Тропы зазеркалья (СИ) - Шарапов Кирилл

Определившись с маршрутом, Радим ушел на объездную.

Телефон зазвонил как раз, когда он подъезжал к гаражному кооперативу.

— С добрым утром, товщ подполковник, — улыбаясь, поприветствовал он Бушуеву. — Докладываю, операция завершена успешно, антиквар Фабер возвращен в родной мир, память подчищена, информация не просочится. Опасное зеркало изъято и будет сокрыто. Убитых и раненых с нашей стороны не имеется, с противоположенной уничтожено до двух десятков черных тварей и пять человек личного состава похитителей. Вольный зеркальщик Дикий доклад окончил.

— Паяц, — дослушав, неодобрительно произнесла Ольга. — Но я рада, что все закончилось хорошо, быстро ты управился.

— Да, удачно вышло, — согласился Радим не став говорить, что повел в расколотом мире почти половину суток. Незачем ей знать про него, это, похоже, тайна за семью печатями, и не стоит рассказывать о ней никому.

— Увидимся вечером?

— Конечно, увидимся, нужно отель бронировать, мне паспорт пришел. Думаю, смотаюсь прямо сейчас за ним, ведь паспортный работает с девяти. Заскочу куда-нибудь, позавтракаю, есть пара мест, что рано открываются, заберу его и спать завалюсь, а вечерком к тебе через зеркало.

— Договорились. Все, тогда я пошла в душ и краситься, мне через час уже нужно на работе быть. Отбой, целую.

— И я тебя целую, — отозвался Вяземский, сворачивая к автоматическим воротам, и нажимая кнопку открытия. Для тех, у кого пульта не было, в небольшой будке рядом с воротами храпел сторож. Но зачем человека будить, если сам может?

Припарковавшись у своего бокса, Радим вытащил из бардачка гаечный ключ. Отперев все замки, он повертел головой и, не обнаружив любопытных, быстро провернул ключом гайку, одну из многих. Внутри гаража с легким скрежетом поднялся серьезный засов, блокирующий и калитку, и воротины. Став задом, Вяземский вытащил из багажника довольно тяжелое зеркало и взялся за перфоратор. Две минуты, и серьезный крюк вделан в заднюю стену, он дольше возился, убирая пупырчатую пленку, которой Сергей обмотал его для транспортировки. Еще минута, и зеркало заняло свое место. Радим накинул на него старое одеяло. По-хорошему, конечно, нужно на нем блокирующую руну выгравировать, но машинка была дома, а энергии для того, чтобы смотаться туда, у Вяземского почти не осталось, да, резерв чуть пополнился, но его все равно было маловато, чтобы сливать в ноль. Так что, Радим сделал единственное, что мог, нарисовал руну энергией, пара дней продержится, а потом он уже сделает, как надо. Через двадцать минут его вранглер ехал в сторону центра к одной ночной забегаловке, где в восемь утра можно съесть омлет или глазунью с колбасой, пару тостов и выпить неплохой кофе.

В паспортном он застрял на два часа, поздно явился, так что, пришлось отстоять очередь, в которой хватало мигрантов. Видимо, тут еще и гражданство получали.

Поставив роспись, Радим дождался получения документа и, наконец, отправился домой, отсыпаться, глаза просто слипались.

Бросив рюкзак с притороченными к нему мечами прямо у двери, он порадовался, что не наткнулся ни на кого из соседей, да уж, картинка была бы, конечно, та еще. Стянув куртку, он посмотрел на новую прореху в указательный палец, ничего страшного, заштопать — не проблема, еще один поход костюм точно выдержит. Закинув его в стиралку, Радим быстро вымылся под душем, смывая пот, после чего рухнул на кровать и мгновенно отрубился.

Когда он открыл глаза, за окном уже смеркалось. Вылакав половину литровки минералки, он шагнул к зеркалу, в которой кривлялся несозревший двойник, и, прогнав его, проверил резерв, тот был полон, уже неплохо, и свечение стало интенсивней, пару единиц добавилась. Заметно, конечно, не сильно, но он уже с приварком. Так что, можно сказать, поход в плюс пошел, и если это так, значит, он не последний, уж чего-чего, а черных лупить — дело нужное и правильное, а уж коли с них есть трофеи, то теперь и выгодное.

Умывшись, он перекусил остатками вареной картошки с сосисками, к Ольге было рано, быстрее через полтора часа, она домой не попадет, а значит…

Радим достал пакет с остальными рунами и, усевшись на пол, высыпал их на газету с рекламными объявлениями. Кому они нужны, неясно, но изредка их продолжали закидывать в почтовый ящик, вот и сгодилась. Разглядывая трофеи, Вяземский пересчитал глазами плашки. Резерв он поглотил, остались руны огня, силы, ловкости и льда, ну и, конечно, копилка, которую он снял с груди Фабера. И если стихийные много не дадут, то силы и ловкости он набрал прилично, они были куда как крупнее, поскольку падали с людей. Да, надо будет готовиться к новой экспедиции, арбалет у него куплен, хороший, блочный, наконечники зачарованные он с болтов трофейных снимет, к обычным соляные пакетики привяжет, все для эффективности. Надо будет в клуб смотаться, пострелять, обновить навыки. Но обратно он пойдет только после отпуска. Задолбался.

Радим вытянул руку и коснулся пальцем огненной таблички, та тут же осыпалась пеплом, оставив после себя ярко оранжевую, как язык пламени, искру, которая тут же впиталась в его руку, и он на мгновение ощутил, как его обожгло. Ощущение было неприятным, хорошо, быстро прошло. Он попытался вспомнить, сколько было огненных, выходило около трех, во всяком случае, не меньше. Да, наверное нужно ограничиваться слиянием пяти, если эффект будет расти с накоплением, может нехило приложить. Следом настала очередь ловкости, она себя никак не проявила. Хотя Вяземский ощутил желание поскакать, колесом походить, но это тоже схлынуло. Сила шибанула его от души, ее было больше всего, самая распространенная, их вроде как шесть слилось, да еще и одна большая была с копейщика вроде. Будь сейчас рядом штанга килограммов на двести, он бы ее без особого труда рванул, жаль, эффект кратковременный. Ну да ладно, остался лед, с ним все просто, она одна была, так что, на секунду его руку пощипало морозом, словно кусок мяса из морозилки достал.

С руной-накопителем Радим решил не экспериментировать и, взяв ее пакетом, замотал в целлофан и убрал в тайник. Он сомневался в том, что та разрушится от прикосновения, все же Фабер ее брал голой рукой и на нем она лежала. Если и возможно ее активировать, то как-то по-другому, но об этом он будет думать потом, после отпуска. Оставшееся время он разбирал трофеи, притащенные из странного зазеркалья. Кандалы, три меча, два кинжала, жаль, третий подарил, да наконечник копья, второй так и остался на древке, воткнутом возле частокола. Десяток арбалетных болтов и кольчуга. Если холодняк и кандалы отправлялся на продажу Гефесту, то про кольчужную рубашку, которую его клинок без особого труда пробил, он задумался. Его кукри уникальный, с амариилом, на котором выгравирована руна гибели. Может, в нем секрет того, что он вскрыл броньку так легко. Взяв трофейный кинжал и накинув кольчугу на спинку стула, Радим попытался ее пробить. Подалась она сильно неохотно, острый кончик раздвинул пару колец, войдя едва сантиметр. Да, зацепит, конечно, тело, но не смертельно. Обладатель ее был покрупнее и в плечах шире, да и длина почти до середины бедра… Пожалуй, надо отдать ее на ремонт Гефесту, пусть залатает, используя лишние кольца, да и укоротит так, чтобы едва задницу прикрывала, можно будет ее под куртку надевать для доп защиты, только поддоспешник понадобятся, а то ведь колечки позащемляют ему все, что можно, будет в синяках постоянно ходить. Решено, бронька остается.

Глянув на часы, Радим решил со звонком не откладывать и набрал прямой номер отдельского кузнеца.

— Вот, кого не ждали, — не здороваясь, но вполне себе доброжелательно произнес тот. — Дикий, никак трофеи появились?

— Здравствуй, Гефест, есть такое, и работу хочу тебе подкинуть, у меня тут железа с примесью миродита много перепало, часть продам, часть ты в оплату возьмешь. Касса-то не опустела твоя? А то я собираюсь ее серьезно тряхнуть.

— Что, так сильно прибарохлился? — озадачился тот.

— Да, очень серьезно. Ну так что, в гости пригласишь?