— Он для этого слишком мал, Ель…
— Я знаю! — твердо ответила я. — но у него есть несколько лет, чтобы подрасти! Мы пока тоже не готовы выступить против магов.
Гирем взглянул на меня странно. Открыл рот, как будто бы хотел что-то сказать. Но промолчал…
— Я пожалуй пойду, — внезапно поднялся он. — Я обещал Хурре прогулку по степи за пределами крепости…
— Стой, — вскочила я, отбросив подушки. — Что ты хотел сказать мне?
Разбуженная странной заминкой, интуиция звенела, как грилорские бубенцы, которые подвешивали на хомут, когда лошади шли в упряжке.
— Ничего, — улыбнулся Гирем. Я почувствовала, что он врет. — Просто понял, что развивать тему, значит злить тебя. А я не хочу, чтобы ты сердилась или расстраивалась. Поэтому лучше пойду. Тем более я, и правда, обещал Хурре прогулку. Думаю, она уже ждет и вот-вот потеряет терпение.
Он легко скользнул миом меня и через мгновение оказался у двери, ведущей в дом.
— Гирем! — окрикнула я его. Он остановился и повернулся ко мне, — я знаю, что ты врешь. Ты что-то скрываешь от меня. И я хочу знать, что. Немедленно! Не смей уходить от ответа!
Он широко улыбнулся своей фирменной, обескураживающей улыбкой и отрицательно мотнув головой, исчез, растворившись в тени растения, стоявшего рядом с выходом.
— Мерзавец! — зашипела я вслед. И темнота в у двери тихо рассмеялась его голосом. — Твою же мать!
Выругалась я и с размаху швырнула в сторону выхода пустую пиалу, которую держала в руках. Она ударилась об косяк и рассыпалась на сотни маленьких осколков. Но и это не принесло облегчения. Злость, обида, негодование и какой-то глубинный страх смешались в коктейль, который я не могла сдержать. И со всего маху пнула подушку, так некстати попавшую мне под ноги.
Подушка отлетала в сторону, по дороге снеся всю посуду, стоявшую на низком столике. Брызги чая, рахат-лукум и осколки от посуды разлетелись по всей столовой, превратив чистую, прибранную комнату в место битвы.
— Госпожа, — в дверь осторожно заглянула испуганная рабыня. Совсем молоденькая. Наверное старшие отправили к разъяренной мне ту, которую не жалко. — К вам господин Адрей с внуком… Просят принять…
Я застонала, схватившись за голову. Как же меня все достало! Секреты, недоговорки, Гирем, играющий в молчанку, Гирем со своим даром, проклятые маги, Ягурда, Илька, Великий отец! Как же я хочу очутиться как можно дальше отсюда, от всех проблем и вопросов! Хочу детей рядом, Агора и Южную пустошь со всеми ее тварями, которые куда более безобидны, чем люди.
Но мне не на кого надеяться. Но я должна. Не себе. Своим детям. Чтобы они жили в лучшем мире, чем тот, который будет, если ничего не делать.
Резко выдохнула и расслабила лицо, используя метод моего старого друга Орега. Неважно, что внутри, снаружи я должна быть спокойна и сдержана.
— Убери здесь, — кивнула я на устроенную мной же разруху. — И веди господина Адрея с внуком сюда.
Глава 12
Когда Адрей с юным Гиремом вошли в столовую, я уже полностью взяла себя в руки и контролировала эмоции.
— Проходите. Присаживайтесь, — махнула я рукой, показывая на противоположный край низкого стола. Отсутствие кабинета в «женской» половине дворца уже стало напрягать. Столовая не место для важных разговоров. Но любой другой вариант был еще хуже: все комнаты в нашем крыле либо имели несколько входов, без дверей, либо предназначались для уединения или сна.
— Ваше величество, — бледный, с темными кругами под глазами, Адрей с порога попытался польстить мне, — благодарим вас за милость…
Я досадливо поморщилась. И не стала сдерживаться. Лучше сказать все сразу, чем рисковать, что еще одна капля негативных эмоций снова прорвет плотину ярости и страха перед будущим, который вопреки моей воли раскручивался спиралью. Гирем определенно что-то скрыл от меня. И вряд ли это что-то хорошее. Хорошее не нужно прятать.
— Хватит, — остановила я его взмахом руки, — Адрей, ты был моим мужем столько лет, неужели так и не понял, что я ненавижу лесть⁈ И твоя попытка не вызывает во мне никаких других чувств, кроме еще большего презрения к тебе и твоему роду.
— Ваше величество, — побледнел еще больше он. От этого темные круги под глазами стали еще темнее, превратив лицо бывшего супруга и бывшего герцога Бокрей в театральную маску. — Простите…
— Лучше помолчи, — цыкнула я.
Вряд ли Адрей нарочно злит меня, скорее всего сам напуган до полусмерти. Я перевела взгляд на съежившегося мальчишку. Он выглядел совсем не так самоуверенно, как вчера вечером. Не смотрел дерзко в глаза, а царапал взглядом свои собственные коленки и ладошки, сжатые между ними. И, вообще, больше всего маленький Гирем напоминал замерзшего воробья, сидевшего на заборе во время зимней стужи.
— Гирем, — обратилась я к нему, — Хурра сказала, что ты взял мои письма из-за вашего спора с ней? И, что именно она провела тебя в мою комнату, чтобы ты увидел где что лежит?
Стоило мне произнести имя моей дочери, как мальчишка вздрогнула, быстро, метнул на меня взгляд испуганных глаз, а потом и вовсе покраснел до кончиков волос.
— Ваше величество, — съежился он еще больше, — не наказывайте Хурру! Она ни в чем не виновата!
Его голос, полный отчаяния, дрогнул. Скорее всего дед тайком, пользуясь тем, что низкий столик скрывает от меня движения его рук, дернул мальчишку за одежду, призывая помолчать. И я понимала почему. Фактически сейчас я дала ему возможность оправдаться. Сказать, мол, вы правы, ваше величество, это был спор с ее высочеством. И тогда у меня не будет никакого морального права наказать нарушителя и не наказать Хурру, ведь часть вины окажется на ней.
— Хурра не виновата! — Гирем метнул взгляд на Адрея, потом на меня и снова уткнулся в свои колени. — Это я сам! Ваше величество…
Когда его глаза встретились с моими, я увидела в них отчаянную решимость защитить мою дочь от меня же. Я не хотела, но именно тогда в моей душе что-то дрогнуло. На короткий миг мне показалось, что это сам Третий советник смотрит на меня, умоляя простить. В горле мгновенно встал ком, а в голове всплыли мои собственные мысли о том, что надо научиться прощать. Просто так. Чтобы навсегда закрыть еще одну страницу ненависти, которая отравляла мне жизнь долгие годы.
— Хорошо, — кивнула я и медленно произнесла, — раз Хурра не виновата, значит за свой проступок ответишь ты сам.
Мальчишка едва заметно дернул губами в короткой улыбке и облегченно вздохнул. У него получилось. Хурра теперь в безопасности. Он сумел защитить ее. От меня.
А мне вдруг стало легко. Легко простить того, кто на твоей стороне, кто искренне заботиться о дорогих тебе людях и готов пойти на любой риск, чтобы не навредить им. Захотелось дружески потрепать Гирема по волосам и улыбнуться ему в ответ. Но я сдержала свой порыв, хотя если бы не Адрей, который, резко побледнев, испуганно вскрикнул, то, пожалуй, мне не удалось бы остаться на месте.
— Ваше величество, — от ужаса Адрей не мог говорить. Только хрипел. — Пожалуйста… Умоляю.
Я перевела взгляд на бывшего мужа. И улыбнулась ему. Ободряюще. Потому то только что, впервые за почти три десятка лет, не ощущала ненависти ни к нему, ни к его отцу, ни к кому либо из бывшего рода Бокрей. Я простила их. Благодаря мальчишке мне, наконец-то удалось перевернуть страницу до конца.
— Гирем, выйди. Нам с твоим дедом надо поговорить наедине, — мягко, почти ласково произнесла я. И, дождавшись, когда за мальчишкой закроется дверь, повернулась к Адрею, — ты столько лет меня знаешь…
— Да, ваше величество, — Адрей стал белее снега на вершинах гор. Мне показалось, что он хотел добавить что-то еще, но одумался и замолчал, опустив голову.
— Ты помнишь, когда-то давно я спасла твою дочь и твоего внука от Великой матери, обменяв их жизни на дневник твоей матери? — Адрей еле заметно кивнул, по-прежнему уткнувшись взглядом в пол. — А ты взамен дал мне свободу от себя. Ты помнишь?
