Вообще, Майк удивлялся, почему раньше не решался ни на что подобное? Ведь те же игры заняли существенную часть его жизни, и при определенном желании он без всякого интерфейса мог бы пойти учиться этому делу. «Все дело в страхе, – решил он. – Я был слишком запуган и не верил, что мечты можно воплощать».
В понедельник утром Хаген снова набрал номер той станции, где карта отображала метку Романа. На этот раз ответил знакомый голос:
– Станция заправки, чем я могу вам помочь?
– Роман? Это я, Майк Хаген. Мы были в…
– Привет, камрад! – тут же ответил Роман. – Рад, что ты меня не забыл. А то мы как-то резко разошлись…
– Недавно я оставил тебе сообщение в какой-то русской социальной сети…
– Это бесполезно, камрад, использование русской соцсети – это только отягчающее обстоятельство для меня. – Бывший сокамерник невесело рассмеялся. – Я же под надзором ФБР. Или ЦРУ. Или DHS [122]. Или еще какой-то алфавитной организации. Из тюрьмы выпустили, а вот к интернету мне лучше не подходить.
Роман рассказал, что имел право выбирать любую работу, но сам решил держаться подальше от интернета, чтобы не давать повода для подозрений. Поэтому устроился техником на станцию заправки электромобилей. Предложение Хагена попробовать себя в роли ведущего программиста он воспринял с энтузиазмом:
– У меня есть опыт разработки игр, камрад! Ты знаешь, что идея есть у каждого школьника? В свое время я сделал игру, и она даже продавалась! Не суперхит, но разработку удалось отбить с плюсом! А потом я попал в тюрьму и забросил поддержку…
Игра Романа называлась «Зомби на стройке». Нужно было бродить по недостроенному небоскребу и воевать с толпами рабочих-зомби с помощью подручных строительных инструментов. Причем, чем сложнее ты собирал аппарат для убийства зомби, тем больше получал очков.
– Что же вы постоянно про зомби все делаете? – удивился Хаген. – Будто других тем нет.
– Есть такое понятие, Майк, – тренд. Вот зомби с определенного времени в диком тренде. Просто, понятно, страшно. Ну и бюджетно, конечно, ведь загримировать зомбяка в разы проще, чем придумывать и оживлять жуткую тварь из другой галактики.
– Думаю, вы поладите с Деннисом, – сказал Хаген. – У вас много общего.
– Он тоже сидел за хакерство?
– Нет, но он тоже делал игры про зомби, правда, плохие! – Майк рассмеялся.
Роман сказал, что приедет в пятницу. И пообещал найти дополнительных программистов, если понадобится.
В середине недели Хаген и Сазер посетили выставку и форум разработчиков игр, но ни там, ни там не добились успеха. Под руководством старшего партнера Майк освоил навык деловых переговоров, но первого уровня было явно недостаточно, чтобы убедить кого-либо.
Он, конечно, старался заразить слушателей своей Реверсивной эмпатией, но, похоже, инвесторы были опытными дельцами – никто не купился на пылкость Хагена. Во всяком случае, презентация никого не впечатлила.
– Это все, что у вас есть по проекту игры? – удивился один потенциальный инвестор, восьмидесятилетний финансист из Нью-Йорка. В своем клетчатом пиджаке он походил на кого угодно, но только не на человека, который вкладывался в разработку игр.
– Да.
– Этого мало, молодые люди. Я не могу отдать миллион долларов за картинки. Идея, может, и хороша, но ведь это только идея! А идея игры есть у каждого…
«Да-да, я знаю, – мысленно перебил его Майк. – У каждого школьника».
– …школьника, – закончил финансист.
Так же не выгорело и с издателями, проявлявшими вежливый интерес. Они просили показать больше, но показывать было нечего.
После первых неудач Хаген проникся еще большим уважением к Деннису – тот хотя бы довел разработку своих игр до продажи! Партнер же переживал неудачу не так остро:
– Господи, Майк! Это всего лишь несколько отказов! Я тебя утешу – у нас их будет в десятки раз больше! Ты лучше считай не отказы, а те моменты, когда люди говорят, что заинтересованы. Поверь, в нашей индустрии это не просто вежливость. Если тебя просят показать больше – это хороший знак.
Видимо, у Денниса тоже был прокачан навык реверсивной эмпатии, потому что Хаген вдохновлялся его поддержкой. Только вот прогресс-бар сбора денег в квесте «Давай поиграем» не рос. Напротив, он снижался. Пока что не очень сильно, но с появлением в команде программиста, сценариста, левел-дизайнера и прочих специалистов траты будут только расти.
Но имелись и хорошие новости. Например, прибыль спортзала за неделю выросла на сто восемь долларов. Слезы, да, но зато рост! Не минус! И что-то подсказывало Хагену, что это только начало.
Кроме того, он понял, что невозможно терпеть пытку ездой в машине Кевина. Он решился и пробил брешь в своем бюджете. Приобрел… велосипед. Это была профессиональная модель, которая позволяла повысить навык до десятого уровня, а потому стоила почти как машина. За два дня поездок между офисом, залом и просто прогулок по окрестностям он повысил Езду на велосипеде до третьего уровня, а вместе с этим и выносливость, подняв ее до десяти.
При этом продолжал работать над дизайн-документом игры. Названия у нее еще не было, но партнеры сошлись на рабочем «Нокаут».
Деннис посоветовал временно отбросить общую идею и сосредоточиться на той части, которая войдет в демоверсию.
– Это могут быть любые сцены из сюжета, – сказал он. – Главное, чтобы они составляли интересную последовательность.
Обычно над этим и раздумывал Хаген, гоняя на велосипеде по холмам близ Спринг-Вэлли.
* * *
Не забывал Майк и о подготовке к боям в бункере. Конечно, у него проскальзывала мысль, что лучше бы оставить это дело и сфокусироваться на разработке игры, но… у него были свои планы насчет подпольных драк.
Во-первых, он еще в прошлый раз заметил, что среди собравшихся было немало важных людей. Никто их не знакомил, но интерфейс позволял Хагену избежать формальностей – он сразу видел о людях все нужное. Любой из них мог бы стать полезным, особенно если Майк сможет зарекомендовать себя как победитель на ринге.
Во-вторых, там можно попросту заработать денег. Долг Эстебану он возвращал своим участием, а вот то, что может выиграть, только его.
Третьим пунктом – и, возможно, самым главным – было то, что он хотел снова увидеть Фернанду, поговорить, да и вообще спал и видел, как девушка снова зачарованно следит за победами Майка «Бьорна» Хагена из зрительного зала. Было это чем-то из разряда юношеских мечтаний, но иного пути к сердцу красавицы он найти не сумел.
Поэтому старался улучшить свои боевые навыки. К пятнице он прокачал прямые удары обеими руками до четвертого уровня. Улучшил боковой и бросок. В спарринге с другом Марата проиграл бой. Тот загнал его в клинч и вымотал сериями сильных ударов. Зато Хаген улучшил Клинч. Вообще он последовательно улучшил все навыки и освоил несколько новых, в числе которых удар головой.
Также прокачалось Чтение и совершенно неожиданно:
Показатель восприятия увеличился!
Восприятие: +1.
Текущее значение: 9.
Получено очков опыта за улучшение основной характеристики: 1000.
На этот ап повлияло несколько направлений деятельности, и езда на велосипеде стала одним из них. На скорости приходилось постоянно контролировать окружающее пространство, причем не так, как в автомобиле, где он чувствовал себя защищеннее. Еще на велосипеде было интереснее разглядывать окрестности, и активное, осознанное, если можно так выразиться, смотрение тоже работало на повышение характеристики.
Благодаря Ускоренному сну времени у Хагена стало полно. А до тринадцатого уровня оставалось меньше тысячи очков. В среду вечером Майк решил поднять Кулинарию, она была на втором уровне, но, сколько он ни бился, навык не поднимался, хотя Хаген испек четыре пирога подряд. Осознав, что изготовление одного и того же блюда не улучшало навык, он выискал наиболее дикий и сложный рецепт – некий свекольно-капустный суп под названием «Borscht». «Википедия» подсказала, что тот популярен по всей России.
