— Вряд ли тебе это удастся, но, попробуй. Если тебе так будет проще, я его даже подержу, чтобы он не сильно вырывался, — я подошёл к ней и приобнял за плечи. Она на мгновение откинулась мне на грудь и вымученно улыбнулась. Я же отпустил сестру и подошёл к Снегирёву.
— Здравствуй, брат. — Мы обнялись, словно и в самом деле давно не виделись. Слишком много событий произошло только за одно утро, поэтому ощущение времени будто стерлось в сознании. А уж тот факт, что меня выперли из монастыря, даже попрощаться с братьями не дав, только усугубили это. — Что-то случилось? Почему ты здесь?
— Отец-настоятель считает, что Наталье может грозить опасность. Он не хочет рисковать и отвлекать тебя переживаниями от основного дела. Поэтому меня приставили к твоей сестре до особых распоряжений. — Он говорил холодно, глядя куда-то мимо меня. Я прищурился. Обычно у нас со Снегирёвым были более неформальные отношения.
Услышав его сейчас, даже Соня плюхнулась на задницу и уставилась на клирика немигающим взглядом желто-зелёных глаз. Хорошо ещё челюсть не уронила.
И тут мой взгляд упал на Наталью, на которую Артём не смотрел прямо-таки демонстративно. Что между ними успело произойти такого, что слегка безбашенный Снегирёв начал держать себя, как самый фанатичный клирик?
— Артём будет жить со мной… — Наташа осеклась и поморщилась, — с нами, конечно, с нами. То есть, с нами в одном доме. — И она прижала ладони к полыхающим щекам.
— Я могу поинтересоваться, где именно мы будет жить в столице? — обратился ко мне Снегирёв, одновременно с этим осматривая пространство возле дома. Место, где произошло столкновение двух реальностей отсюда видно не было, поэтому взгляду клирика особо не за что было зацепиться.
— В городском доме в столице, — поспешил я ответить на его вопрос. — У Академии, конечно, есть общежитие, но по статусу нам не положено селиться именно там, особенно, когда есть, где жить.
— Это хорошо, — кивнул Снегирёв, немного расслабившись. Я даже не сомневался в том, какие мысли его обуревали. Тяжело было бы кого-то защищать, находясь в людном месте в разных частях здания.
— А еще он будет учиться с нами в Академии ремёсел, чтобы не выпускать меня из вида, — тихо добавила сестрица, глядя пристально мне в глаза.
— Это даже неплохо, — задумчиво протянул я, отвечая на ее взгляд. Она и до своей оговорки выглядела несчастной, сейчас же вообще поникла. Всё-таки клирики странно влияют на женщин. Мне этого не понять. — Кто прибудет для осмотра места столкновения? — поинтересовался я.
— Кроме меня, похоже, никто, — пожал Артём плечами. — Мне помимо охраны твоей сестры поручили осмотреть все и доложить.
— Похоже, отец-настоятель был готов к подобному, — глубоко вздохнул я. — Слушай, ты на море был?
— Прорыв быстро ликвидировали, — кивнул Снегирёв, покачав головой.
— Что-то серьёзное? — решил уточнить я.
— Да не особо, — уже полностью расслабился Артём, ведя со мной такую странную беседу.
— Значит, мы с тобой практически в одинаковом положении. Надеюсь, скучно нам не будет, — я хлопнул его по плечу. — Пошли, найдём дворецкого, который тебе твою комнату покажет. А потом приступим к осмотру, пока какие-то кошки, оборотни и люди все не затоптали. — И я подтолкнул его ко входу, и сам пошёл следом. Оставив Наташу одну перед воротами. Дорогу до входа в дом сама найдёт, а позже я с ней поговорю.
Глава 10
Ольга Назарова изучала список столичных учебных заведений. Она долго оттягивала этот момент, но сейчас никакие отговорки уже не действовали. Времени оставалось совсем немного, поэтому вся ее родня требовала окончательного решения. Их элитную школу поместили в карантин, и доучиваться нужно было в другом месте. У вот уже первое сентября, а она так и не определилась. Но, закон есть закон. И члены императорской семьи обязаны его выполнять в первых рядах.
— Оля, — в комнату зашла мать. — Твой дядя ждёт твоего решения, чтобы сделать соответствующие распоряжения. Ты же знаешь, что начало учебного года отложили именно потому, что ещё не все кланы определились, куда отправят своих детей. Но, время раздумья подошло к концу. Надеюсь, что ты это понимаешь.
— Говори проще, не все ещё поняли, где у их деток будет достаточно знатная компания. Где они смогут заключить выгодные клановые союзы, в том числе и брачные. С Императорской школой таких вопросов не возникало. Там всё было предельно чётко и понятно. Скажи, от меня ждут не только, чтобы я определилась со школой, но и чтобы уже определилась с нашим будущим императором. Который по нелепому стечению обстоятельств должен ещё и моим мужем стать. Это мой последний шанс попытаться выбрать самой, да, мама? В следующий раз дядя просто покажет пальцем в достойного с его точки зрения кандидата, и на этом всё.
— Оля…
— Мама, мне тоже их страшно не хватает. И папы, и Кости. Но я хотя бы пытаюсь крепиться, — Ольга сжала кулаки. — Ты же настолько погрузилась в своё горе, что даже не пытаешься помочь мне.
Ей было тяжелее матери. Потому что так получилось, что она одномоментно стала главной претенденткой на корону Российской империи. Её и так недолюбливали, ещё во время учёбы в школе. Сейчас же она боялась даже представить себе реакцию на её появление окружающих. И даже не ненависти и неприкрытой зависти она боялась.
Скорее, толп науськанных отцами сыновей, которые не будут давать ей прохода только по одной простой причине: им позарез будет нужно запудрить ей мозги и одномоментно приблизиться к престолу. Довольно опасная игра, но риск был вполне оправдан, и она это понимала.
Ну, вот как сейчас смотреть на людей, своих одноклассников и просто учащихся с ней в одной школе, и не думать о том, что она видится всем, исключительно, как кукла, протягивающая их семье корону на золотом подносе. Она ещё раз бросила взгляд на буклеты и сразу отмела несколько статусных заведений, в которых акул и пираний было значительно больше, чем того требовала естественная для них среда обитания.
Ольга тряхнула головой, пытаясь прогнать терзавшую ее мысль, которая никак не хотела покидать в последнее время. Только одному человеку было плевать на её положение в обществе. Петру Романову. Он порой смотрел на неё таким взглядом, словно понимал, какого ей приходится. А иногда его взгляд становился жестким, а тон не терпящим неповиновения. Даже жестче, чем у дяди, когда тот отдавал приказы.
Словно он не понаслышке знал, что такое власть. Словно он приказывал когда-то. И его приказы выполнялись. Словно он прекрасно осознавал, что имеет на это полное право, данное ему едва ли ни с рождения. Но, ведь этого не может быть. Клан Романовых только при его деде, тоже Петре Алексеевиче крепко встал на ноги и вошёл в десятку влиятельнейших кланов империи. Не далее, чем на прошлой недели главу клана Романовых приветствовали в Совете кланов. Пётр, может, и не знал пока об этом.
Но ощущение, что Пётр знает, что такое — править, не покидало её ни на минуту. Так же, как и ощущение того, что его тяготит это знание. Что корона Российской империи — это последнее, что он хочет в этой жизни.
Ольга плохо знала Петра, до того момента, пока они не вляпались с размаху в этот идиотский турнир. Они никогда не общались до этого. А потом она начала с ним встречаться. Даже спать с ним. И что? И ничего. Всё рухнуло в одночасье. Когда она, как идиотка позволила окатить себя волшебным зельем. И позволить пролиться этому зелью на идиотку Клыкову.
Вот бедную Настю Ольге жаль не было. Хотела бы, нашла бы антидот. Она же нашла. И не погибла бы так глупо. Но, раз не искала, значит, её всё устраивало, не так ли?
Любила ли Ольга Петра? Вряд ли. Она не чувствовала ничего даже отдалённо похожего на влюблённость. Но, ей было хорошо с ним. А ещё, Пётр всегда мог её защитить. И она знала, что может юркнуть за его широкие плечи, и они не сломаются, не согнутся от ещё и её проблем. И вот этого чувства лишиться оказалось очень тяжело. А может быть, вот это и есть любовь? И никакие бабочки в животе не имеют к этому тягучему чувству никакого отношения?
