А вот вторая зима была лютой. Я уже смотрителем стал. От этого, правда, ничего не поменялось. Как и прежде, топил печь и пилил дрова. Только теперь их приносили с собой бродяги. Это неписаное правило придумал я. И едой делиться тоже я решил. Сначала некоторые восприняли это с недовольством, но когда сами оказались без крошки в кармане, сразу поняли необходимость такой поддержки.
Еще крупные челноки, так сказать, бронировали за собой место на лавке и на веревке, натянутой над печью. Сушить одежду всем надо. Делали подгоны за это. Но цену я никогда не назначал. Кто тушенку даст, кто рыбных консервов, кто кашу в банке.
– Я вот всё думаю, – перебил Борис Валентинович. – Что в этом Стромино такого ценного, что до него нужно гнать поезд? Это же сколько топлива приходится сжигать. Ради чего? Чтобы раз в неделю пару челноков туда сходило? Что за товар такой?
– А может, не для челноков вовсе? – встряла в разговор Ю.
Девушка вместе с Марией вышла из комнаты смотрителя.
– Думаешь, катаются просто? – обернулся и по‑доброму улыбнулся Борис.
– Допустим, они этот груз и вывозят на этом самом локомотиве, – Ю наполнила чистой водой железный чайник из ведра на полу, прикрытого крышкой. – Или, наоборот, привозят. Как вам такой вариант?
– Хмм… – призадумался Борис. – Почему только зимой? И только когда пройдет снегопад. Нет, тут что‑то другое. Может, и впрямь для челноков. В любом случае Сережа прав, нам нужно пять комплектов теплой одежды. Иначе застрянем на станции до весны. Даже в туалет не в чем будет сбегать.
Так что готовься, парень, в ходку. У нас три варианта:
Первый – можно дочистить дома в деревне Бякино. Дальний край нами не исследован совсем. Но там зомбаков, как сельдей в бочке.
Второй – в трех километрах от нее, через узкую, но быструю речку есть село. Я там редко бывал, но знаю, что есть магазин и старая полуразрушенная церковь.
Третий – по другую сторону железной дороги, здесь где‑то просека была, чуть дальше наискосок, тоже деревенька, вроде Рёмино называется. Никогда там не был, но видел раньше, как люди приходили оттуда на поезд.
Раздался стук в дверь.
Борис встал и посмотрел сквозь щели между досок окна. Взял со стола будильник и посмотрел на время.
– Кто там? – крикнул мужчина.
– Пустите переночевать, люди добрые, – ответил голос за дверью. – Путник я, иду в Стромино и не рассчитал немного.
– Повезло тебе, – Борис вставил ключ в замочную скважину и два раза повернул. – Еще полчаса – и не открыли бы, комендантский час у нас.
Дверь открылась, и на пороге показался мужичок средних лет. Лысоватый, с небольшим животом и большими ушами. Один рюкзак висел у него на спине, а второй немалых размеров и, судя по всему, тоже тяжелый мужчина держал в руках.
Незнакомец уложил обе ноши на пол у входа и, видя, как Борис собирается запереть дверь, воскликнул:
– Нет‑нет‑нет, у меня еще один рюкзак в ста пятидесяти метрах отсюда. Быстренько сбегаю за ним, не закрывайте.
С этими словами мужчина удалился в темноту.
– Он что, грохнул кого‑то? – пожал плечами Борис, глядя на смотрителя.
Глава 2
– Федор, – незнакомец протянул руку Борису Валентиновичу.
– Борис, – пожал руку наставник.
Мужчина дотащил тяжелые рюкзаки до ближайшей лавки и поставил на деревянную поверхность.
– Я так понимаю, смотритель – это вы? – полюбопытствовал мужичок.
– Я? Нет. Тут Сергей главный, – ответил Борис.
Сережа подошел к путнику и представился:
– Сергей, можно просто Сережа.
– Федор, можно просто дядя Федя, – улыбнулся в ответ бродяга.
– Откуда путь держите?
Мужчина открыл один из рюкзаков и достал нераспечатанную пачку чая.
– Этого хватит за ночлег? – Фёдор протянул маленькую картонную коробочку смотрителю.
– У нас ночлег бесплатный, – ответил Сережа. – Но ты, дядя Федя, можешь выделить что‑нибудь нуждающимся, если есть возможность.
– Ну здорово, значит, чай и будет мой вклад, ставьте чайник кипятиться, – не переставая улыбаться, сказал путник.
Сережа вскипятил на печке чайник, высыпал в трехлитровую стеклянную банку заварку и залил водой. Затем накрыл сверху чистым полотенцем и принес граненые стаканы из каморки. Маша и Ю, услышав аромат, вышли из комнаты и сели на лавку возле стола.
– Эх, сейчас бы к чаю что‑нибудь, – с сожалением произнесла Маша.
– Это мы запросто!
Мужчина резко встал с места, подошел к своим рюкзакам, достал из одного полиэтиленовый пакет с чем‑то внутри и вернулся обратно.
– Баранки любите? – Федор бросил пакет на деревянную столешницу. – Жесткие, правда, как камень, но если в чае размочить – самое то.
Девушки переглянулись.
Борис встал с кресла и присоединился к друзьям.
– И не страшно тебе, Федя, с таким грузом в одиночку шляться? – холодным тоном спросил Борис Валентинович. – Не светил бы перед выжившими провизией. Люди они, знаешь, на многое способны, когда голодные.
Сережа разлил всем чай, а Маша принесла небольшую баночку из‑под кофе с сахарным песком и чайную ложечку.
– Вы, наверное, думаете, я ограбил кого‑то по дороге? – начал разговор Федор после некоторого молчания. – Это не так. На самом деле этот товар не мой. Я подрядился доставить его в Стромино. Два рюкзака должны забрать на той станции.
– А третий? – спросил Сережа и с громким звуком отхлебнул горячий чай из стакана в подстаканнике.
– Третий, собственно, моя награда, – развел руками гость. – Велено те два ни в коем случае не открывать, а из третьего могу брать всё, что хочу.
Борис Валентинович встал, взял рюкзак в руки и немного покачал, прикидывая его вес.
– А не высокую ли цену твой заказчик платит? – поставил на место ношу наставник.
– Рюкзаки тяжелые, словно в них по мешку цемента, – оправдался Фёдор и макнул баранку в чай. – Груз должны были нести двое, отсюда и цена. Но я пожадничал и не стал нанимать еще одного. Решил, что сам справлюсь. Два рюкзака пер метров двести, а после за третьим возвращался. Устал как собака.
– Свою награду припрятать ты не догадался? – Глаза Сережи выдавали его заинтересованность. – В лесу, например, а после, когда отнесешь, вернуться. Это же даже безопасней. Как только тебя не ограбили по дороге.
