Тропы зазеркалья (СИ) - Шарапов Кирилл

— Ирина Арнольдовна.

Каблучки домашних туфелек простучали по паркету, и в кабинет, едва не сметя пошатывающегося Радима, ворвалась жена антиквара.

— Димаша, — упав на колени, прошептала она.

Именно в этот момент Фабер решил открыть глаза.

— Здравствуй, душа моя, — прошептал он, — я дома.

Женщина разревелась, обняла мужа. Так они и сидели. Радим повернулся к застывшему в дверях Сергею.

— Кофе сообрази, и пожевать что-нибудь, и не только мне, Дмитрию Семенычу тоже подкрепиться не помешает, мы почти сутки не жрамши. Дорого мне это далось.

— Какие сутки? — озадачился Сергей. — И часу не прошло, как мы тебя тут оставили. Ирина Арнольдовна даже нервы мне истрепать не успела, только капли какие-то вонючие пила и по столовой круги наматывала, — последнее он сказал едва ли не шепотом. Оно и правильно, нечего хозяйку критиковать.

— Интересно, — улыбнулся Вяземский. — Полезная информация.

Сергей еще пару секунд смотрел на Радима, после чего развернулся и отправился в сторону кухни. Вяземский бросил взгляд на обнявшихся супругов, так и сидящих на полу, и, подхватив рюкзак, надо сказать не без натуги, пошел следом за охранником. Его работа была тут выполнена, остался последний пункт — оплата.

Когда он вошел в кухню-столовую кофемашина уже вовсю жужжала и шипела. Скинув рюкзак у стены, Радим открыл кран и принялся умываться, ледяная вода довольно быстро привела его в чувство.

Достав айкос, он отправился в небольшой зимний сад и, устроившись в плетеном кресле, закурил. Сергей вышел следом, принес пепельницу и большую чашку черного крепкого кофе. Вяземский поблагодарил его кивком и, прикрыв глаза, сделал глоток. Докурив первую, он тут же вставил вторую, а затем третью. Руки до сих пор подрагивали, место он, конечно, нашел интересное и крайне полезное, но вот дорога туда слишком проблемная. Нужно узнать у Редана, есть ли у него сильные ментальные амулеты, и если что, заказать.

Дверь в зимний сад открылась, и на пороге появился Сергей.

— Дмитрий Семенович и Ирина Арнольдовна ждут вас в столовой.

Радим кивнул и, кинув в пепельницу окурок, вернулся в дом.

Ирина Арнольдовна вскочила со своего места и, кинувшись к Вяземскому, по-матерински обняла его.

— Спасибо тебе за все, Радим. Ты так много для нас сделал.

— Нас с Дмитрием Семёновичем связывают долгие деловые отношения, и не одна выпитая рюмка коньяка и виски. Он мне сильно помог и никогда не обманывал, так что, я сделал это не только для него, но и для себя.

Ирина Арнольдовна разомкнула объятия и, улыбнувшись, отступила на шаг.

— Но дело — есть дело, — доброжелательно заметила женщина.

— Все верно, дорогая, — подал голос антиквар.То, что совершил Радим, то, на что он пошел ради того, чтобы вернуть меня, нуждается в награде. — Он опустил руку вниз и, подняв с пола кубик из денег, запаянный в пластик, поставил его на стол и толкнул по деревянной поверхности в сторону Вяземского. — Дикий, здесь три с половиной миллиона. Ирина сказала, что ты назвал сумму в миллион, как нижнюю точку даже при негативном раскладе, но я здесь, жив и здоров, и это только твоя заслуга. Если мало, скажи.

— Нормально, — кивнул Вяземский. — Вы мне еще зеркальце это проблемное обещали, вот и добьем.

— Точно, — хлопнул себя по лбу антиквар. — Сергей, зеркало из кабинета замотать в простыню, обвязать скотчем и завтра доставить домой к Радиму. Мне оно не нужно, я теперь долго от зеркал буду шарахаться.

— Не надо никакой доставки, сам заберу, джип у меня приличный, сейчас заднее сидение сложим, и думаю, оно без проблем влезет, только упаковать хорошо нужно.

— Сделаю, — кивнул Сергей и покинул столовую.

— Погоди, Радик, — произнес Фабер. — Тебе цепи с браслетами нужны были. — Он выложил на стол снятые кандалы, — вот.

Радим кивнул.

— Вот за это спасибо. Как сняли-то?

— Да просто, там на винт с гайкой было заперто, пассатижи, и пять минут.

Вяземский подошел и, забрав кандалы, закинул их в свой рюкзак, который стал уже совсем неподъемным.

— А теперь, если вы напротив, я поем.

Ирина Арнольдовна быстро выставила на стол перед ним тарелку с бифштексом, пюре и парой кусков почти черного бородинского хлеба, а рядом блюдце с маринованными огурчиками и помидорчиками.

— А вы? — спросил Дикий у Фабера.

— Приятного аппетита, Радик, — пожелал антиквар. — Кушай, мне кусок пока в горло не лезет. Ирина тоже не хочет, а ты ешь, не стесняйся. Может, ты расскажешь все же, где мы были, что за люди меня увели?

— А вот это, Дмитрий Семёнович, закрытая информация, — ответил Радим, даже вилку с пюре до рта не донес. — Если бы мог, я бы подтер вам память, чтобы вы не вспомнили ничего из того, что произошло за последние сутки. В принципе, я могу это сделать, но не хочу, и надеюсь на ваше благоразумие.

— Знаешь, а сделай так, чтобы я забыл, — неожиданно произнес Фабер. — Это ведь мне не повредит никак? Не было там ничего, чтобы помнить ни мир этот расколотый, ни его обитателей, ни голоса, которые мне всякие мерзости шептали.

— Тогда доем, и пойдем в опочивальню. Ляжете в кровать, уснете и проснетесь свежим, бодрым, как будто ничего и не было. Я сотру только все, что касается зеркала. Для вас это будет последние пару часов, а вы, уважаемая Ирина Арнольдовна, не напоминайте, пожалуйста, мужу об этом, он не вспомнит.

Женщина на какое-то время задумалась и кивнула.

— Я сделаю, как вы просите.

Доедал свой ужин или ранний завтрак Радим в тяжелом молчании, ситуация тяготила всех присутствующих, но никуда от этого не деться.

Когда он закончил и поднялся, встали из-за стола и Фаберы. Дмитрий Семенович был уже не так уверен в своем решении. Радима беспокоил только один вопрос — стирать ему два часа или сутки, ведь по идее, он ушел в зеркало всего несколько часов назад, а там прошло куда больше времени. Подумав, он решил все же ориентировать на сутки, чтобы с гарантией. Ну, потеряет он из памяти один день, он даже уточнил у антиквара, не было ли вчера каких-нибудь важных переговоров или продаж. Не хотелось, чтобы тот подвел своих партнеров.

Тот только отрицательно покачал головой и попросил Вяземского отвернуться, потом разделся и юркнул в кровать.

— Спасибо, Дикий, за все, что ты для меня сделал. Жаль, что скоро я не вспомню, какой за мной неоплатный долг.

Радим улыбнулся.

— Нет за вами долга, Дмитрий Семенович, — и, сотворив руну сна, отправил антиквара в долгий здоровый сон.

Начертив на лбу руну памяти, он нарисовал рядом двадцать четыре часа, и принялся за накачку. Две минуты, и все было кончено. Фабер всхрапнул и, перевернувшись на бок, положив руку себе под щеку, улыбнулся и не слишком громко засопел.

— Вот и все, — произнес он, повернувшись к обеспокоенной Ирине Арнольдовне. — Имеете ли вы ко мне какую-нибудь претензию? — вспомнив цитату из любимого романа, поинтересовался Вяземский.

Женщина улыбнулась и покачала головой, она была начитанной, поэтому ответила цитатой оттуда же:

— Что вы, о, что вы, мессир!

Они рассмеялись и вышли из спальни.

— Зеркало возле гаража стоит, упакованное, только загрузить, — доложился Сергей, встретив их внизу. — А где Дмитрий Семенович?

— Спит, умаялся, — ответила хозяйка. — И вот что, Сергей, завтра Дмитрий Семенович ничего не вспомнит о том, что с ним было, и ты молчишь. Ни одного слова, что он куда-то исчезал. А спросит, куда зеркало делось, так продал он его, за хорошие деньги, но он спросит у меня, так что это просто информация к сведению.

— Вот и правильно, — согласился охранник.

Радим кивнул, закинув упаковку с деньгами в обычный пакет и, прихватив рюкзак, набитый холодняком, отправился к выходу. На улице брезжил рассвет, длинная, тяжелая ночь закончилась.

Глава 16

Глава 16

Весь обратный путь до города Вяземский обдумывал, что делать с зеркалом. Поднять его в квартиру, казалось не самой хорошей идеей. Почему-то ему думалось, что руна блокировки на нем не сработает, а открывать посторонним проход, не хотелось, хотя лягушатникам не удалось пройти через него, только увести человека, но то, что не вышло у них, не значит, что не получится у других. Он хорошо помнил рассказ Стефана про старые зеркала, рунник говорил, что все анклавы копят силу, уводя людей. Почему не годятся те, что провалились сами, Вяземский спросить не догадался. Но все равно иметь плохо контролируемое зеркало дома, его не прикалывало. И тут он вспомнил про свой гараж. Он бывал там раз в год по обещанию, в нем находился небольшой тайничок на черный день, кое-какие трофеи с военных копов, в том числе мосинка в прекрасном состоянии. Так почему бы не отвезти зеркало туда? Замки надежные, плюс секрет, без которого дверь не открыть, только если ворота вырывать с корнем. А никто этим заниматься не будет. От дома не так далеко, полчаса пешком. Решено, пусть зеркало там поживет, потом перевезет его в загородный дом, если сподобится купить.