Над оптимизацией метания камней он тоже работал. Сделал разъемную деревянную форму и прессовал в ней из глины пули. Да, они были заметно хуже каменных из-за меньшей удельной массы и прочности. Но их форма и масса так не гуляли, как с дикими камнями. Из-за чего, как показала практика, резко возросла точность и предсказуемость бросков.
Неждан делал запасы дротиков и пуль.
Практиковался.
Много. Ежедневно порядка часа, а порой и больше, работая по мягким «таблеткам» мишеней, скрученных из жгутов травы. И Вернидуба к тому приобщал. Чтобы тоже приловчился. Вдвоем-то накидывать в случае чего куда сподручнее.
Заодно дорабатывая оснастку и «сбрую». Если поначалу колчан с дротиками и сума с пулями надевались отдельно, то теперь он их увязал в этакую портупею. Собрав ее на базе рамки от поняги.
Подошел.
Накинул лямки «сбруи» плетеные из лыка. Словно рюкзак.
Застегнул спереди на пузе петлю, пропихнув в нее деревянный «бочонок» пуговицы. И готово. Можно бегать-прыгать — ничего не выпадет…
Вечерело.
Завершив дела и поужинав, с максимально беспечным видом, Неждан и Илья отправились в свое жилище. Вроде как спать. Но в течение дня они складывали корзинки и прочее под навесом со стороны леса. Да так, что оттуда оказалось совершенно невозможно разглядеть — открыта дверь или нет.
Спрятались в полуземлянке.
Развели там огонь. Слабенький. Просто чтобы разогнать сырость. Ну и подсветить помещение. Немного совсем.
Выждали, когда совсем станет темно.
И, осторожно открывая дверь, выбрались наружу. Во всеоружии. А чтобы свет из жилища не прорывался, они загодя повесили циновку, плетенную из рогоза. Отчего дальние кусты, что находились напротив двери, никак не осветились. И со стороны леса этот свет не могли заметить.
Вышли, значит.
Сняли циновку.
И тихо-тихо, ползком отправились в заранее намеченные кусты невдалеке. Вместе с псом. Который, потехи ради, тоже полз рядом.
Добрались.
Сели в засаду, почесывая пса. Он оказался на удивление тактильный и просто млел от таких вещей. И стали ждать, думая каждый о своем…
Стемнело окончательно.
Вдруг пес насторожился, издав легкое, едва различимое рычание и повернув голову в сторону опасности.
Неждан и Вернидуб тоже туда глянули. Поначалу ничего не удавалось разглядеть. Но потом вынырнули три тени, тихо кравшиеся к полуземлянке.
По обычаям этих мест двери открывались наружу и никогда не запирались. Да и зачем? От кого? Ежели человек нападет, такой запор не спасет. А зверю и этого обычно достаточно. Он не умел открывать даже такие двери. Разве что кабан или медведь нахрапом проломят. Так что, подкравшись к самой тесанной двери, они прислушались.
Внутри чуть потрескивали угольки. И все.
Вообще все.
Так что они осторожно потянули на створку, проявившись в тусклом свете.
Свистнуло два дротика.
Одна тень упала, завалившись куда-то вбок. Остальные заозирались, выставив перед собой копья. Дистанция хоть и была небольшой, но темно. Да и Вернидуб еще толком не освоился.
Секунд через пять свистнула еще пара дротиков.
Поразив второго. А третий, видимо, догадавшись, что будет новый залп, с некоторой задержкой тоже лег. Затаившись, имитируя убитого.
Неждан вышел вперед.
Его глаза давно привыкли к темноте, и он достаточно хорошо видел три тела у полуземлянки. Вернидуб, кстати, их едва различал. Видимо, уже возрастные изменения сказывались.
Несколько секунд помедлив, Неждан принял единственно правильное решение в этой ситуации. Геройствовать и приближаться вплотную он не хотел. Мало ли там как сложится? Так что, достав еще один дротик он метнул его в первое тело, которое, казалось, лежало сверху. Раз. И оно вскрикнуло, скрючившись от такой подачи. Второй и третий броски такого эффекта не давали. Но контрольный бросок все одно — требовалось сделать.
— Боги отвернулись от них, — тихо произнес парень.
— Истинно так. — кивнул Вернидуб.
— Надо их теперь разрубить на части и утопить в реке. — уже намного увереннее произнес Неждан, вспоминая славные традиции одного высококультурного города, который, впрочем, еще не существовал.
— Зачем?
— Зачем, что?
— Разрубить и утопить.
— Их будут искать. Потому и в реку. Потому и разрубить, чтобы не всплыли тела.
— Но мы в своем праве. Они напали. Мы защищались.
— Они пришли. Ушли. А куда делись — не ведаем. — серьезно произнес Неждан. — Зачем нам пустая вражда с их родичами? Если они дурни, не значит, что на голову хворые у них там все.
Вернидуб кивнул, соглашаясь. Хотя совсем иначе все понял. В его глазах Неждан приносил в жертву одному из Близнецов тех, кто посмел поднять руку на ведуна, тронутого его благодатью…
Часть 2. Осень
Какой поэт написал, что нет боли мучительнее, чем боль разбитого сердца? Сентиментальная чушь. Ему стоило бы побывать в королевских тюрьмах.
«Кровь и железо» Джо Аберкромби
Глава 1
166, сентябрь, 2
— Жито-то! Жито! — проснувшись рано утром, воскликнул Вернидуб.
— А?! Что?! — ошарашенно крикнул Неждан, начав спросонья размахивать копьем и чуть было не огрев им седого. Тот, к счастью, вовремя отреагировал и упал обратно на солому, пропуская оружие над головой.
— Не чуди!
— А? — спокойнее переспросил парень, протирая глаза.
— Ты махай аккуратнее.
— А чего орешь-то? Я думал, на нас напали.
— Напали? — нервно хохотнул Вернидуб. — Ты засов не двери сам же ставил. Его выбить — грохоту не оберешься.
— Крыша, — кивнул вверх Неждан. — Там же солома. Ежели тихо разобрать…
— Тихо не выйдет, да и сыпаться станет сильно. — покачал головой седой.
— А орал ты чего тогда?
— Мы про жито забыли! Дурьи головы! Совсем забыли!
— А чего с ним?
— Перезрел оно!
— Спокойствие! Только спокойствие! — максимально нейтральным тоном произнес Неждан, больше обращаясь к себе.
Вышли.
Умылись. А парень все ж таки сделал себе умывальник. Из бересты. С деревянным стержнем, утяжеленным керамической шайбой. Чтобы надежнее отверстие запирал.
И зубы почистил как смог.
Сначала пальцем чистил. А как завалили кабана — он щетины с него настриг ножиком. Прокипятил ее. И сделал импровизированную щетку. Ну, точнее кисточку с жесткими волокнами, которой зубы и чистил.
Вернидуб на это все смотрел странно.
Парень ему несколько раз объяснял, зачем это все делает, но понимания это не добавило. И принятия. Равно и желание наравне с ним порой пожевать немного листочков дикой мяты. Просто чтобы во рту стало свежее.
Лишь совсем недавно седой начал умываться по утрам. Попробовал. И ему понравилось. Хотя сопротивлялся долго и упорно уклоняясь.
Позавтракали.
Помыли посуду, положив после миски и палочки на муравейник, чтобы они все непромытые остатки подчистили. Да-да. Палочки. Вернидуб нехотя, но втянулся и тоже стал кушать палочками, а не хватать куски руками.
Это прям невероятно забавно выглядело.
Вот сидит напротив Неждана мужчина немалых лет в одежде, типичной для европейского мира варваров. И кушает из грубо сделанной керамической миски еду вполне себе обычными азиатскими палочками. Прихлебывая жидкую компоненту через край.
Неждана это веселило и немало поднимало настроение.
Не хватало только какой-то осьминожки в миске или летучей мышки. Но тут он поделать ничего не мог. Первые в здешних краях не водились, а последних, даже если и поймаешь [75], вряд ли заставишь есть этого человека. Разве что с лютой голодухи.
