Тимон скривил физиономию и мотнул головой, типа, не очень-то и хотелось ему надолго оставаться наедине со Златкой. И, мол, он действительно собирался вести наблюдение, а не вот эти мои гнусные домыслы и инсинуации. Так я ему и поверил. Меня теперь на мякине не проведёшь, я теперь всех нутром чувствую.
Глава 19
— Сэр рыцарь, сэр рыцарь — громкий и весьма грубый голос прозвучал так неожиданно, что я, дёрнувшись, чуть не выпал из седла.
— Твою же ж рать, кто здесь?! — натянув поводья, я привстал на стременах и заозирался.
Воронок недовольно фыркнул и замотал головой, встряхивая гривой. Выгнув шею, непонимающе покосился на меня огромным лиловым глазом.
— Какого лешего, сэр рыцарь, вы меня останавливаете на ровном месте?
Вновь этот странный голос. Причём такое ощущение, что он идёт не со стороны, а раздаётся прямо у меня в голове.
— Никого я не останавливаю, — смущённо произнёс я. — Еду себе спокойно по лесу и никого не трогаю.
И чего я собственно мямлю, как рохля? С незнакомцами так нельзя. Решат ещё, что я слабак.
— А ты вообще кто такой, чтобы в подобном тоне с рыцарем разговаривать? — рявкнул я во весь голос.
— Ну так и ехали бы спокойно дальше, сэр рыцарь. Чего сразу орать-то? И зачем так сильно дёргать за узду? У меня, знаете ли, зубы не казённые.
Продолжив пялиться на меня и растянув тёмные губищи, мой конь оголил дёсны и продемонстрировал внушительного размера желтоватые зубы.
— Это ты, что ли?! — моему удивлению не было предела. — Говорящая лошадь?! Охренеть!
— Но-но, сэр рыцарь! Я конь, а не лошадь! Андаклузский скакун, на минуточку, а не абы кто. Каково будет, если я стану обращаться к вам как к простолюдинке женского пола?
— И что, — возмутился я, — мне теперь называть тебя «сэр конь»?
— Можно по-прежнему звать Воронком, — снисходительно заявил мой наглый андаклузский скакун.
— К чёрту! Лучше объясни, какого хрена ты разговариваешь со мной, да ещё телепатически?!
— Вы тоже можете не орать, как сумасшедший, и обращаться ко мне посредством одних лишь мыслей. А то со стороны, сэр рыцарь, вы выглядите как-то не очень.
— Не заговаривай мне зубы, — отмахнулся я. — Тут никого, кроме нас. Рассказывай, как говорить научился?
— Всё просто, сэр рыцарь, — вновь фыркнув, выдал конь. — Давеча на привале вы варили зелье для расширения ментальных каналов. Я про то догадался по запаху. Знаете ли, мухоморус баналис прозрификус ни с чем не спутаешь. Вот и не удержался, сунул морду в котелок, после того, как вы, сэр рыцарь, изволили готовое зелье испробовать. Результат, как видите, на лицо.
— Я бы сказал, на конскую морду, — озадаченно почесал я щёку. — А откуда ты латынь-то знаешь? Это же из другого мира язык. Я и то его забывать уже начал.
— Оно и заметно, — насмешливо всхрапнул конь. — Какая же это латынь? Это настоящий древнеальвийский. Его любой уважающий себя скакун знает.
— Писец какой-то, — несколько удручённо подвёл я итог. — Выпил старухино зелье и теперь беседую с собственным конём.
— Кстати, сэр рыцарь, я бы хотел вернуться к началу разговора. Кажется, вы не заметили, но ваш красномордый клыкастый друг сильно отстал и запропал куда-то. Не потерялся бы.
Точно! Тимон! Где он?!
Я испуганно завертел головой и очнулся.
И совершенно вовремя — в дверь кто-то сильно заторобанил.
Опираясь на локти, я приподнялся в постели, а сидевшая рядом со мной бабка Ведара подорвалась с места и поспешила впустить в своё жилище нетерпеливых посетителей, пока те не вынесли дверь к чёртовой матери.
Я тут недавно, когда мы с Кияном вниз отправились, налёг на него с вопросами. Полюбопытствовал по поводу оптики, что в подвалах дома изготавливали. А после спросил ещё у купца, не знает ли он травницу Ведару, проживающую в Непрухине. Оказалось, знает. Более того, травница эта господину Бережко являлась тёткой по линии отца и обитала во флигеле, находящемся рядом с домом Кияна.
Это был знак свыше. Мне даже бежать никуда не потребовалось, чтобы встретиться с травницей. Мы, как только отрядили к палатке предкапрала, подробно его проинструктировав, так Киян меня к флигельку-то и отвёл.
Нет, ну а что? Пока бы этот Кипа прогулочным шагом до рыбаков добрался, пока ненароком в палатку заглянул, времени у меня для общения с бабкой Ведарой вполне должно было хватить.
Травница, пожилая гномиха вполне себе цивильного и интеллигентного обличия, встретила меня радушно. Выслушала привет от давней подруги, расспросила про мои умения, поинтересовалась, к чему стремлюсь и чего добиться желаю. Я ей всё, как на духу, выложил, естественно, утаив причину появления способностей. Ну а про хотелки свои честно сказал, что любому улучшению навыков рад буду. Вот чем поможет, за то и отблагодарить готов, не поскупившись.
Только вот Ведара от вознаграждения отказалась наотрез.
— Ты, — сказала, — милсдарь, кошелём-то не тряси. Меня золотом не прельстишь. Да и даром провидения за мзду не делятся. Любая монета бессильна помочь, коли способностей у ученика не имеется. А ежели есть таковые, так любому ведуну не зазорно опытом и знаниями поделиться. Да и самому ему всегда лишь во благо обучительство то идёт. Ибо, других вразумляя, он сам в своих знаниях утверждается, переосмысливает их да через то новыми навыками овладевает.
Я сразу учительницу нашу по физике вспомнил. Та один раз, закон нам какой-то на уроке объясняя, распсиховалась, видя нашу неспособность усвоить материал. Вот и ляпнула, мол, до чего дети тупые попались: три раза им параграф прочитала, сама уже всё поняла, а до бестолочей этих до сих пор не дошло ничего.
А старушка мне тем временем кисет набила травкой какой-то, из собственных запасов извлечённой, и втолковывать принялась:
— Это корень мухогнойки ползучей. Щепотку его заварив да отвар приняв, любой гном, владеющий даром видения, каналы свои ментальные высвободит да расширит. Но только поостерегись: ни частить, ни порцию увеличивать тут не следует. Излишек, ежели и не убьёт кого, так в дурака запросто превратить может. А на полукровку, вроде тебя, и вовсе невесть как подействовать способен. Поскольку оркам зелье из мухогнойки совсем не идёт, дохнут они. Но ты, милсдарь, не пугайся, гномья кровь тебе в пределы туманные уйти не позволит, в этом мире удержит.
Вот это поворот! А как эта хрень на человека подействует? Орочей крови во мне конечно нет, но и гномьей отродясь не имелось, одна лишь человеческая. А если я тоже загнусь? Или дураком стану. Может, ну его?
— Вижу я, смутился ты, милсдарь, за жизнь свою переживаючи, — покачала головой старушка. — Вот что, давай-ка я тебя под приглядом своим напою. Поддержу, ежели что. Но ты после того зельем ранее, чем через пару лун, даже не вздумай баловаться. Давай кисет, размельчу я травку в ступке да залью кипяточком. Златка вон Киянова пробовала отвар-то и ничего, даже не вспотела. Жива, как есть.
Я, немного помедлив, собрался с духом и решительно, в два глотка, выпил бабкино зелье. Раз уж она приглядеть обещала, авось насмерть не отравлюсь.
В животе враз стало горячо, но больше никаких воздействий на организм я не ощутил.
Ведара уселась напротив и, чуть склонив голову набок, выставилась на меня не моргая. Будто пытаясь засечь любое изменение в моём состоянии.
— А у Златки, значит, — решился я нарушить повисшую в комнате тишину, — тоже способности имеются?
— Ну а как же им, любезный милсдарь, не иметься, коли у нас в роду дар через всякое поколение вновь проявляется. Конечно, кровь у племянницы моей внучатой нечистая, но и тут дар мощь свою выказал. Сильна в Златке гномья кровь-то оказалась. Да и я девке укрепиться помогла. А вот мать её спасти не сумела, как ни старалась. Померла Лучинда от горячки родовой, никакие травки не помогли, — старушкин взгляд потускнел и как-то поплыл. — Киян-то сильно тогда горевал, чуть не запил.
— А правда, — я поспешил сменить тему разговора, — что ведун может мысли чужие читать?
