Штурм (СИ) - Панченко Андрей Алексеевич

СОЛМО — структура, стремящаяся к упорядочиванию, к контролю, к предотвращению хаоса любой ценой.

АВАК — система, изначально созданная как противоядие этому контролю. Антидот. Молот, которым кто-то, когда-то очень давно решил разбить цепи.

Сеть уже не помнила создателей, возможно до родной планеты вида создавшего АВАК захватчики всё же добрались, но сеть осталась. За миллионы лет она эволюционировала, развилась, превратилась в самоподдерживающий себя в боевом состоянии и самовосстанавливающийся организм. Как бы не пытались враги выжить калёным железом АВАК, где-то всегда оставались выжившие бойцы и элементы управления, которые начинали всё заново, выращивали армию биотехноидов и снова атаковали. Для этого им нужны были ресурсы, и АВАК захватывал живые формы и планеты, чтобы поддерживать себя в форме.

Борьба длилась с переменным успехом. СОЛМО придумывали новые и новые методы уничтожения АВАК, а АВАК адаптировался к ним, можно сказать вырабатывая иммунитет и совершенствуясь. Развитые биотехноиды уже могли противостоять плазме, глубокой заморозке, ядам, вирусам, смертельным излучениям — всё это они превращали в свою пищу, источник энергии. Они могли преодолевать защитные поля и передвигаться со скоростью своих врагов. Система управления поняла, что за ней идёт главная охота, и необычайно сильно размножилась, разбросав ячейки управления по всей галактике, так, чтобы невозможно было уничтожить все одновременно. Со временем СОЛМО стало воспринимать своего древнего врага как заразную и очень опасную болезнь, распространяющуюся на всё живое. Болезнь, которую нельзя окончательно искоренить.

Я вспомнил первую систему, в которую мы попали в этой галактике. Ту, где мы встретили обоих противников одновременно. Разведчик СОЛМО, подсадивший нам свои протоколы в искины корабля, и биотехноид… Разведчик прекрасно знал о том, что его враг в системе, но самостоятельно уничтожить его попросту не мог. Развитый биотехноид справился бы с «хранителем карантина», как нам представился корабль СОЛМО, даже не вспотев. Только «охотники» СОЛМО, те самые черные корабли, один из которых атаковали наш «Скаут», а обломки другого лежат на этой планете, могли бороться с биоформой такого размера. Эта тварь, и я сейчас не про милого и безобидного биотехноида, попросту стравила пришельцев со своим врагом, в надежде на то, что мы сможем его уничтожить, ну а если нет… То не велика потеря! И это вместо того, чтобы объяснить нам все расклады в галактике, предупредить, позволить уйти и не лезть в чужие разборки! Паскуды! Я уже сам начинал ненавидеть гребанных СОЛМО, и скорее всего это были мои собственные чувства, а не влияние симбионта и сети. Я надеюсь…

Я выдохнул. На мгновение закрыл глаза. Каналы связи с сетью плеснули миллионами слабых импульсов. Они ждали приказа. Они не могли сами. Их свобода была иллюзией — как и моя прежняя. Ядра нет, глобальная сеть недоступна, зато есть Оператор…

— Митя, — тихо повторила Кира, уже без сарказма, без бравады. — Что делаем?

Я открыл глаза.

— Есть три варианта, — сказал я, чувствуя, как слова сами собираются в структуру решения, словно сеть подсказывает логику, но не давит.

— Первое — затаится, спрятаться. Увести всех здешних бойцов АВАК под землю, под воду, в глубины островов. Заставить их замереть, отключиться, перестать распространяться. Даже заставить их всех умереть. Мы можем. Я могу. Считай, что мы захватили эту планету, взяли её штурмом, отбив у АВАК. Можно организовать тут колонию даже. Но… это даст лишь время. СОЛМО найдёт способ снова стравить нас, или запустить новый протокол. Мы будем бегать между двух огней, и в итоге… проиграем.

Кира нахмурилась:

— Может уйдём? Гипердвигатель мы починили, поищем другое место для жизни.

— Уйдём? Нам уже не дадут! Гребанные хранители карантина. Для них мы теперь опасны точно так же, как и и сам АВАК. Они не смогут быть уверены, что с нами не уйдет хоть одна форма жизни, связанная с сетью, и будут абсолютно правы. На меня хотя бы посмотри… Да даже если сможем… — я поморщился. — Они не понимают слов «сбежал», «спрятался». Для них это равно эквиваленту «проиграть». Они будут нас искать, охотится за нами, и в итоге найдут и всё равно уничтожат.

— Второй вариант — подчиниться СОЛМО. Отдать себя под их контроль, под защиту. Позволить избавится от «заражения» АВАК, уничтожить зараженные объекты — я усмехнулся и показал на себя — Меня, то есть грохнуть, а потом стать их игрушкой. Мы получим хозяина, хитрого, древнего. Вернёмся к тому, против чего боролись в нашей галактике — станем бесправными рабами.

Заг, услышав это, фыркнул:

— Перспектива так себе.

Я кивнул.

— И третий вариант… Я вдохнул поглубже. — … вмешаться. Разорвать цикл. Впервые за миллионы лет в этой войне появился кто-то, кто может её остановить, так или иначе. Мы и так уже влезли в это дерьмо и измазались в нём по самые уши. Нам никто не позволит остаться в стороне, так что я предлагаю драться!

Слова прозвучали громко — слишком громко, как будто в пещере раздался выстрел. Но это был не звук. Это была волна. Сеть отреагировала. Как если бы миллионы взглядов повернулись ко мне одновременно. Драться. Это слово им понравилось. Для этого АВАК и жил.

Кира выдохнула, будто получила удар в солнечное сплетение.

— Найденов… с кем драться? — тихо спросила она. — С АВАК? С СОЛМО? Со всей этой грёбаной галактикой разом?

— Со всем, что попытается нас раздавить или подчинить, — ответил я, чувствуя, что сеть мягко подстраивается под мой тон, подстраивает мои сигналы, будто резонирует. — Но главное — мы можем заставить обе стороны с нами считаться. По крайней мере постараемся, чтобы хотя бы нас они оставили в покое! Мы контролируем местные боевые формы АВАК и знаем про них уже очень много, а неподалёку лежит разбесившийся «охотник» СОЛМО. Мы изучим его, если понадобится, разберем до винтика, до атома! Узнаем про них всё, что сможем.

Баха медленно поднял голову. Я видел, как у него дрожат руки. Он не боялся — он чуть ли не подпрыгивал от нетерпения. Инженер до мозга костей.

— Оператор… — он впервые назвал меня этим словом не в шутку. — У тебя есть доступ к части протоколов АВАК… Но ты сам говорил — это лишь две трети. И вряд ли сети понравится, что мы её используем в своих целях. Ты один, а ядер управления наверняка миллионы. Они адаптируются к этой ситуации так же, как и к изменениям в войне с СОЛМО, а потом что будет?

— Я не знаю. В любом случае АВАК адаптируется не быстро, на это уйдут годы, если не столетия, а пока мы сможем это использовать — пожал я плечами. — Предлагай другой выход, если критикуешь.

Кира нахмурилась:

— Нас всего несколько тысяч, мы просто песчинка в этой галактике. Нас без сомнения раздавят, сотрут в порошок.

— Может быть так и будет — кивнул я головой — Но мы хотя бы попытаемся. Вспомни, с чего начиналась наша борьба за независимость Земли? Нас было всего трое — ты, я и Заг, но мы справились. Я хочу, чтобы две системы услышали одну мысль: мы — не ресурс, не оружие в чужой войне, не переносчик инфекции, не инструмент. Мы — третья сторона. И мы будем бороться за своё место в этой галактике. Мы покажем СОЛМО, что АВАК — не машина, которая работает по простейшему алгоритму «враг-жертва». Что сеть может подчиняться другому центру. Что мы можем перенаправлять, подавлять, перенастраивать боевые системы этой машины, для борьбы с нашими врагами. Что у АВАК появился оператор, не принадлежащий сети. Если СОЛМО поймут, что их модель больше не работает — они либо пойдут на диалог, либо…

— Либо? — переспросила Кира.

— Либо позовут своих «охотников». И тогда…

Я посмотрел ей прямо в глаза.

— Тогда мы увидим, кто в этой галактике настоящий хищник.

Заг весело ухмыльнулся — впервые за много часов.

— Командир, — сказал он, опуская орудие, — мне нравится третий вариант.

Баха поднял бровь:

— Ты не справишься один, даже с этим твоим симбиотом.

— У нас есть ещё одиннадцать капсул — Усмехнулся я — Одиннадцать потенциальных операторов, и наверняка есть возможность сделать или вырастить ещё.