— Неприступна для конных атак, — согласился я с мнением хуррита, — но есть другие способы.
— Какие? Расскажи! — раздались крики собравшихся. Пришлось вновь призвать к тишине:
— Я расскажу правителю, а он сам решит, кому это надо знать. — Моя осторожность обуславливалась чрезмерной болтливостью хурритов. Эти люди могли запросто выдать план на базаре или закусочной, где всегда ошивались шпионы эсоров, сангаров и хеттов.
— Соберёмся завтра утром, — закрыл военный совет Шутарна. Делясь своим мнением насчёт «глупой затеи взять крепость», хурриты покинули зал, оставив меня и Этаби наедине с правителем.
— Говори, — Шутарна устало опустился на своё место.
— Я вижу два варианта, — пересев ближе к собеседнику, продолжил:
— Первый план — это построить осадные орудия. Для этого придётся привезти мастеров из страны фуралов. — Египтяне знали толк в осадах и умели строить.
— Это очень долго и хатты прознают, — возразил Шутарна. В этом он был прав, но я лично уповал на второй вариант.
— А другой план есть? — правитель ёрзал в ожидании моего ответа.
— Я и мои люди проникнем в крепость и перебьём стражу на воротах. Сделаем это ночью без шума. Остальные воины будут ждать на расстоянии трёх полётов стрелы, не выдавая своего присутствия. Получив сигнал, они ворвутся в город и перебьют оставшихся воинов.
— Хороший план, — встрял в беседу Этаби, но Шутарна молчал.
— А как вы проникнете в город? — нарушил молчание правитель: — На стене стража с факелами, да и стены высотой в тридцать локтей.
— Со стороны горного хребта, где стражи меньше. Но мне понадобится время, чтобы научить своих людей карабкаться на стены.
— Времени у нас нет, — буркнул Шутарна. Он решительно вогнал кинжал в ножны и поднялся:
— Другого плана у нас нет. Если хатты всеми силами вторгнутся в наши земли, у нас просто не хватит воинов, чтобы отразить это наступление. Сколько тебе понадобится времени, чтобы обучить своих воинов?
— Один лунный месяц.
— Половина месяца, — отрезал Шутарна и, уже покидая зал, добавил: — Я пока заключу временно́е перемирие с сангарами и фуралами, чтобы не ударили в спину.
После ухода правителя, Этаби начал допытываться о подробностях плана. Их как таковых и не было — требовалось обучить воинов карабкаться на стены словно альпинисты. Ещё во время караванной экспедиции в Хаттуш, обратил внимание на стены крепости Нарриш. Стены были сложены из каменных блоков, лишь частично отёсанных. Между блоками имелись небольшие щели, выступы. Хорошо подготовленный скалолаз мог бы без труда вскарабкаться наверх. А если использовать железные крючки для страховки, задача становилась проще.
В самом Вешикоане имелось немало подобных стен — дворец Шутарны был построен примерно так же. На его стенах можно провести тренировки в ночное время, используя вспомогательные крюки. Если тридцать воинов бесшумно вскарабкаются на стену крепости, ночную стражу удастся устранить. Остаётся только открыть ворота, чтобы впустить основную ударную силу. С учётом малочисленности народов в это время, вряд ли в Наррише больше пары сотен воинов. Их главная задача — закрывать проход из земель хурритов в земли хеттов и взимать дань с караванов.
Хетты очень удачно построили крепость: единственная узкая дорога проходит почти под самыми стенами крепости. Даже две сотни воинов могут сдержать многократно превосходящие силы противника. Если нам удастся взять Нарриш, мы просто запрём силы хеттов между скалами и крепостью, нивелируя их численное преимущество.
Диверсионная тактика ещё не получила своего развития: битвы происходили на открытой местности. Брать неприступные крепости не научились, по-крайней мере, в героическом эпосе хурритов о таком не пелось. На первый взгляд всё казалось легко, но всегда могут быть дополнительные проблемы. Захватившие крепость сами окажутся в ловушке, окружённые превосходящими силами противника. Придётся предусмотреть длительную осаду, позаботиться о провианте и воде для воинов. Я понятия не имел, как с этим обстоят дела в крепости хеттов.
Был ещё один момент, я упорно гнал от себя эту мысль, но она не оставляла в покое — что делать с гражданским населением? Вырезать их я бы не позволил, но и оставлять их в крепости опасно. Кроме того, само гражданское население будет потреблять воду и еду, уменьшая запасы для воинов. Только изгнание их из крепости решало эту проблему, но сама мысль о таком исходе раздражала.
— Проблемы будем решать по мере появления, — Этаби не понял мои слова, стараясь не отставать, пока я быстрым шагом покидал дворец Шутарны. Попросив хуррита ждать меня в «казарме», для моих воинов Шутарна выделил большой глиняный сарай, поспешил домой.
Обосновавшись в своём огромном доме, я завёл прислугу из числа эламитов. Девушки из этого народа славились своим трудолюбием и молчаливостью. Кроме двух служанок для многочисленных покоев, были взяты на работу повар и конюх. Мой дом задней стеной примыкал к дворцу Шутарны. После возвращения из Хаттуша, изложил своё видение безопасности в городе. Правитель прислушался, теперь «правительственный квартал», где находился мой дом, дворец Шутарны, храм Тешуба и ещё пара десятков домов зажиточных хурритов, был частично изолирован от остального города. Попасть сюда, минуя стражу, стало невозможно. Горожане восприняли эти меры с недовольством, но после дуэли Этаби и одного особо горячего хуррита, предпочитали не лезть на рожон.
Не довольствуясь охраной «правительственного квартала», я переманил Элсу к себе, попросив его заниматься охраной дома. Вместе с ним, поочерёдно стражу несли два моих воина. Саленко с радостью воспринял предложение жить со мной, в доме нашлось место и для Этаби, хотя он чаще всего ночевал у себя.
— Как прошло, Арт? — Элса приветствовал меня крепким рукопожатием.
— Как всегда, я виноват, — отшутился, отвечая на рукопожатие. Оба воина находились на своём месте: Элса очень ответственно относился к своей работе. После возвращения из Хаттуша, я не стал продавать своих верблюдов. Самум вместе с племянником по имени Таргац продолжали водить караван. Только направление поменялось — сейчас караванщики находились в стране фуралов у великой реки Нил. Я и так был довольно богат, но посчитал, что постоянные поступления не помешают. Элса готов был даром работать, но я установил ему самый высокий оклад — он охранял самого дорогого мне человека.
Двоих хурритов, сносно владевших сангарским языком, Берди и Ахбухча сделал своими компаньонами. Они полностью отвечали за караван, его охрану, реализацию товаров, освободив меня от этих забот. Бывшие пастухи довольствовались десятью процентами прибыли на двоих, ещё десять процентов уходила Шутарне. Правитель с большой благосклонностью принял моё предложение о сотрудничестве. Я же заручился его поддержкой и мог диктовать свои цены на рынке Вешикоане.
Не забыл я и про жреца храма Тешуба Сартамана. Мои добровольные отчисления на нужды храма сделали священнослужителей моими сторонниками. Этим воспользовался Саленко — археолог с головой погрузился в изучение языка и артефактов хурритов, пропадая в храме целыми днями.
Ада тоже не стала почивать на лаврах, разбив во дворе небольшой огород и сад. Пришлось нанять людей, чтобы выкопали в саду колодец, жена собиралась превратить двор в оазис.
— Арт, ты рано, ждала тебя к обеду, — Ада отряхнула руки от земли и вытерла их о передник.
— Я на две минуты, заглянул убедиться, что всё в порядке. — Притянув к себе жену, чмокнул её в лоб: — Где Виктор?
— Пошёл в храм, толку от него никакого, даже грядки вскопать не может. Пришлось просить Элсу, — надула губки моя красноволосая красавица. По хурритской традиции, выходя в город, Ада плотно закутывалась в головной убор. Но в своём дворе предпочитала ходить с непокрытой головой. Дуновение ветра перебирало её локоны, вспыхивавшие на солнце красными огоньками.
— Это же Виктор, его мысли всегда заняты своими раскопками и прошлым древних цивилизаций. Я вернусь к обеду вместе с Этаби, пусть Мули приготовит что-нибудь вкусненькое.
