— Почему Янтарный дворец? — требовательно спросил Скопин. — Обычно же используют зал заседаний во дворце Алмаза. Ты согласился, твое величество?
— Да. Прости, разве тебя не поставили в известность, Борис? — император вопросительно взглянул на Игоря.
— Охрана была извещена. Я лично передавал сообщение. — невозмутимо ответил он.
— Ладно, Янтарный мы проверяем. Меня больше волнует, что они задумали. — Произнес начальник охраны задумчиво.
— О. Всего лишь сменить правящую династию. — Улыбнулся Василий Шуйский. Было похоже, что у императора хорошее настроение.
— Что? Все-таки переворот?
— Вовсе нет. Они попытаются придать этому видимость законной процедуры.
— Это как это? — Скопин в удивлении уставился на брата.
— Есть некоторые тонкости в Платиновой конвенции кланов. Из-за неточности формулировок, при квалифицированном голосовании, династию или клан, являющийся императорским, можно поменять. Так думают те, кто это затеял. Четыреста лет прошло с заключения конвенции. К ней апеллируют нечасто, если не сказать никогда. И вот. Пригодилась.
— Ты откуда это знаешь, твое величество? И почему я об этом узнаю только сейчас?
— Я не знаю. Я предполагаю. Но если я прав, то что ты можешь предпринять, Боря? А? Допустим, они это сделают. Десять голосов набрать можно. Что посоветуешь? Предложишь мне узурпировать власть и разорвать конвенцию? Удержаться силой?
— Если по-другому никак…
— Плохой вариант. Гражданская война в таком случае неизбежна. И, знаешь, я совсем не уверен, что мы ее выиграем. Что клан Алмаз ее выиграет. А в том, что проиграет Ожерелье, я как раз уверен.
— И что, у них есть шансы? Нет, я в шоке. Ты так об этом спокойно говоришь, Василий Александрович…
— Ну, скажем так. Я принял меры, чтобы голосование сложилось в мою пользу. А там, как Судьба положит. С чего мне нервничать-то? Знаешь, как мне все это надоело? Иногда мне кажется, что кланам просто наплевать на Ожерелье. На Хмарь. Все, что их заботит — это власть. Если они в сложившейся обстановке способны начать эти шашни по смене династии… Я даже не знаю, что сказать на это. И ведь они не идиоты, Боря. У них просто какое-то слепое пятно в этом месте.
— Но… Так просто отказаться от трона предков? А Клан? Клан никогда не примет такой результат голосования!
— Да куда мы денемся. Нынешний глава клана не глупее меня. Понимаешь, мне кажется, именно такой реакции от меня и ждут. Что я вцеплюсь в трон зубами, и меня придется отдирать от него силой. Что будет дальше, я уже говорил. И знаешь, кто останется в выигрыше?
— Медведевы?
— Хмарь, Борис! Да что с вами со всеми такое! Какие к хренам Медведевы? Не станет ни Медведевых, ни Юсуповых, ни Юрьевых. Стоит нам всерьез начать драться между собой — фронтир будет прорван!
Секретарь и начальник охраны одновременно поежились, как под порывом ледяного ветра.
— Короче. У нас три безусловных голоса в совете. Мой, голос клана Алмаз и голос рода Годуновых. Думаю, еще два рода встанут на нашу сторону, я позаботился об этом. Из кланов я рассчитываю на Игнатовых. Про остальные шесть не знаю. Все главы избегают прямых встреч со мной. А на протокольных мероприятиях вести такие разговоры… Сам понимаешь. Кроме того, есть план на сегодня. Идемте, господа, опаздывать на первое заседание Совета будет с моей стороны невежливо. — Шуйский снова улыбнулся.
* * *
— Первое заседание сто пятьдесят четвертого внеочередного Совета Князей, объявляю открытым. — Скучным голосом объявил император. — У Кабинета отсутствуют срочные вопросы повестки. Поэтому предлагаю выбрать председательствующего на Совете. Князь Юсупов, Кирилл Самославович, — обратился он к главе клана Аметист, не окажете нам честь?
— Самоотвод — ответил тот коротко. — Предлагаю князя Иридия Неоновича Игнатова.
Та часть зала, где находились представители кланов, взорвалась недовольным ворчанием. Со скамей, на которых сидели члены кабинета, приглашенные сюда в качестве слушателей или для отчета, напротив, не донеслось ни звука.
— Очередь председательствовать после моего клана принадлежит клану Топаз, сиятельные господа. — Нервно заметил Юсупов.
— Хорошо, ставлю вопрос на голосование. — Император встал со своего места. — Кто за председательство клана Игнатовых, поднимитесь.
— Единогласно, — негромко произнес секретарь, перекрывая своим голосом шелест одежд вставших представителей.
Шуйский спустился с возвышения, уступив место председательствующего Игнатову. Тот вежливо поклонился собравшимся. И продолжил заседание.
— Итак, сиятельные господа. Поскольку Кабинет не имеет вопросов к Совету, приступим к вопросам членов Совета. И первым попросил слова его сиятельство князь Григорий Александрович Орлов. Глава клана Рубин.
Орлов поднялся на ноги и прошел к трибуне для выступающих. Он внимательно осмотрел зал, заглянув каждому из членов совета, казалось, прямо в душу. Членов Кабинета и императора он проигнорировал. И затем, в мягкой и вкрадчивой манере, совершенно ему не свойственной, начал свой доклад:
— Сиятельные господа. Мой вопрос слишком важен. И может поднять нежелательные брожения в обществе. Поэтому я прошу председателя поставить на голосование вопрос о том, что это заседание будет проходить в закрытом режиме. Необходимо попросить удалиться представителей прессы, которых сегодня неожиданно много на нашем заседании. Некоторые издания даже раньше не интересовались заседаниями Совета и не имели аккредитации.
— Неожиданная просьба, но я думаю… — Игнатов прервался, поскольку император поднялся на ноги. — Очевидно, есть возражения со стороны Кабинета. Прошу, Ваше Величество.
— Кабинет выражает протест. — Голос Шуйского раскатился по залу. — Последнее закрытое заседание Совета было сто двадцать лет назад. С тех пор власти Ожерелья всегда придерживались политики открытости и гласности в том, что касается основных решений о жизни общества. Я полагаю, что будет неверно нарушать эту славную традицию. Даже представить не могу, ваше сиятельство, что вы такое хотите предложить Совету, если это стоит обсуждать за закрытыми дверями. Хотите предложить впустить Хмарь в наши города? — Император сел. По залу прокатилась волна гневного ропота.
— Это возмутительно, Ваше Величест…
Председательствующий постучал палочкой по золотому гонгу, висящему справа от него.
— Прений никто не объявлял, князь. Если никто больше не хочет высказаться, ставлю вопрос на голосование. Кто за предложение князя Орлова, встаньте. Кто против, пусть останутся сидеть.
И сам Игнатов остался сидеть. На местах для князей произошло шевеление, некоторые из них начали подниматься.
— Восемь за, семь против. — Объявил секретарь. — Решение принято.
Шуйский снова встал.
— Вето императора. Вопрос процедурный. Вето.
Зал замер. Среди журналистов, наоборот, организовалось некоторое оживление. Скучнейшая обычно процедура начинала становиться задорной. Почти у всех, кто вел прямую трансляцию, начало расти количество зрителей.
Вето на решения Совета применялось императором примерно никогда. Вернее, последний раз это было так давно, что никто из нынешних членов Совета Князей уже и не помнил о таком. Что уж говорить о простых гражданах и журналистах. И это по поводу простейшего процедурного вопроса? Что же дальше будет?
— Решение Совета отклонено. Вето императора. Заседание остается открытым, — невозмутимо продолжил Игнатов. Ваше слово, князь.
Орлов бросил злобный взгляд на Шуйского, который ответил ему легкой уверенной усмешкой.
