— Хорошо, а после сходим на рынок. Прибыл караван издалека, может, для моего сада что-нибудь найдётся?
— Сходим, — пообещал жене, покидая двор. Издали махнув Элсе рукой, оправился в «казарму», где меня уже ждал Этаби с воинами. После возвращения из Хаттуша, Этаби стал настойчиво напоминать о персональной «поготоке». Пришлось обучать его основам самбо, остальной курс хуррит прошёл наравне со всеми. За два месяца, что мы вернулись с Адой, тренировки я не провёл всего дважды. Сейчас мои воины были куда опаснее — мы отработали маскировку среди песка, используя соломинки для дыхания. Когда Шутарна впервые увидел результат, не смог сдержать восхищения. Он даже выхватил меч, когда из песка у его ног, на свет выскочили мои воины.
Мой отряд увеличился — удачный рейд в Хаттуш привёл две сотни желающих. После долгого и тщательного отбора, число моих воинов увеличилось до неполной роты и составляло восемьдесят человек. Для большей манёвренности и удобства управления разбил их на два отряда, поручив командование первым Этаби. Командиром второго
отряда стал эламит по имени Шулим. Его мать была хурриткой, а отец бежал из своих краёв ещё в молодости, убив нескольких воинов в драке. Шулим прекрасно владел обоими языками, лучше всех скакал на лошади и отлично стрелял из лука, что для конных хурритов было редкостью. Его отец, успевший повоевать на стороне хурритов во всех битвах, был уважаем среди воинов. И сам Шулим, за короткое время смог выгодно выделиться на фоне остальных.
Если Этаби был импульсивен, эламит являлся противоположностью. Спокойный и рассудительный, он не упускал ни одной детали, тщательно взвешивая все риски. Шулим и Этаби прекрасно дополняли друг друга, хотя между ними установилось негласное соперничество. Это соперничество я одобрял и даже подпитывал: оба отряда старались превзойти друг друга во всём.
— Арт, — вразнобой приветствовали меня воины, отрабатывавшие одиночные поединки учебными мечами.
— Этаби, Шулим, соберите всех, — не прошло и минуты, как оба отряда в полном сборе слушали мои слова.
— Сегодня даю вам выходной до ночи. Едва солнце сядет, все должны быть на месте. Заранее позаботьтесь о своих домашних делах, следующие полмесяца мы будем усиленно тренироваться. Скоро нам предстоит новая битва, самая опасная и почётная!
Последние слова «спецназовцы» встретили радостными криками. Особенно старались новички, не участвовавшие в рейде на Хаттуш. Отозвав в сторону Шулима и Этаби, вкратце обрисовал ситуацию. Шулиму поручил организовать тюки с сеном, чтобы сорвавшиеся со стены воины не получили травм.
— А мы с тобой пойдём к кузнецам, — потянул с собой Этаби. Его знания в кузнечном деле могли пригодиться, когда буду говорить с мастерами. Мне нужны были маленькие железные крюки, чтобы воины могли вставлять их в расщелины между камнями и цепляться за неровности стены.
— Кто кроме нас, — Этаби любил использовать эту фразу, сказанную мной однажды. Смысл фразы ему понравился, с тех пор он постоянно её применял, если дело касалось битвы или даже самых обычных посиделок у костра.
— Никто, — автоматически отозвался на слова хуррита, продолжая обдумывать в голове подробности своего плана.
Глава 2
Помощь Этаби в общении с кузнецами оказалась кстати: мастера упорно не хотели ковать то, предназначение чего не понимали. И лишь когда мой друг рявкнул, что это по указанию Шутарны, все три кузнеца выразили согласие выполнить заказ. Как-то мне на глаза попался фильм про ниндзя, которые, надев на руки железные когти, легко взбиралась по отвесной стене. Пришлось помучиться, прежде чем смог нарисовать требуемый предмет. Один из кузнецов заверил, что к завтрашнему обеду сделает два таких образца. Если когти получатся удачными, изготовление требуемого количества — лишь вопрос времени.
— Я не смогу подняться по стене, — удручённо покачал головой Этаби. Хуррит понемногу начинал мыслить здраво. Такая перемена произошла под влиянием наших долгих бесед, Этаби просто вырос на кодексе хурритов, требовавших безумной отваги.
— Ты будешь в засаде, твой отряд — главная ударная сила, — польщённый хуррит обнял меня так, что едва не сломал ребра. В моей голове уже сложился довольно чёткий план — не стоило всей ротой лезть на стену. Выберу лучших десять воинов по ходу тренировок, остальные будут ждать в засаде. Если память мне не изменяла, Нарриш имел только двое ворот — восточные в сторону земель хурритов, и западные, обращённые в сторону хеттских владений.
Северная стена примыкала к отвесным скалам, а на расстоянии тридцати метров от южной, препятствием была глубокая пропасть. С обеих сторон у ворот располагались по две боевые башни, точнее, башни являлись опорами, на которых висели ворота. Не думаю, что в ночное время в башнях дежурили больше пяти или шести человек. Подходы к крепости просматривались далеко, а высоченные стены исключали захват с наскока. Да и никогда ранее хурриты не атаковали крепость с целью взятия, что должно было усыпить бдительность крепостной стражи.
Самым трудным моментом являлся обход самой крепости, чтобы добраться до северной стены. Придётся дождаться безлунной ночи и соблюдать максимум осторожности — единственная южная тропа проходила под самыми стенами крепости. Для себя уже решил, что атаковать будем под самое утро, когда сонливость максимально притупляет бдительность.
Когда с Этаби вернулись домой, Ада хлопотала, помогая накрыть стол. Повариха, эламитка Мули, готовила прекрасно. Она находилась в рабстве в Вешикоане, я её выкупил и даровал свободу. Женщина расплакалась, она провела в рабстве больше двадцати лет и давно смирилась с потерей семьи и родины. Я поступил мудро, даровав ей волю — женщина работала у меня за три ше в месяц и готовила очень вкусно. Хотя рабство было сильно развито среди хеттов, хурритов и сангаров, рабы имели определённые права. Их нельзя было бить посторонним, рабы имели право создавать семьи и даже выкупать свою свободу.
Позвав со двора Элсу, мы стали рассаживаться, когда появился запыхавшийся Саленко.
— Арт, я столько нового узнал, — археолог плюхнулся на подушку рядом со мной. Хурриты предпочитали есть на полу, расстелив чистую циновку или кусок ткани.
— Руки помой! — Ада ударила тонкой веточкой по руке украинца, потянувшегося за куском мяса.
— Забыл, — вскочил с места Саленко, устремляясь к колодцу. Ада заняла место справа от меня: женщины хурритов никогда не делили трапезу вместе с мужьями. В этом плане хетты и сангары оказались куда терпимее. Но Ада имела право, с которым согласился даже Этаби. Мули приготовила отварное мясо козлёнка с фасолью. Бобовые составляли половину рациона хурритов. Чечевица, фасоль, бобы — всё это присутствовало на рынке в большом количестве.
— Оказывается, первые колесницы изобрели хурриты, — вернувшийся Саленко разместился между Элсу и Этаби. — А потом лишь колесницы стали делать ассирийцы и египтяне. — Продолжая говорить, украинец ловко вытащил самый большой кусок мяса под неодобрительное хмыканье Этаби. — И клинопись у них очень древняя, возможно древнее вавилонской, надо ещё разобраться.
Не получив собеседника для диалога, Саленко принялся есть. Я не очень любил разговоры за едой, Элса вообще мало говорил, а Этаби продолжал сверлить украинца взглядом. С его точки зрения, Саленко абсолютно никчёмное создание, продолжавшее дышать только по моей милости. Украинец словно не видел, что он раздражает хуррита, постоянно донимая его вопросами. Этаби терпел его бесцеремонность только из уважения ко мне.
— Много болтаешь, — наконец соизволил снизойти до ответа Этаби, принимаясь за еду.
— У него язык без костей, — засмеялась Ада, заставив Саленко слегка покраснеть.
— Он у всех без костей, —промямлил украинец, проглотив разжёванную порцию мяса. Ада сменила гнев на милость:
— Вик, ты поможешь мне в саду?
Обрадованный Саленко поспешил заверить, что он к её услугам. На десерт Мули подала настойку из местных ягод, похожих на тёрн. Напиток хорошо утолял жажду, а со слов повара был очень полезен для пищеварения.
