– Тебе в какие ряды надо? А то мне лавка, что на той стороне, нужна.
– Бабушка велела сала, сметаны да муки купить. Не ждали мы, что в доме еще кто поселится, – тихо объяснила Марья.
– Ага, – понятливо кивнул Елисей. – Тогда пошли сначала в лавку, а потом уж на обратном пути и продукты купим, – предложил он.
– Как скажете, – чуть порозовев, согласилась девушка.
«Ну, хоть какие-то эмоции», – усмехнулся про себя парень, приметив, что ее слегка бросило в краску.
Они не спеша двигались в нужную сторону, попутно присматриваясь к выложенным товарам, когда Елисей, вспомнив, что видел в сарае корову, сообразил, что его удивило.
– Марья, у вас же корова есть, а чего тогда сметану покупаете? – повернулся он к девушке.
– Молока она мало дает, – вздохнула та. – Старая уже, а на мясо отдавать жалко. Да и денег на другую нет. Сколько себя помню, Пеструха всегда с нами жила.
– А масло вы тоже покупаете? – уточнил парень, пытаясь сформировать промелькнувшую мысль.
– Иногда.
– Понятно. Значит, пора еще одну корову покупать и маслобойку к ней сделать, – проворчал парень, обдумывая пришедшую идею.
– Не надо Пеструху на мясо, – вдруг попросила девушка, еле слышно всхлипнув.
– Да не собираюсь я подружку твою трогать, – отмахнулся Елисей. – Сама решишь, что с ней делать. А добрая скотина в доме нужна.
– Дорого, – успокоившись, вздохнула Марья.
– Не дороже денег, – отмахнулся парень.
Они добрались до нужной лавки, и Елисей принялся выбирать подходящий палас. Продавец, сообразив, что интерес тут не праздный, принялся выкладывать новые образцы, всячески расхваливая товар. Слушая его вполуха, Елисей быстро прикидывал размеры и, проверяя качество, откладывал то, что понравилось в сторону. Потом, перепроверив отложенное еще раз, отложил в сторону три понравившихся ему паласа и, раскатав их на прилавке, отступил на пару шагов назад.
Припомнив расцветки своих ковров, парень решительно указал на палас, лежавший слева, и начался торг. Спустя десять минут они пришли к общему знаменателю и ударили по рукам. Отдав за покупку полтора рубля, Елисей закинул тугой рулон на плечо и, попрощавшись, кивнул девушке на выход.
– Ловко у вас получается, – оценила Марья.
– Да что ж ты все время мне выкаешь? – возмутился Елисей. – Не барин я, чтоб величаться. По имени зови, и ладно.
– Как скажешь, – вздохнула Марья.
Они дошли до продуктовых рядов, и тут Елисей решил отдать право управления девушке. Но, к его удивлению, торговаться она почему-то не решалась, соглашаясь с первой же названной ценой. Сообразив, что так она скоро без денег останется, Елисей остановил девушку, вопреки всем правилам оборвав процесс покупки, и принялся торговаться. Торговка, не ожидавшая такого напора, попыталась было возразить, но наткнувшись на жесткий взгляд парня, принялась ожесточенно торговаться. Но не ей было тягаться с человеком, навострившимся торговаться с восточными купцами. Спустя пять минут, махнув рукой, торговка уступила в цене, и Елисей, укладывая купленное в корзину, тихо проворчал:
– Марья, ты так с голоду помрешь. Тут торговаться надо, а не головой покорно кивать.
– Не умею я, – смутилась девушка.
«Похоже, не не умеешь, а боишься, – вздохнул про себя парень. – Сломала тебя та история».
Остальные покупки он делал уже сам, ориентируясь на список, выданный Марьей. Точнее, она просто называла, что нужно, а остальное делал он. Но по-своему. Так, вместо кусочка сала, примерно в полкило весом, парень купил шмат килограмма на три, а вместо мешочка муки на три килограмма, взял сразу мешок. Сгрузив покупки в повозку, Елисей уточнил у девушки, не нужно ли еще чего, но ответить та не успела. К коновязи подошли трое и, окинув их презрительными взглядами, принялись поддевать Марью.
– Что, порченая, оголодала? – ржал заводила, подходя к повозке и хватая мешок с мукой.
Что он собирался сделать, Елисей выяснять не стал. И так все было ясно. Перехватив его руку, парень резким движением вывернул ее в обратную сторону и с силой оттолкнул его в сторону.
– Глазами смотри, а руками не трогай, – рыкнул Елисей, внутренне готовясь к драке.
Три молодых казака, понятно, что братья, благодаря внешнему сходству, похоже, не в первый раз издевались над девушкой. Потому Радмила и попросила его присмотреть за внучкой. Не ожидавшие отпора братья мрачно переглянулись и начали расходиться, медленно сближаясь с парнем. Случись все в лесу и будь перед ним чужаки, Елисей бы даже не задумался. Шести выстрелов револьвера хватило бы с избытком, чтобы разом решить все разногласия. Но он ехал за покупками, а не воевать, а самое главное, за убийство без особой причины по казачьим законам полагалось только одно наказание. Смерть.
Так что придется драться голыми руками, но так, чтобы не нанести смертельных ран. С этой мыслью Елисей, чуть усмехнувшись, шагнул вперед и, разминая кисти рук, позвал:
– Нападайте. Посмотрим, из чего вы сделаны.
– Ты кто такой? Чьих будешь? – угрюмо поинтересовался отброшенный Елисеем казак.
– Свой собственный. Елисей Кречет.
– Не знаю такого, – фыркнул казак.
– Да и я тебя при осаде не помню. Пришлый небось, – сознательно принялся провоцировать братьев парень.
– Ты кого пришлым назвал, голь перекатная? – разом зашипели братья, засучивая рукава.
– Вас, шваль трусливая, – фыркнул Елисей, делая шаг к зачинщику.
Стоявший перед ним казак был среднего роста, крепким, жилистым, с лицом пройдохи и прожженного циника. Ему явно нравилась роль заводилы и безнаказанность, поэтому сопротивление Елисея он воспринимал как покушение на свой авторитет, а ударил неизвестный сразу, как только парень оказался в пределах досягаемости.
«Ох ни хрена ж себе пельмень! – взвыл про себя Елисей, уходя от удара. – Похоже, мужик решил со своей коронки начать. А вообще, молодец. Со стойки, без перехода и с ходу ногой в голову, это уметь надо. И растяжка у него отличная, нужно учесть», – думал он, машинально встряхивая головой, чтобы унять звон в ушах.
Спасла парня только великолепная реакция и готовность к какой-то каверзе. Но по голове ему прилетело неслабо. Нырнув под удар, он пропустил ногу противника над головой и, воспользовавшись тем, что противника по инерции развернуло к нему спиной, всадил кулак левой руки в почку казаку. Кулак правой руки ввинтился в крестец противника, заставляя его вскрикнуть и упасть на колени.
«Главное, позвоночник не сломать», – успел подумать Елисей, уходя от удара второго брата.
Ответный удар ногой отбросил нападавшего на коновязь. Застонав, тот сполз на землю и на некоторое время выбыл из строя. Третьего брата Елисей подловил на ударе, успев заблокировать руку и сжатыми в копыто дьявола пальцами ударить по горлу, под кадык. Не смертельно, но жутко больно. Захрипев, третий задира упал на колени и затих.
– Угомонились? – мрачно поинтересовался Елисей, подбирая сбитую папаху. – А то могу еще добавить.
– Встретимся еще, – пообещал заводила, пытаясь размять крестец.
– Молись, чтобы этого не случилось. В следующий раз так просто не отделаетесь, – фыркнул Елисей.
Убедившись, что продолжения не будет, Елисей отвязал коня и, усадив Марью на козлы, запрыгнул туда сам.
– Давно они тебя мытарят? – спросил он, когда повозка выкатилась с базарной площади на нужную улицу.
– Давно, – нехотя призналась Марья.
– Сами насилия не допускали?
– Бог миловал, – содрогнувшись, покрутила девушка головой. – Издевались только.
– Забудь о них, – помолчав, мрачно усмехнулся Елисей. – Ежели еще раз сунутся, разделаю, как бог черепаху. Они хоть местные? – на всякий случай уточнил парень.
– Местные. Хоть и в реестре числятся, да только службы давно уже не знают. Папаша ихний торговлю себе завел. Откупает их от службы. А как учудят чего, так все деньгами замазывает. То ли казаки, а то ли сынки купеческие, – последние слова Марья произнесла с таким презрением, что Елисей невольно вздрогнул. – И семья у них большая, – добавила девушка.
