Газлайтер. Том 34 (СИ) - Володин Григорий Григорьевич

— Ваше Величество, позвольте пригласить вас на танец.

Лакомка отвечает только взглядом. Её глаза холодны, как лёд, лицо остаётся неподвижным. Маша рядом невольно задерживает дыхание. Да и не только княжна. Первый танец принадлежит либо мужу, либо ближайшему родственнику. Потому Маша сама уже станцевала с дядей, чтобы никто не смел претендовать на столь высокую честь. А вот Лакомка, как истинная королева, принципиально не выходила на танцпол ни с кем.

Голос альвы, несмотря на всю природную мелодичность, звучит отчуждённо:

— Боюсь, мой первый танец принадлежит моему королю.

Парень, вместо того чтобы смутиться, ухмыляется шире, показывая зубы:

— Ваше Величество, и всё же, раз его сегодня нет, неужели вы откажете себе в удовольствие покружиться на танцполе? Я не могу себе позволить такое кощунство. И, кажется, у вас нет причины мне отказывать, — подходит он ближе, превышая приличное расстояние и явно навязываясь.

«Вот же дурачок, — вздохнула Маша про себя. — Тебя явно подослали глупые интриганы, чтобы проверить выдержку королевы. Да только тебе же это аукнется сейчас».

Княжна не знала, кто конкретно плетёт очередную интригу против Данилы, да это и неважно. Таков уж высший свет — всегда кто-то будет пытаться попробовать на прочность твою шкуру, даже обламывая собственные зубы.

Металлическая птичка неожиданно срывается с плеча Маши в воздух. Она описывает резкую дугу, словно снаряд, и в следующий миг на идеально выглаженном костюме графского сынка расплывается густое черное пятно птичьего помета. Ни секунды промедления — и птичка возвращается на плечо Маши, вновь занимая своё место, будто ничего и не произошло.

Лакомка приподнимает подбородок:

— Насколько мне известно, испорченный наряд как раз и считается уважительной причиной для отказа. Всего доброго, сударь.

И она проходит мимо, не оборачиваясь, оставляя наглого наследника в смущении и поиске уборной.

Мы с Настей и Светкой уже собрались идти за Гришкой смотреть мои «роли», как казах произносит:

— Давай сначала я договорюсь, чтобы твоим людям выделили провиант. Ты воюешь за наш народ, и потому всё обеспечение будет на Старшем жузе. Считай, что это частью моей благодарности.

Я сразу возражаю:

— Не стоит переживать насчёт провизии, Гриш. Царство уже обеспечило нас по лучшим армейским стандартам. Всё-таки вы вассалы Царства, и оно обязано помогать вам в трудную минуту. Разве что только расходники какие-то могут пригодиться. Список тебе передадут мои командиры позже, это не к спеху.

— Хорошо! Эх, здорово, что ты пришёл, Даня, — улыбается радостный казах.

Светка бросает с привычной колкостью:

— Ага, мы пришли. Так что ты, Гришаня, не обольщайся. Разгромим афганцев, и к свадьбе мы тебя вернём, поэтому не вздумай расслабляться. От княжны Лопухиной тебе не скрыться.

Гришка переводит взгляд на Настю в шортиках и майке, которая держится ближе ко мне, потом на равнодушную к этому факту блондинку, и с усмешкой замечает:

— А я смотрю, Светка, ты больше не ревнивая, как раньше.

Блондинка хмыкает:

— А зачем мне ревновать? Моего мужа хватит на всех нас, он у нас сильный, и энергии в нём столько, что ни одна не останется без внимания. А вот тебя, Гришка, хватит ли ещё на Настю Лопухину — это ещё большой вопрос. Вторая жена, да ещё княжна — это большая ответственность.

Гришка качает головой:

— Как всегда острая на язык! Спасибо, Данила, что забрал её к себе в жёны и избавил меня от проблем, друг.

Я отвечаю равнодушно:

— Я не избавлял тебя ни от кого, Гриша. Я в первую очередь думал о своём роде. А Светлана Дмитриевна для него подходит как нельзя лучше, и я рад, что она моя супруга.

Светка довольно краснеет, даже прячет глаза, но губы её дрогнули от радости. Настя тоже рядом светится, смотрит на меня с теплом, радостная за «сестру». Да и казах это заметил. Будет Гришке еще одним уроком. Нельзя прилюдно шутить над своими женщинами, только наедине или, на худой конец, уж совсем в узком кругу. Банальная поддержка и уважение намного важнее гениальных подколов.

— Тогда пошли что ли, Даня? — вынырнув из задумчивости, говорит Гришка.

— Ага.

Он ведёт нас в сторону ближайшего ангара, собранного из профлистов. Вообще, казахи весь лагерь соорудили из профлистов и тентовых обшивок поверх металлических конструкций, огородив всё это проволокой и рвом.

Мы проходим через металлические створки, у которых стоят двое дежурных, не впускающих любопытных. В немаленьком помещении разгружена каменная стела. Каменюга давно уже хранилась в родовом гнезде Гришки. Я её передал на случай необходимости переброски подмоги.

— Только я не знаю, как её настраивать после переноса, — замечает Гришка.

— Это не проблема, — подхожу к стеле и, «включив» портальщика, заставляю руны светиться.

— Не знал, что ты сам шаришь в артефакторике, Дань, — удивляется казах за спиной.

— Тут ничего сложного, — отмахиваюсь.

— Вот такой должен быть настоящий мужчина, Гриша, — между тем бывшая Соколова всё подкалывает Гришку. — Учись!

— Светка, я уже понял, что ты как сыр в масле. Хорошо устроилась.

Не слушаю перебранку старых друзей, занимаюсь делом. Со своей стороны портал я включил. Без помощи Портакла на другой стороне, конечно, не обойтись. Поэтому ещё накануне предупредил его, чтобы примерно в это время сделал паузу в своём телевизионном марафоне. Но сейчас всё равно приходится по мыслеречи заставить его оторвать жопу от дивана и вывалиться на Невский двор. Вернее, я прошу Гересу, а богатырша уже выталкивает Высшего портальщика на улицу. Всё же кольца из мидасия у Портакла нет.

Светка, приблизившись, спрашивает:

— Даня, а не нужно ли Грише выйти?

Хоть вопрос и по существу, но бывшая Соколова могла бы спросить и по мыслеречи, дабы не смущать нашего друга. Я на секунду задумываюсь, а Гришка восклицает:

— Ты чего, подруга? Неужели думаешь, я сейчас побегу болтать по всему лагерю?

Светка подбоченивается:

— А кто же тебя знает? Я теперь жена Данилы и в первую очередь думаю о его роде.

— Пусть остаётся, — решаю вслух, ставя точку.

Гришка всё равно хозяин ангара, имеет доступ сюда, да и уже в курсе многих наших дел — порталов, глушилок, моих легионеров и прочего.

Вспыхивает портал. Я чувствую знакомый толчок энергии, и вот в проёме открывается вид на двор Невского замка, ну и на заросшего Портакла — вся борода в крошках чипсов, а рядом Гереса в платье мадам, видимо, занималась делами своего публичного заведения. Гвардейцы со двора цепочкой вносят тяжёлые батареи, нагруженные теневыми марионетками. Чёрные коробы матово поблёскивают.

Гришка, не удержавшись, заглядывает в одну из батарей. Его глаза расширяются, и он выдыхает с потрясением:

— Мать моя… Даня, кто эти черныши?

— Это всего лишь пустые марионетки. На всякий пожарный случай пусть будут под рукой, мало ли что.

— Пустые? То есть без сознания? А кого же ты хочешь туда вселить?

— Пока никого, — усмехаюсь. — А если возникнет необходимость — сам увидишь.

— Эх, ну ладно, хоть и интересно, но всё же буду надеяться, что не понадобится, — Гришка смотрит подозрительно на батареи. — Что-то не нравятся мне эти теневые зомби.

Когда гвардейцы из Невского гарнизона, сгрузившись, возвращаются в портал, я гашу портал и, стряхнув руки от энергетических остатков, оборачиваюсь к жёнам и другим:

— Ну всё, теперь пойдём сразу на вылазку.

— В смысле на вылазку? — не понимает Гриша, а потом, заметив мою ухмылку, вскидывает брови. — Ты собрался пойти к афганцам втроём с жёнами?

— Почему же втроём? Как минимум вчетвером, — хмыкаю. — А вообще лучше вшестером, ибо неплохо Грандбомжa и Змейку взять заодно.

Светка мгновенно подхватывает:

— Или ты что, Гриш, не хочешь с нами? Совсем уже отвык от передовой?

Гришка в растерянности чешет затылок, но на лице появляется улыбка, в глазах мелькает интерес: