— Ну, твоя воля, — перебил Харисим и быстрым движением достал из-за пазухи хитро сложенную верёвку. Один её конец он бросил влево, другой — вправо. Откуда ни возьмись появившиеся Иван и Ерёма подхватили брошенное. Секунда — и верёвка окружила водяного.
— Как⁈ — взревел тот.
Харисим же сделал шаг назад, извлёк меч и лезвием начертал в верёвочном кругу Знак.
Водяной бросился к воде, но врезался в невидимую преграду.
— Владимир говорил, верёвка сдюжить должна, — пояснил Харисим. — Да только я больше Знакам доверяю. Отсроченные ловушки — мои любимые. Сколько я вашего брата так переловил, сколько передушил вот этими руками…
— Обманули! — завопил водяной. — Хитростью обманули! Русалки мои верные! Выходите, жрите их!
Река забурлила. Наружу попёрли русалки. На глаз — десятка три. Страшные, как грех кровосмешения, злые, как черти. Выскочив из воды, они бросились на троих охотников. И никто, разумеется, не заметил в этой суматохе, как с мельницы кто-то прыгнул в воду и аккуратно, без брызг, занырнул.
Это, конечно же, был я. Поплыл, изо всех сил работая руками и ногами, вперёд. Повезло, ночь была реально ясная, и света месяца хватило до некоторых пор. А потом я активировал Путеводное Яблоко. Были некоторые сомнения, что под водой оно сработает, но для Лесовичкиной магии, видимо, преград не существовало. Яблоко уверенно устремилось против течения. А я поплыл за ним.
Когда почувствовал, что лёгкие распирает, активировал Знак Жабры. Выдохнул, потом вдохнул воду. Мерзко, но жить буду.
Увидев впереди какое-то свечение, я удвоил усилия. Ещё несколько гребков, и Яблоко исчезло. А я увидел среди колышущихся водных растений терем водяного.
Основательная такая изба. Только под водой. Дурдом, конечно, однако нечисть чего только не исполняет. У лешего, вон, тоже дом был. Который мог находиться где угодно, по его желанию. Что-то подобное, видимо, делал и водяной. Если бы терем стоял тут, как приколоченный, люди, которые в поисках Ефросиньюшки истыкали палками всё дно, наверняка постучали бы ему по крыше и что-то да заподозрили.
Короче, будем называть вещи своими именами: я попал в параллельный мир. И, по чудесному стечению обстоятельств, здесь сейчас не было ни хозяина водяного, ни одной завалящей русалки. Все заняты, ненавистного Владимира Давыдова растерзать готовятся.
Я подплыл к двери, толкнул её и вошёл внутрь. Тут же остановился и кашлянул, выплюнув воду. Прохрипел:
— Вообще хорошо. Что ещё весёлого я тут найду?
Внутри было богато. Узорные ковры на полу и на стенах, кругом светильники — горящие огнём. Что какбэ намекало: воды тут нет. Внутри терем оказался совершенно сухим и человеческим.
— Владимир Всеволодович⁈ — послышался крик.
И в помещение, где я оказался, влетела Маруся. Я аж присвистнул.
— Едрить твою налево, ты кого косплеишь?
Маруся была разодета в пух и прах. Усыпанный золотыми узорами кокошник, длинный, в пол, сарафан, тоже расшитый золотом и серебром. На руках — золотые браслеты, на шее — какое-то монисто, или типа того. Щёки, наверное, натёрли свёклой для красноты. Ну и затейник этот водяной…
Маруся меня даже не услышала — просто сразу разревелась и бросилась на шею. Начала жаловаться на то, как грустно и тяжело ей было жить эти несколько часов с престарелым импотентом. Я её прервал:
— Вот что, есть предложение. Давай-ка отсюда выберемся, поможем пацанам загасить нечисть, а уже потом поговорим. И не только поговорим. Плавать умеешь?
Маруся отстранилась от меня, вытерла слёзы, размазав по лицу что-то чёрное. Наверное, уголь, которым были подведены брови. Кивнула. Я повесил ей на шею амулет, который взял у Захара.
— Выйдешь — в кулаке его сожми изо всей силы. Потом можешь воду вдохнуть. Неприятно, но дышать сможешь. Готова? Пошли!
Повезло мне всё-таки с командой. То, что Маруся не робкого десятка, я понял давно. Поначалу — эмоции, конечно, слёзы и всё такое. Но вера в меня, видимо, с головой перекрыла любые страхи. Сейчас я был готов поклясться, что испуга на лице девушки нет и в помине. Подумаешь, водяной! Ну, украл. Сделать-то ничего не посмел, убоялся гнева всесильного Владимира Вселодовича. А то, что нарядил, как новогоднюю ёлку, так то у каждого свои представления о прекрасном. И золотой кокошник штука наверняка не дешёвая.
В глазах у Маруси появился азарт. И плавала девчонка отлично. Как только вышли из терема, оттолкнулась от его порога и заскользила в воде рядом со мной.
Скоро я увидел, как сжался кулачок — Маруся активировала амулет. Сделала над собой заметное усилие, но не напугалась. Задышала под водой не хуже меня. Главное, чтобы болтать не вздумала. Это уже вообще какой-то сюр получится.
Я тронул Марусю за руку, показал направление. Девчонка кивнула, что поняла. Я, чувствуя себя инструктором по дайвингу, показал большой палец.
Мы устремились к поверхности. Насколько удалились от водяного и охотников, я не представлял даже примерно. К терему плыл против течения, оценить расстояние было сложно. А уж с учётом выкрутасов водяного, при его-то логистических навыках, терем мог оказаться вообще где угодно. Хоть в Смоленске, хоть в Петербурге, хоть в Тихом океане. Хотя насчет последнего — надо бы выяснить, насколько водяной и прочая нечисть пресноводны. Аж интересно стало.
В общем, оказавшись на поверхности и увидев плененного водяного на берегу буквально метрах в тридцати от себя, я особо не удивился. В отличие от Маруси — которая широко распахнула глаза и от изумления чуть было снова не ушла под воду.
— Дыши! — прикрикнул я, подхватывая девушку. — Нормально дыши! Не жабрами!
Сообразила. Задышала.
— Вот, держи. — Я вручил ей амулет, активирующий Доспех. Прихватил его с собой ещё выходя из усадьбы, когда мы с Захаром выдвигались на операцию по спасению. — Сожми в кулаке. Нечисть до тебя не доберётся.
Говоря это, я быстро продвигался к берегу. Маруся, умница, не отставала. Скоро я почувствовал под ногами дно. Мы выбрались из воды.
— Беги! — приказал Марусе я. — Вон там — хутор. Беги к нему со всех ног и ничего не бойся. К воде подходить не смей! Ни к колодцу, ни к луже на дороге, ни даже, на всякий случай, кружке с водой. В первом же доме, какой увидишь, спрячься и скажи, чтобы двери заперли на все засовы! Никому, кроме меня, не открывать! Поняла?
Маруся кивнула.
— Вперёд!
Больше команд не понадобилось. Маруся, подхватив полы расшитого золотом сарафана, бросилась бежать в сторону хутора. Молодец девчонка!
— Украл! — взревел водяной.
Его по-прежнему удерживали в путах Иван и Ерёма. Вокруг этой скульптурной группы неистовствовали русалки. От русалок отбивался Харисим. Глушил Ударами, не позволяя приблизиться к хозяину. Который в горячке боя сам факт похищения прощёлкал. На что я, собственно, и рассчитывал.
Я атаковал. В русалок полетела Костомолка. Вывела из строя сразу трёх. Жаль, не навсегда — молнии я не почувствовал.
Харисим и команда приветствовали моё появление торжествующими воплями. Бежал я быстро и через минуту оказался рядом с охотниками. Марусин сарафан к тому времени уже пропал в темноте на берегу.
С мечом в руке я оказался спиной к спине с Харисимом — который тоже активировал меч. Удобный напарник, на три головы-то выше. И ранг у него не кислый, вон как хреначит.
— Украл! — продолжал возмущаться водяной.
— Украл ты. А я вернул своё. Это разные вещи.
Первым делом я постарался прикончить русалок, по которым прокатился Костомолкой. Получил пять родий. Харисим за моей спиной тоже времени зря не терял. Я краем глаза заметил, как по земле, одна за другой, покатились ещё две отрубленные русалочьи головы. Явно не первые за сегодняшнее мероприятие. Водяной тоже не мог не заметить, как стремительно сокращается его воинство. Взревел со злости.
— Возвращать Марусю ты даже не собирался, — предъявил я. — И не ври, что это не так. Надеялся меня прикончить, только и всего. Что, не понравилось оказаться в своей же ловушке? Так себе ощущения?
