Вернуть дворянство 6 (СИ) - Крам Дмитрий

— Ты про Еву?

— Нет.

— Джи-А.

— Нет.

— Что???

— Это пока секрет.

— Неужели эта корейская… как её, которая мне заочно не нравится.

— Нет, это не корейская принцесса. Хотя…

— Я не понимаю.

— Тебе и не надо. Потом. Всё потом.

— Как там Такеши? Видела его. Он изменился.

Я кивнул.

Такеши почти пришел в норму, он нашел спасение для своего разума в боевых искусствах. Выстраивая плотную связь духа с телом, парень не превращался в прежнего себя, этого уже не случится никогда, но он адаптировался к нормальной жизни, став другим собой.

— А что с твоим даром?

— А я немного словил хандру. Повторить фокус с разгоном до световых скоростей не выходило никак. После ряда экспериментов и десятков пространных разговоров с философами, самаритянскими теологами, известными мастерами силы и видными учеными, я пришел к одному неутешительному заключению.

— Какому?

— Никто нихрена не знает. Не о сути силы, не о её происхождении, не о том, существуют ли аватары стихий, не о богах и их роли. Происходит ли чертовщина на языческих капищах? Еще какая. Нормальному человеку там лучше не появляться. Творят ли чудеса святые самаритянские старцы, не имеющие дара? Бывает и такое. Зафиксировано, не на видео, конечно, но оспаривать свидетельства все же не выйдет. Есть ли в этом всём роль высших сил? А шут его знает. Наука не способна ни доказать не опровергнуть ничего.

— А по тебе что в конечном счете?

— Будучи сам себе доктором я пришел к серии банальных выводов. Уже очевидно что ранги — это, скорее, условность, костыль для описания мира. Сила, дар, стихия, магия, в конце концов, как ни назови, но эта энергия способна выплеснутся в форме любого масштаба не зависимо от уровня владения техниками и прочей чепухи.

— А отчего это тогда зависит?

— На силу влияет лишь вера в своё право повелевать энергией, тренировки и… звучит не слишком научно, но избранность стихией.

— Подробнее? — сощурилась девушка.

— Помнишь рассказ про девчонку с Чеджу, которая молнии ловила?

— Да.

— Углубившись в вопрос, узнал, что не только дочь электрика с единичкой в шкале Попова смогла прокачать себя. Известны так же случаи, когда бездарная мать могла пробудить в себе силы, защищая ребенка. Дар как мышцы. В хороший день человек может поднять процентов семьдесят от своего максимума. В критической ситуации даже нетренированные люди сдвигали огромные веса. Просто за счет тренировок мы объясняем организму, что не сломаемся, и он нам неразумным начинает доверять чуть больше, верит, что мы себя штангой не придушим, и, порой, зря. Со мной сейчас тоже самое. Вероятно, процедура ускорения до световых скоростей не разовая, но связанна с катастрофическими рисками расщепиться во время исполнения техники. Соответственно, даже в ситуации искусственно созданной опасности, провернуть нечто подобное не удастся.

— Но в реальной опасности выйдет?

— Я уверен, попадись мне еще один хрономаг, тьфу-тьфу-тьфу, конечно, но если все же… то закончит он так же печально как первый.

— Как сложно всё, — тут она замерла и посмотрела мне в глаза — Но у меня почему-то нет сомнений, что ты разберешься. С тобой этой безумный мир не кажется таким страшным. Ты творишь фантастические вещи и уже сейчас творишь историю.

Хоккайдо был наш, я оставил союзников разбираться со всей текучкой, поручил Мальте закупку видеооборудования и поиск операторов, не объяснил зачем и свалил в закат. В закат с точки зрения Страны восходящего солнца, то есть на запад, на Чеджу.

Наконец я смог повидать новорожденного брата. Держа на руках маленькое чудо, смотрел на счастливого Клима и Ёну, и поверить не мог, как все закрутилось. Я ведь просто сюда отдохнуть приехал в своё время. Че началось-то?

— Что чувствуешь? — с улыбкой спросил Клим.

Сложно описать на самом деле, когда видишь будущее рода, воплощенное в маленьком ребенке. Это нечто большее, чем просто родство. Родство по силе и судьбе. Это… Живая Надежда. Ради него всё и затевалось. Почувствовав, что вот-вот и глаза заблестят, я спешно передал малыша матери. Ничего отвечать на вопрос дядьки не стал, но и так все понял.

Мальчика назвали Ратмир. Ратный мир. Учитывая, что родился он прямо во время битвы, неудивительно. Крещен он был по всем саморитянским правилам, в нашем роду это, оказывается, делали сразу, как мать начинала себя хорошо чувствовать.

Малец был не капризный, плюс куча наседок, в общем, вымотанной Ёна не выглядела. Хорошо, когда семья большая.

Успокоив сердце и напомнив родным, как выгляжу, я решил чуть хлебнуть местной текучки, и едва не захлебнулся. За два дня, я поел едва ли один раз, а только и делал, что слушал, бегал куда-то, ездил, общался и принимал решения. Кончился марафон безумной новостью, что Рима рожает. Еще шесть часов успокаивал дядьку, благо с лекарями роды проходят достаточно быстро и гораздо менее болезненно.

Родилась девочка. Розово-фиолетовый младенец вызывал странное чувство. Я вспоминал своих младших и как возился с ними. Девочку назвали Рада.

Третий и четвертый наследники уже были на подходе. Так что я поспешил ретироваться.

Мне еще своих потом в этот мир встречать. Успею напереживаться.

Пропавший Сакурай Керо меня тревожил, и чтобы избавиться от этой головной боли, я решил стребовать долг с Сеульского Карлика. Он мне заказ обещал. Выслав контракт, получил обреченное согласие, и со спокойной душой полетел в Россию.

Родной Екатеринград встретил меня солнышком. Ржевский приветливо помахал рукой с заднего сидения тонированного такси. Я вежливо ему улыбнулся и, сев на пригнанный заранее байк, свалил. Если бы у самого следователя ко мне дела были, он бы по-другому решил встретиться, а беседовать с внешней разведкой не хотелось. Я и так им там партию внеочередных званий подбросил.

Повидавшись с родными, пригласил Романовых. Помелькав вместе с ними в свете, мы исполнили план замыливания глаз Византийским. Старый коршун Семеон Византийский и не думал отставать от Кости. Но время на оперение мы выиграли, а потому я с чистой совестью забрал его к себе на Чеджу.

Как же его крючило во время посадки. Похоже, бабуля Сольмундэ тщательно разглядывала интересный экземпляр. А если бы меня рядом не было, парня небось совсем бы размазало, и все бы гадали от чего он помер при посадке, а так ничего, снотворным накачали, чтобы парень тут на весь салон пророчествовать не начал. Нефиг народ пугать.

— Я же говорил, место силы, — подмигнул я Насте Романовой, когда мы вытаскивали бесчувственное тело её брата.

— Ага. Круто, — не разделяла она мой энтузиазм. Ей выполняемое легкой процедурой не казалось. Все же Костя хоть и не мощный, но рослый, и тяжелый.

Поселил я их в свой старый домик. В гостевой маленький. Новый харубанчик неприветливо оглядел гостей, но претензий выдвигать не стал. Когда Костя очнулся, он его долго разглядывал, но прикоснуться не решился.

Я лишь насмешливо посмотрел на Джи-А. А что тут говорить, и так все понятно. Если пророк на него как на крокодила смотрит, значит, что-то чувствует. Девушка лишь фыркнула.

Даже под присмотром лекаря плющить Романова перестало только на третий день.

За это время мы с Настей плотно занимались переводом. Точнее, его разбором. Порой там встречался ряд антропологических терминов, понять которые без сторонней литературы было нельзя.

Допустим, что клиоцен, это конец кайнозоя, ясно, а вот почему произошедшее дальше Мстислав Романов назвал «Отсечкой», с большой буквы, совершенно не ясно.

Но распутав паутину слов, мы все же поняли кое-что. Загадочные ушедшие, которые ушли, но подобно Карлсону, обещали вернуться, которых так боялся Мстислав и за которых так агитирует Византийский старший, точно существовали. Более того, прогнать пинками их смогли именно люди, порядка двенадцати-четырнадцати тысяч лет назад.

Согласно видениям, Ледниковый Период — это техника, конструкт сотворенный одаренным.