Город титанов (СИ) - Сугралинов Данияр

— Нам нечего собирать, — сказал Бергман, но, поймав мой взгляд, запнулся. — Или есть что?

Подумав, я кивнул и обратился к Нкомо:

— Доктор, мне тоже не помешает пугач, потому что способность ладить с бездушными имеет временное ограничение. Еще нужен огнестрел, потому что больше всего нам будут угрожать люди.

Чернокожий чистильщик молча встал, огладил белые брюки. Заслонил дверь и сказал как-то беспомощно:

— Я понимаю, что глупо просить о подобном, когда мир перевернулся и такие понятия как порядочность, честность стали скорее обузой. Денис, мы не сможем тебя удержать или заставить, но… просто по-человечески пообещай вернуться и помочь нам.

Секунду поколебавшись — не потому, что сомневался в своих намерениях, скорее меня поразила наивность и растерянность этого человека, казалось бы, взрослого и повидавшего жизнь, — я кивнул:

— Обещаю, Нкомо. Не переживай об этом.

— Моя сестра у вас в заложниках, — добавил Бергман. — Так что я проконтролирую, чтобы он вернулся.

Оказывается, Тетыща умеет шутить! Правда, не все это понимали и даже его ругательства, подразумевающие половое насилие, трактовали буквально, а если посылал — шли, не смея ослушаться.

Вот и Танака не поняла, кивнула ему с благодарностью:

— Спасибо. А теперь идемте к Сталкеру. Вряд ли вы знаете, где он обитает…

Обитал он в том же здании, где был кабинет психологической реабилитации, но дальше по коридору. В кабинете грохотало, доносились детские крики — очевидно, один из детей-аутистов разносил комнату. Еле прорывался спокойный женский голос. Так говорить, с такими любовью и терпением, могла только мать. Повезло парням, что она не потеряла душу.

Мне безумно захотелось помочь ученым. Не знаю их истинных мотивов, но мне хватало увиденного. Кто бы еще стал возиться с детьми-аутистами? Папаша бы вышвырнул на улицу, вояки — использовали в своих целях. Вообще, неплохо было бы интегрировать «Ковчег» в свой клан…

Но как, когда этот клан… то есть, община — гораздо мощнее и местные чистильщики сильнее меня? Пока можно, буду с ними сотрудничать. Надеюсь, никогда не встанет вопрос о том, кто уцелеет, они или мы.

Комната Сталкера представляла собой склад. Или это и был склад? На стеллажах аккуратно разложены железяки, разводные ключи, перфораторы, пистолеты, магазины, коробки с патронами. У стены — вешалка с одеждой, в основном это камуфляж, бронежилеты, разгрузки, каски, балаклавы, банданы. Внизу расставлены берцы по размеру… Ух ты! А вон и пара РПГ, и гранаты на полке.

— Отличная коллекция, — проговорил Тетыща, рассматривая на стене холодняк, развешенный на фоне гигантского постера с молодым Мэнни Пакьяо.

Витек-выживальщик умер бы от разрыва восторга, если бы увидел этот склад. Сталкер посмотрел на нас и указал на вешалку.

— Переодевайтесь. Вы не на пляж собрались. Предстоит драться и купаться в дерьме.

Вспомнив свою встречу с незабвенным грибником Писюном, я передернул плечами.

— Там не по пояс, — утешил нас Сталкер, рассовывающий патроны в патронташ. — Выбирайте высокие берцы, и не затечет. И бронежилеты обязательно, они спасут от тошноплюев. Как раз успеете его скинуть прежде, чем кислота доберется до вашей кожи. Гранаты, РПГ не даю, а то еще жахнете сдуру в замкнутом пространстве.

Мы с Тетыщей выбрали себе шмот по размеру, переоделись, и как-то даже спокойнее стало. Сталкер протянул нам по поясному патронташу, настоял на бронежилетах, подтянул к себе рюкзак — старый, похожий на советский, что был у отца — и указал на меня.

— Ты его понесешь, тут еда и вода. Или вы налегке идти собрались? А вдруг ранят, и как восстанавливаться?

Дверь распахнулась, и в помещение влетела красивая шатенка лет тридцати, очень взволнованная. Сталкер метнулся к ней, сразу забыв про нас, и увел в коридор. Его жена? Подруга? Неважно. Важно было забрать «Нагибатор» и напомнить местным чистильщикам про пугач, который они обещали. И еще было одно крайне важное и неприятное дело, но я уважать себя перестану, если не поговорю с Сергеичем.

Изгнанного соклановца я нашел в нашем номере, он лежал, уткнувшись в подушку, и тяжело дышал, на черепе темнели трупные пятна, кое-где начала отслаиваться кожа. В нос ударила вонь разложения, но я стерпел, постучал в шкаф, привлекая к себе внимание.

— Никитка-хер-на-нитке!

Сергеич встрепенулся, поднял голову, шмыгнув носом.

— Я не думал, что ты придешь.

— Ты долбанулся, Пролетарий⁈ Думаешь, после всего, что мы пережили, я брошу тебя в беде? Ты совсем меня за говно держишь?

— Прости, Ден, но так поступить разумно, вот я и подумал…

— Тьфу на тебя! — сказал я. — Наших зомби заедают — по карте видно. Мне надо к ним. Наведу там шороху — и сюда, проблему твою решать. Так что держись, Сергеич…

Он воодушевился примерно, как Нкомо, когда я дал ему обещание.

— Когда тебя ждать?

— Скорее всего, послезавтра. Дня два точно уйдет. Как пойдет. Но по-любому я вернусь, слышишь? Иначе зачем бы я сейчас с тобой разговаривал? Свалил бы да и все.

Сергеич протянул пятерню, вспомнил о своем дефекте, опустил ее, но я перехватил его руку, пожал, привлек его к себе.

— Своих не бросаем! — Отстранившись, сказал: — Время! Если опоздаю, проводник мне башку свернет.

Я схватил «Нагибатор» и рванул к выходу.

Сталкер курил во дворе. Тетыща стоял рядом, увидев меня, кивнул на рюкзак, стоящий в ногах. Проводник глянул на часы, ухмыльнулся, выпуская облако дыма:

— Надо же — вовремя! Значит, сработаемся. Надо быстрее все провернуть, у меня тут дело образовалось.

Он бросил окурок в урну и сказал:

— Чистильщики? Оба? Хм… Ладно ты, — он указал на Бергмана, — но… Денис, да? И наши лидеры — вообще не воины, а я воинов вижу сразу. Почему так?

— А ты сам — воин? — спросил я.

Ответ меня удивил.

— Нет, я — егерь-бирюк. Ты, Ден, — дипломат. Есть не воины — солдаты. Вот солдат, — Сталкер кивнул на Бергмана. — А вот дети, которые играли в комнате — знающие.

— Странная классификация, никакой логики и системы, — резюмировал Бергман. — Как если сравнивать красное и горячее. Как люди с нарушением психики могут быть знающими? Что они знают?

— Знают побольше тебя. Ведь ты, считай, наполовину человек, потому что у тебя нет сердца, а слушать, о чем говорят эти дети, надо сердцем.

Сталкер остановился возле сдвинутого канализационного люка.

— Здесь начинается наш маршрут.

Запрокинув голову, он уставился в небо, шевеля губами. В таком состоянии он провел с минуту — то ли молился, то ли с высшим разумом разговаривал. Подначивать его я не стал, он знает дорогу, значит, он — главный.

Наконец он сел на корточки, откинул люк, посветил в темноту и полез туда. Сперва опустил ноги, поддерживая себя, потом спрыгнул… Шлеп!

— Тут невысоко, метра два, — донесся усиленный эхом его голос.

Мы с Тетыщей последовали за ним. Жижа под берцами хлюпнула, разбрызгивая содержимое. Налобные фонарики мы включили одновременно.

— Тут метров сто еще безопасно будет, — объяснил Сталкер. — Пугач работает. Потом свой включишь.

Воцарилась тишина, нарушаемая лишь хлюпаньем отходов под ногами.

Есть категория людей, которые находят какую-то романтику в лазанье по пещерам. Протискиваются в шкуродеры, рискуют задохнуться, погибнуть от обвала, знают это и все равно что-то их туда влечет. Ненавижу темные замкнутые пространства! Чувствуешь себя мышью в лабиринте, где не развернуться и лишь два пути — вперед и назад.

Включая «Фазовый взгляд» я не замечал бездушных поблизости.

— Каков радиус действия пугача? — спросил я.

— Пятьдесят метров, — сразу же ответил Сталкер. — Но пока мы не ушли далеко от института, действуют стационарные, а они бьют метров на триста.

«Однозначно мне нужны такие союзники», — подумал я и порадовался, что заполучил пугач для клана.

Шли мы быстро. После Сергеича казалось, что воняет не так уж сильно. Тетыща молчал, Сталкер тоже, только грязь хлюпала под ногами, и шлепки гулко усиливало эхо, звенели срывающиеся с потолка капли.