Именно там, где, по словам сестры, она её обездвижила.

Высокая фигура женщины в залитой багровой кровью ночнушке застыла перед электрощитом со счётчиками и никак не реагировала на моё появление. Седые волосы, сбитые в колтун и забрызганные кровью, обрамляли осунувшееся лицо. В трясущейся руке плясал длинный нож, выглядевший так, словно побывавший в руках забойщика скотины.

Курок ружья щёлкнул, и стволы коснулись головы зомбячки.

Если выстрелить в подъезде – можно оглохнуть, – промелькнуло в голове. Услышав шаги сверху, я скосил взгляд на лестницу. Там показались Алёнка с Ванюшкой.

– Не стреляй! Шум привлечёт кого-нибудь попроворнее этой старой мымры, – предупредила Алёнка, прикрывая глаза мальчонке и спускаясь ниже.

– Я же сказал: сидите на крыше, пока я всё не проверю!

– Братишка, а что там высиживать? Я же говорила, когда домой моталась: кроме неё, в подъезде никого не встретила. Да и не чувствую я здесь больше никого. А на эту патроны не трать, она больше не дёрнется.

– Что-то не верится. А точно не дёрнется?

– Точно. И даже не спрашивай, как я это сделала, – попросила сестра, но тут же начала сама рассказывать: – Я очень испугалась, когда она на меня кинулась. А затем заметила кое-что и решила попробовать. Пока она торкала ножом, пытаясь достать меня на лестнице, я с перепугу соединила две необычные тёмные нити, идущих от её головы. После этого она замерла, будто выключенная.

– Опять твои нити. Как-то не верится. Почему я их не вижу?

– Не знаю. Но мы с Ванюшкой видим.

– Ладно, потом разберёмся, – проговорил я и пошёл вперёд, не спуская глаз с замершей зомбячки.

Мы осторожно спускались вниз. Датчики движения то и дело оживляли освещение на этажах. Две квартиры были распахнуты настежь, и я старался как можно быстрее проскочить мимо, уводя за собой сестру с пацанёнком. Вестибюль подъезда встретил одинокой люминесцентной лампой, судорожно моргающей в разбитом плафоне.

Приказав сестре ждать за дверью, я выскользнул наружу и огляделся. Убедившись в отсутствии опасности, вернулся. Вместе мы пересекли пустую стоянку и детский городок, где тревожно скрипели забрызганные кровью качели.

Едва заживший укус на ноге напомнил о себе, когда мы спускались по травянистому склону косогора. Рана зачесалась, но боли не было. Обычно так бывает после снятия швов.

Сейчас укус выглядел так, словно его нанесли не позавчера, а полмесяца назад. В это сложно поверить, но белобрысый мальчонка, цепко державшийся за руку сестры, явно что-то сделал. Мне казалось, что даже прежние силы вернулись.

Пройдя вдоль велосипедной дорожки, мы вышли к дороге, ведущей из микрорайона. Алёнка резко остановилась, и в её глазах мелькнула растерянность.

– Что такое? – спросил я, мгновенно насторожившись.

– Там, – ответила сестрёнка и указала в сторону проклятого виадука, из-под которого до сих пор курился дымок.

Несмотря на расстояние в несколько сотен метров, были отчётливо видны раздавленные танком груды трупов заражённых, образующие на асфальте жуткую кровавую кляксу.

– Что там? Я не вижу никакого движения, – сказал я, на всякий случай упирая приклад ружья в плечо.

– Кажется, я понимаю, откуда берутся эти призрачные нити. Там на мосту, сейчас огромный клубок шевелится. Это жутко, но почему-то притягательно.

– Не смотри! – Схватив сестру за руку, я потянул за собой. – Неизвестно насколько это опасно.

Алёна с трудом отвела взгляд и согласно закивала.

Мы шли вдоль той самой дороги, что выныривала из-под виадука. Многие машины, замершие в пробке, были открыты. Я порывался проверить, не остались ли в одной из них ключи, но тут же одёргивал себя: из-за плотного затора мы всё равно не смогли бы выбраться на машине.

Пройдя около двух километров, наткнулись на место страшной автокатастрофы. Стало понятно, почему в природной ложбине скопилось столько машин. По непонятным причинам во встречный поток влетел тяжёлый самосвал, смявший и протаранивший несколько десятков автомобилей. Затем он перевернулся, вывалив на дорогу гору песка, из-под которой едва торчал зад легковушки.

Обойдя место аварии, мы продолжили продвигаться по совершенно пустой дороге. Минут через пятнадцать, дошли до перекрёстка и услышали мерное рычание двигателя.

– Спрячьтесь вон туда, – приказал я сестре, указывая на раскидистый куст сирени, торчащий из высокого бурьяна. – Сидите тихо, а я посмотрю, кто едет.

Как только Алёнка с Ванюшкой скрылись в кустах, из-за поворота выехал БТР-70, очень похожий на тот, что пытался помочь отбиться танку. Не доехав двадцати метров, он остановился, и в мою сторону повернулся раструб КПВТ. Послышался лязг люка десантного отделения, и оттуда ловко выбрался высокий десантник в бронежилете, голубом берете, с автоматом наперевес.

– Кто такой? – грозно спросил он, целясь в грудь.

– Старший сержант Воронцов, – ответил я и, во избежание недоразумений, убрал руку с ремня, висевшей на плече двустволки.

– Что ты здесь делаешь, Воронцов?

– Гуляю. Разве не видно?

– Один?

– Нет, в кустах сестра с племянником.

– Пусть выйдут, – приказал десантник, и ствол КПВТ нацелился на сирень.